Константин Аллилуев, сын тети Вали, военный моряк, награжденный медалью Ушакова за ликвидацию утечки радиоактивного топлива на подводной лодке, на которой он ходил походами, сказал о своей маме кратко, но емко и с большой любовью. Это тот самый Константин, которого тетя Валя называла в его детстве Брондехлыстом, тоже, впрочем, «с любовью». Это же надо было выдумать такое словцо! Но у нее было много всяких поговорочек и словечек. Всем запомнился такой случай. В 1992 году Костя вернулся из армии. По этому поводу к тете Вале пришли гости, сидели чинно за столом. Костя вышел из своей комнаты. И тетя Валя вместо того, чтобы сказать, что-то типа «Вот какой герой вышел!» поприветствовали его так: «Ой, ой, гляньте, кто пошел: Киньстентин Брондехлыст, идет не смотрит ни на кого, загордился весь»
Но детство и юность давно прошли, приколы и усмешки забылись, теперь моего брата называют Константин Арнольдович Аллилуев, он уважаемый человек на флоте и о своей маме говорит так:
– Я горжусь своей мамой. Она проработала на такой сложной ответственной должности вплоть до пенсии. Она была для нас ярким примером. И мы тоже с братом выбрали одну работу и на всю жизнь, он – врач, я – моряк. Нет ничего лучше конкретного примера родителей. И когда меня спрашивают, есть ли у меня, как у моряка, путеводная звезда, я отвечаю: есть! Звезда по имени Мама.
Теперь поговорим о братьях из старшего поколения Кутовых. Дядя Коля Кутовой, старший из них был человеком творческим, харизматичным, но при этом не боялся никакого грязного труда. Надо разгружать вагоны, чтобы помочь семье – и он это делал, начиная с 8-го класса. И еще лес сплавлял в Саратовской области в военное время, чтобы кормить младших братишек-двойняшек. В 1949 г. закончил Славянский техникум железнодорожного транспорта, трудился на железнодорожной станции Славянск Донецкой железной дороги. Работал на Краматорском металлургическом комбинате, в Лиманском отделении железной дороги начальником механизированной части. В 1963 году закончил машиностроительный факультет Славянского заочного политехнического института.
С 1967 года дядя Коля связал свою жизнь со Славянским железнодорожным техникумом, и проработал там вплоть до пенсии. Дядя Коля преподавал сложные технические предметы типа сопромата, технологии металлов. Но делал это артистично, много шутил во время лекции, философствовал, рассказывал случаи из жизни. Не знаю, как назвать данную технологию преподавания сопромата, назовем это к примеру «харизматическим методом», но, думаю, такую методику надо было запатентовать. Успеваемость у дяди Коли была высокой. Его называли преподавателем от бога. Дядя Коля был скалой терпения, выдержки, такта и воспитания. Он еще часто выступал медиумом в разрешении различных трудовых споров.
Дочки дяди Володи Лера и Наташа рассказали мне, что в детстве часто ездили к дядя Коле в гости. Всегда, когда приезжали к ним, Николай Валерианович приветливо встречал девчонок и с порога задавал вопрос: «Ну-ка, рассказывайте мне, как вы выполнили соцобязательства?» Усаживал их рядышком с собой на диван, и племяшки должны были отчитаться по выполнению «соцобязательств». Девчонки тогда ничего в этом не понимали и вообще не понимали, что же ему ответить. Дядя Коля очень любил пить чай с печеньем, в большую кружку с чаем он ломал много печенья, оно размокало и превращалось во что-то непонятное. И называл он это с любовью «Телячьим пойлом».
Есть еще в семье Кутовых два брата-двойняшки Володя и Юра, для меня, конечно, дядя Юра и дядя Вова. О них нужно говорить только «в паре», потому что родились они в один день и очень друг на друга похожи. Оба они – воспитанники тети Шуры, их мама рано ушла из жизни. Дядя Вова и дядя Юра тоже долгожители, им сейчас почти 80 лет. Оба дяди по профессии и по образу жизни – технари, как, впрочем, все Кутовые. Дядя Юра сначала получил средне-техническое образование – Артемовский керамико-механический техникум, до армии трудился на Центральном ремонтно-механическом заводе «Донбассэнерго» и на военных заводах в г. Сталино (Донецк). Отслужив, Юрий Валерьянович вернулся к своей профессии – снова стал отдавать свой труд и знания военным заводам. Закончил Горно-металлургический институт по специальности инженер-электромеханик в г. Орджоникидзе. Как в песне поется: «Та заводская проходная, что в люди вывела меня». Дядя Юра на заводах прошел большой путь: был инженером-конструктором, энергетиком цеха, начальником цеха боеприпасов, начальником отдела. Всегда вел большую общественную работу. Это началось еще с тех пор, когда он был признан лучшим солдатом полка и был принят секретарем ЦК ВЛКСМ. И так пошло потом по жизни – он хотел всегда быть впереди, проявлять инициативу. Дядя Юра был парторгом цеха, заместителем председателя завкома профсоюзов. Стоял всегда за правду, это было состоянием его души. Он выступил вдохновителем борьбы против рэкетиров, которые хотели захватить дачные участки. И, несмотря на всяческие угрозы, добился своего, то есть справедливого распоряжения своей собственностью.
Выше я сказала, что о дяде Вове и дяде Юре надо говорить «в паре», потому что они воспитывались и формировались вместе. Дядя Юра вспоминает это так. После войны, начиная с 1946 года семья Кутовых жила в г. Славянске Сталинской (Донецкой) области. Семья арендовала небольшой дом с подворьем, возле речки Сухой Торец (сейчас такой реки нет). Речка была небольшая, но в половодье разливалась и затапливала близлежащие дома и огороды.
В доме держали двух козлят: козла Бориса и козочку Катю. Когда козлята подросли, маленькие Володя и Юра, по воспоминаниям дяди Юры, выводили их утром пастись на луг, а вечером приводили домой. Забирать коз домой братья-двойняшки брали с собой маленькую племянницу Таню, дочку тетю Шуры. Садили Танюшу в четырехколесную деревенскую коляску. Когда возвращались, коляску с Таней вез козел Борис. Борька летел по улице, а Таня, которой было около 2х лет, стояла в своем транспорте и визжала от удовольствия. За коляской бежала ватага детей, жители домов по улице выглядывали из окон посмотреть на это действо.
Курить Вова с Юрой начали одновременно в 1-м классе. Бросили курить после 4-го класса, и также по обоюдному согласию. В 5-м или 6-м классе пацаны-двойняшки были замечены в раздевалке в компании курящих парней. Заметила братьев невестка и сообщила старшему брату Николаю. Николай тут же взялся промывать мозги младшим братишкам, а те сообщили ему, что уже два года как «в завязке». Дядя Коля был в восторге от этого рассказа. Сегодня ни дядя Володя, ни дядя Юра не курят.
Почти 15 лет дядя Юра проработал энергетиком цеха по приготовлению взрывчатых смесей и наполнению ими всевозможных мин, снарядов и других изделий. Это было секретное производство. Говорить об этом было не принято. В любое время дня и ночи мог быть вызван в цех. Как-то произошел такой инцидент. Дядя Юра находился в отпуске, но в субботу был вызван в цех. Случилась авария – сгорела и вышла из строя вся аппаратура, пульты управления, промтелеустановки, мосты, потенциометры, обгорели более 20 многожильных кабелей управления. Все это находилось в отдельно стоящем здании, которое тоже пострадало и требовало ремонта.
Была суббота, собралось руководство завода. Дело было «ах» или «швах»: горел план цеха и завода в целом, никто не знал, что делать. Дядя Юра все оценил и заявил (никто в это не поверил), что при обеспечении всей необходимой аппаратурой, материалами и выделении в его распоряжение всех поименно названных специалистов в четверг, то есть через четыре дня цех начнет полноценно работать. И он это сделал! Цех стал работать в срок, то есть в четверг. И в обновленном, отремонтированном цехе 3-я смена выполнила смежный план. В такую развязку не верили ни друзья, ни «доброжелатели» Юрия Валериановича Кутового.
А я помню город с теплыми морскими ветрами и зелеными бульварами – это был Мариуполь, но в советские времена его называли Жданов. Отсюда дядя Юра взял в жены тетю Юлю. Помню дом у самого синего моря, где жили родители Юли – ее мама, полная колоритная рыбачка, как из песен Марка Бернеса и симпатичный крепко-сбитый отец. Вечерами за длинным деревянным столом садились все вместе есть, людей было много. Цикады пели. Ветер с моря дул. А я, человек, не привыкший к таким бархатным вечерам, восхищалась морским прибоем, жизнью в Жданове и думала, как хорошо у Юли сложилась жизнь: выросла в такой дружной семье, встретила серьезного работящего мужчину (моего дядю) и уехала в индустриальный город Донецк. А потом Юля предложила поехать погадать к гадалке – это было так захватывающе интересно, я же была тогда подростком и мечтала об Алых парусах. Но дядя Юра был против. «Вы, наверное, хотите выведать про меня какую-то информацию», – заявил он. Мы с Юлей стали весело смеяться, смешинка в рот попала. Нам было забавно слышать, что нас подозревают в очень коварных замыслах. Но все же дядя Юра отвез нас куда-то в самый конец города, к местному экстрасенсу. Что-то она нам хорошее сказала, мы с Юлей были очень довольны. Но только Юля, смущаясь, сообщила: «Гадалка мне заявила, что какие-то мысли у меня сбивчивые, запутанные…» «Во, – вмешался в разговор дядя Юра, – я же говорил, надо было Малого послать на сеанс гадания, у него правильные хорошие мысли о будущем. Малой, он лучше всех соображает…» «Малым» дядя называл моего маленького братишку Сашу, которому тогда было лет пять.
