Но сейчас жена была занята, а у него выкроилось немного времени, чтобы заехать посмотреть золотые украшения. Однако покупать не собирался. Решил, что отложит несколько вещей, а потом привезет Ольгу. Ее идеальный вкус мгновенно отделит зерна от плевел.

Впрочем, бывало прежде, что ни одну из нескольких отложенных им вещиц она не воспринимала, а выбирала то, на чем он даже не останавливал взгляда. И в результате оказывалась права.

Глеб остановился у одного из прилавков с украшениями.

Весь ювелирный отдел от потолка до пола был залит светом. Даже плитка под ногами, как зеркала, отражала этот свет и слепила глаза. Украшения с драгоценными камнями сверкали в лучах подсветки, завораживали своим волшебством, приковывая взгляд. Можно было понять любителей этой красоты. Устоять перед нею трудно. Даже он, слабый знаток и ценитель драгоценностей, восторгался их видом.

Продавец в бело-бордовой униформе, небольшой белобордовой пилотке на голове, из-под которой вились красиво уложенные волосы, прикрывая уши, охотно показывала все, на что Глеб обращал внимание, и с упоением расхваливала. Он не смотрел по сторонам, обдумывал, что отложить, когда охранник шепнул ему на ухо:

– Глеб, посмотри. Вон стоит девка, какую мы голой на дороге подобрали.

Корозов мгновенно забыл об украшениях, повернулся, куда указывал охранник, и увидал у второго прилавка с драгоценностями склонившуюся Ксению. Она стояла к нему спиной, но Глеб сразу узнал ее. Это были ее длинные черные волосы и ее точеная фигурка.

У него кольнуло под лопаткой. Неужели такая удача? Он шагнул в ее сторону, не обратив внимания, что чуть поодаль от нее у прилавка топтался крепкий парень с накачанными бицепсами. Рукава рубашки обтягивали их, ворот не сходился на мускулистой шее, на мощной груди ткань рубахи натянулась, плотно облегая грудь. Из-под выцветших на солнце бровей парень стрелял глазами вокруг.

– Значит, тебя тоже интересует золото? – спросил Глеб, наклонившись к девушке.

Ксения вздрогнула и обернулась на голос. Глеб заметил, как она сразу растерялась, но тут же взяла себя в руки и принужденно улыбнулась одними губами:

– Почему тоже? Золото всем интересно.

Выпрямилась. Выглядела она безупречно. Несколько иной, чем прежде, макияж. На высоком лбу – завиток волос ниспадавший на большие хорошие глаза. Дорогой блузон, книзу фалдящая юбка и дорогие босоножки. В ушах – драгоценные камни в золотой оправе. И только длинные пальцы с цветным маникюром без колец и перстней. А дорогой перстенек так и просился на эти пальчики.

– Я, признаться, не ожидал еще раз увидеть тебя живой, – сказал Глеб. – Думал, что тебя уже нет. Ведь тот, который тогда увез тебя, он убийца. Его ищет полиция. Кто это был?

– Да я не знаю его, – Ксения уже полностью овладела собой и смотрела спокойно. – Просто сильно испугалась, что он выстрелит в меня, потому и села к нему в машину. Но по дороге мне удалось убежать, больше я никогда его не видела.

Корозов наткнулся на ее вполне обдуманные ответы, к каким трудно было добавить новые вопросы. Между тем спросил:

– Ты тогда сказала, что тебя проиграли в карты. Но кто?

Девушка посмотрела на Глеба с отторжением, явно не желая дальше продолжать беседу. Всем своим видом показывала, что его вопросы неприятны ей, что прилип он к ней, как репейник в поле. Сморщила нос:

– Разве я сказала так? Не может быть! Тебе показалось или ты что-то выдумываешь. Зачем ты выдумываешь то, чего не было? Какая ерунда!

Глеб ощутил, как его начинает охватывать негодование. Эта паршивая девчонка пытается играть с ним в кошки-мышки, пытается сделать из него дурака. Не получится. Хотя если вспоминать дословно, то она действительно не говорила, что ее проиграли, она говорила, что ее выиграли в карты. Однако для Корозова сейчас это не имело существенного значения, ибо если был тот, кто выиграл, значит, был и тот, кто проиграл. И Глеб сдержанно заметил:

– Конечно, это была бы выдумка, если бы твоих слов не слышали мои люди, какие были в машине. Но, увы, я был не один. И у всех есть уши.

Ксения сделала гримасу, но не оттого, что он напоминал о ее словах, а оттого, что он так долго говорил об одном и том же:

– Я не припомню такого эпизода в моей жизни.

– А эпизод, когда ты на дороге совершенно голой заскочила в мою машину, ты помнишь? – спросил Глеб, видя, что девушка оказалась непростой, совсем не такой, какой была в авто. И где она была настоящей, там или здесь, сказать трудно. Ясно одно, расследованию Акламина Ксения вряд ли поможет. А ведь именно он убеждал Аристарха, что через Ксению можно найти зацепки. Ну вот она, Ксения. И что дальше? Этот орешек еще надо расколоть. Да и стоит ли раскалывать? Непростая головоломка для Акламина. Непростая.

Девушка повела рукой, как бы отстраняясь от его слов и, видимо, намереваясь отказаться от них, да еще посмеяться над такой выдумкой, но Глеб перехватил ее запястье, взял в ладонь, сжал и негромко шепнул:

– Я могу сказать, где у тебя на левой груди родинка, а внизу живота еще одна, поменьше. А на спине – наколка. Может быть, мне это тоже показалось? Но мы могли бы это прямо сейчас проверить. Или это лучше сделать в полиции?

Ксения выдернула запястье из его ладони, и в ее глазах он увидел насмешливое выражение, какое не понравилось ему. Она тряхнула волосами, поведя головой из стороны в сторону:

– Я тебе благодарна, что ты помог мне тогда. Какие-то негодяи напали на меня, раздели и хотели изнасиловать в машине, но я вырвалась, и ты мне помог. Но потом этих негодяев убили около магазина одежды, ты же видел все! Спасибо тебе за помощь. Я даже не знаю, как тебя отблагодарить. Я даже не знаю, как тебя зовут. Я так тебе благодарна!

Корозова будто окатили водой из помойного ведра. Ксения открыто насмехалась над ним, даже издевалась. И он сейчас не сомневался, что именно так она скажет в полиции и никто не сможет опровергнуть ее. Глеб только не мог взять в толк, почему она все переворачивала с ног на голову. Решил, что Ксения боялась чего-то или кого-то. Не отрывая глаз от ее лица, спросил:

– Ты кого-то боишься?

– Ты о чем? – Она сделала удивленное лицо.

Глеб замешкался, он не знал, как ему сейчас поступить. Ведь если ей сейчас просто так дать уйти, она может пропасть надолго и Аристарх потеряет единственную возможность раскрыть преступление. А она определенно знает всех его участников. Ее нельзя сейчас выпускать из рук. Нельзя потерять. Глеб взял ее под локоть:

– Мы снова встретились неожиданно. Я приглашаю тебя пообедать со мной в ресторане. Все-таки мы с тобой знакомы.

Он намеревался так продлить время общения, чтобы найти момент сообщить Акламину и удержать ее до приезда оперов.

Но Ксения раздраженно выдернула локоть из его руки:

– Ты что, сумасшедший? Никуда я с тобой не поеду! Отстань от меня наконец. Я тебя не знаю! – вскрикнула громко, продавцы в отделе и покупатели повернулись на ее возглас.

Парень, стоявший поодаль, метнулся к Корозову, но лоб в лоб столкнулся с охранником Глеба. Тот решительно перегородил путь. Взгляды двух людей ударились друг о друга.

– С дороги! – угрожающе проговорил парень.

– Ты кто? – сдержанно спросил Корозов, глянув на него.

И в этот миг у себя за спиной услыхал холодный, но ровный голос человека, который появился вдруг словно из ниоткуда:

– Он ее охранник, а сама она со мной!

Глеб обернулся и встретил прямой взгляд Дончарова. Это было как снег на голову, но Корозов не выказал растерянности, смотрел уверенно. Одна рука Юлия была в кармане пиджака, другую он протянул к Речерской:

– Что-нибудь произошло, Ксения?

– Да нет, – облегченно вздохнула та, видя, как Глеб неспешно откачнулся, – разговариваем просто. Смотрела вот драгоценности, пока тебя ждала.

– Выбрала что-нибудь? – Дончаров обошел Корозова, будто неодушевленный предмет, приблизился к ней и тоже глянул на сверкающие под стеклом витрины камни.

– Вот этот бриллиант, – показала Речерская, наклоняясь над прилавком.