<p>
ШИНЕЛЬ НА ВЫРОСТ</p>
<p>
(версия "Северная пчела")</p>
Часы-ходики бились в чугунной истерике, задевая гирьками заляпанную несвежими разводами от варёной сгущёнки стену. Когда это случилось, когда рвануло-то? Наверное, ещё в то время, когда можно было купить настоящий молотый мокко или даже арабику в обычном магазине - без внушительных связей или премиальных продуктовых карточек за заслуги перед наукой.
Профессор Сенечкин, доктор технико-филологических наук находился с утра в жутком раздражении. Мало того, что он не выспался ночью, так ещё и утром соседка по лестничной клетке, Полина Львовна Сидорук, принялась учить своего блудливого кота этикету.
- Кто это нассял? - кричала она на самой заре. - Будешь ещё у меня по бабам шляться, негодник! Вот я тебе! Вот! Вот-вот-вот-вот-вот-о-о-т!!!
Учёба и местечковая дрессура закончились звуками, напоминающими хлопок подкидной доски в цирке, выбрасывающей акробата под купол шапито.
"Это она его тапком приласкала", - догадался проницательный профессор и с еле контролируемым гневом налил себе чашку отвратительного овсяного эрзац-пойла. Настоящий имперский элит-кофе, отоваренный по полугодовому талону на деликатесы, закончился неделей раньше. Как, впрочем, и другие натуральные продукты.
Унылый таракан прусачьей боевой выучки грустно отбежал в сторонку, чтобы не угодить хозяину под горячую руку. Рыжеусый гренадёр в блестящей на солнце хитиновой кирасе был настолько голоден и от этого неуклюж, что по пути порвал паутину, третий день тщательно сплетаемую заезжим любителем кружев и мушиного ливера. Праправнук самой Арахны чуть не задохнулся от негодования, упустив спросонья такую желанную добычу.
Внутренности холодильника уныло отсвечивали голубым полумесяцем масла, уже потерявшего всякую надежду попасть кому-то в рот. Генномодифицированные продукты хоть и хранятся долго, но через месяц теряют первоначальную привлекательность. Мало того, всем давно известен букет хронических заболеваний, вызываемых регулярным употреблением ГМО.
Но Сенечкину до вреда синтетики не было бы дела, да только без пополнения энергии невозможно трудиться. Хорошо ещё, ближе к старости потребности организма становятся всё меньше. Теперь профессор мог не открывать холодильник день-другой. А ведь когда-то, лет шесть, или даже семь назад, дверца его хлопала с завидной регулярностью. Кстати, именно с подобного же двухкамерного чуда всё и началось. Понятно, что нынче холодильник не так и важен, если принять во внимание искусственность всякого почти натурального продукта, А тогда... Помнится, в те времена с продовольствием было куда как лучше. С продовольствием естественного природного происхождения.
<p>
* * *</p>
А завязка событий вытанцовывалась настолько фантастическая, что чуть не повергла Сенечкина в шок. Однажды он проснулся ночью от непонятного шума, исходившего с кухни. Будто кто-то ходил по старинным половицам времён далёкого самодержавного благолепия. Между тем, никого в квартире, располагавшейся в особняке, некогда принадлежавшем князьям Полугагариным, не было. Разумеется, не было - профессор проживал иноком от науки, всю сознательную жизнь исповедуя культ холостяка-аккуратиста. Прислушавшись, Сенечкин определил - источник звука в стареньком холодильнике, который он накануне отключил для плановой разморозки.
Профессор открыл дверцу в царство искусственного холода и немедленно оказался сражён увиденным. Морозильная камера кишела какими-то червячками. Белыми, с коричневыми шапочками безмозглых головок, похожих на спичечные. И при этом - никакого запаха, связанного с разложением пищевых белковых продуктов. Никакого! Да и не было внутри холодильника ничего натурального, никаких продуктов - вымыто всё тщательно. Питался Сенечкин целую неделю до этого дня исключительно на работе, допоздна там задерживался, уехав ранним утром. А в холодильнике хранил лишь десяток ампул с лекарственными протекторами, поддерживающими изношенный в юности позвоночник.
Но ампулы же с лекарствами - закрыты герметично. Стало быть, объяснить появление червей в холодильнике стандартным образом не представлялось возможным.
Сенечкин и не стал ничего объяснять. Он попросту выгреб непрошенных гостей в мусорный пластиковый контейнер и отправился на работу. К вечеру в морозильной камере снова появились черви. "Назревающая перманентность процесса становится навязчивой!" - так подумал профессор. А простой человек рассудил бы проще - достало всё это!
Но и тогда, засидевшись на кухне, Сенечкин не стал дотошно выискивать причину, по которой его атаковали незваные гости. Он просто ещё раз со всем тщанием убрал внутренности холодильного агрегата, вымыв его тёплым мыльным раствором.
А звуки шагов, покашливание и кряхтение по вечерам и на рассвете, между тем, не прекращались. Но после появления материальных червей последнее умозрительное обстоятельство казалось малозначимой игрой воображения, которую легко было списать на обычную усталость.
Следующим утром из вновь появившихся за ночь червей-личинок вылупилась моль, которая тут же встала на крыло (как подумал Сенечкин с горькой иронией фаталиста) и заполонила квартиру профессора. Это был шок! Почему? Да просто данный вид насекомых уже несколько десятилетий числился в международной Красной Книге - как вымирающий. И ещё, по не подтверждённым пока данным, два года назад и вовсе исчез в месте своего последнего обитания, где-то в Патагонии.
