Через Константина и других людей он отправил Марине несколько писем. Телохранители сообщили, что лично передали эти письма Марине прямо в руки. Значит, они не могли затеряться по дороге. Но лето подходило к концу, а ответа все не было.

Больше всего Игоря возмутило то, что Марина ушла не к кому-то, а просто так. Ночами бизнесмен портил себе зрение книгами по психологии отношений, засыпая только под утро, и то всего на час-другой. У него пропал аппетит, весь мир перестал существовать… Даже любимое дело уже не приносило радости. Марина стала единственной далекой звездой, вокруг которой вращались планеты и целые галактики. И все же он не понимал. Обычно женщины уходят к любовникам. Но двое агентов Игоря отправились на АТО под видом солдат и наблюдали за Мариной. Даже присылали ее фотографии. Она была одна, хотя и находилась в окружении множества мужчин.

“Поиграется, и вернется”, – успокаивал себя бизнесмен. – “Ей просто было скучно, вот ей и кажется, что последние 5 лет она спала… А может, ее обуял дьявол?”.

Однако Игорь уважал Марину как личность, уважал ее желания и потребности. Она написала, чтобы он ее не искал. Он ее давно нашел, но вернуть не пытался. Наконец, Игорь не выдержал. Раньше он жил работой, практически не видел жену, но все время чувствовал ее присутствие. Даже если между ними были тысячи километров. Теперь присутствие Марины растаяло, как утренняя дымка. С тех пор, как он получил то проклятое письмо, прошло два месяца. Игорь понял, что это не игра. И немедленно отправился в зону боевых действий, хотя его бизнес-партнеры были категорически против. Его личный вертолет приземлился на небольшой базе ВВС, которая была засекречена. Немногие люди в стране вообще знали о ее существовании, и Игорю пришлось попотеть, чтобы разузнать о ней и получить разрешение на прибытие. На месте ему сообщили: Марина Никитина находится в опасной зоне, сегодня утром с ней потеряна связь.

– Где она конкретно?! – Игорь совершенно вышел из себя. Впервые за много лет у него тряслись руки, на лбу выступила испарина.

– Иловайск, – был ответ. – В зоне действий батальона “Донбасс”…

Игорь был отлично осведомлен о том, что происходило в этом небольшом донбасском городке. В конце-концов, он – один из самых влиятельных людей в стране. Утром потеряна связь… А сейчас – уже почти полдень, 26 августа 2014 года…

Все. Пора заканчивать эту комедию. Он и так проявил к капризам супруги излишнюю терпимость. Она попросту сошла с ума, и уже давно. Ничего, бизнесмен найдет для нее отличного психолога, лучшего в стране. А еще лучше – психиатра. Если нужно, запрет ее в квартире, свяжет руки. Нужно быть не в себе, чтобы отправиться на войну корреспондентом… Да, Игорь все решил. Больше – никаких поблажек. Он прямо сейчас отправится в Иловайск и заберет Марину силой, даже если придется применить транквилизаторы. А они у Константина имелись. Крутые времена требуют крутых мер.

Игорь вместе с четырьмя телохранителями и несколькими бойцами регулярной армии сумел немедленно выехал в зону военных действий на БМП. Однако добраться до Марины так и не удалось. Батальон “Донбасс” оказался в окружении повстанцев, как и еще несколько войсковых подразделений. Стреляли из автоматов, винтовок, минометов, гаубиц. Все перемешалось. Совершенно не понятно, где “свои”, а где – враг. Игорь силился добраться до расположения батальона ползком, но едва не получил пулю от неизвестного снайпера (вполне возможно – украинского). Она просвистела в миллиметре от правой щеки, и попала в плечо Константину. Бугай поначалу и не заметил ранения – он прикрыл своим громадным телом хозяина. Только потом схватился за окровавленную руку и заревел, как медведь.

– Не пройдемо, – вздохнул старший лейтенант Карпенко, который сопровождал небольшую группу военных, а среди них – и Игоря с телохранителями в форме ВСУ. – Багато їх, падлюк. Он, як шмалять! Неначе здуріли! Того й гляди, ще наші нас і пристрелять. Ці собаки зараз навколо. Може, навіть справа та зліва від нас. Якщо підемо далі самі, без БМП, то наші приймуть нас за ворога, і вб’ють.

– Послухайте, Степане Олексійовичу! – Игорь специально перешел на украинский. Как говорил Нельсон Манделла: “Если ты говоришь с человеком на его родном языке, ты говоришь с его сердцем”. – Ваші родичі отримують по мільйону доларів кожен, будуть отримувати від мене особисто матеріальну допомогу на протязі усього життя. Я Вам це гарантую. Ви добре знаєте, хто є Ігор Нікітін, і чого варте його слово. Але зрозумійте, там – моя жінка. Це моя найдорожча людина. Я доберуся до неї з Вами, або без Вас. Якщо я загину, так і буде. Якщо Ви загинете заради цієї місії – я обіцяю поміч Вашій сім’ї. В решті решт, це Ваш обов’язок – захищати Вітчизну. А Ви пропонуєте сидіти тут, у цій діброві, та спостерігати? Це ж трусість!

Старший лейтенант Карпенко явно удивился такому беглому украинскому. Он не знал, что Игорь не хуже может говорить по-английски, по-немецки, по-испански, по-французски, по-китайски и по-итальянски. Но думать не было времени. Офицер сделался серьезным, в голосе звучал металл:

– От що я Вам скажу, шановний пане! Моя місія – провести Вас до Марини Ігоревни. Також я маю наказ повернути Вас і повернутися самому в разі, якщо місто оточене супротивником. А ситуація зараз саме така. Я буду виконувати приказ – поверну Вас і повернуся сам. Приказу загинути тут, йти на прорив, у мене не було. І якими силами йти? Один БМП та сімеро вояк?

– Ви не врахували моїх охоронців…

– Ні! Ми вертаємося назад! Це не обговорюється!

С этими словами Карпенко сделал знак подчиненным, чтобы они возвращались под прикрытие деревьев, где был замаскирован БМП.

Игорь был в ярости. В нем проснулся Воин. Выхватив у Степана автомат, он ударил его прикладом в лицо. Затем быстро скомандовал телохранителям следовать за ним, и побежал через поле, пригнувшись. Солдаты побежали за ним и его мятежной командой. Даже Константин, который каким-то чудом всего за минуту перебинтовал себе плечо, обезоружил другого “вояку”, и теперь бежал с двумя автоматами наперевес. Вскоре пришлось открыть огонь по лощине, откуда началась встречная стрельба. По кому стреляли – неясно. Видимость была плохая, уже вечерело. Игорь никогда не был на войне, но чувствовал себя как рыба в воде. Он совершенно не боялся. Он найдет Марину во что б это ни стало, даже если придется погибнуть…

Еще несколько минут шла перестрелка. Солдаты в лощине вскоре затихли – не осталось ни одного выжившего. Браво, бойцы! Не зря Игорь платит этим головорезам такие баснословные деньги. Отряд Карпенко некоторое время преследовал Игоря, а сам Степан кричал какие-то нецензурные слова. Однако вскоре и он попал под обстрел, но на этот раз – с тыла. В дубраве что-то бахнуло. Игорь не сразу сообразил, что это – их БМП, который теперь ярко горел. Видимо, враг зашел с тыла. Теперь не только бойцы в Иловайске, но и сам Игорь вместе со своими подопечными – в окружении.

Они быстро подбежали к лощине. Там лежало пять свежих трупов… Они были в форме ВСУ.

– Дьявол! – взревел Игорь.

Он понял, что только что его головорезы уничтожили дружественный отряд. Вот уж воистину путаница! Где свои? Где – чужие? Один черт разберет! Впрочем, этих солдат не было жалко. В конце-концов, эта глупая и нелепая война Игоря не касается. Он прилетел сюда за Мариной. Он улетит сюда только с ней, или не улетит вовсе.

Теперь стреляли со всех сторон. Отряд Степана Карпенко, кажется, отступил. Возможно, погибли, а может, сдались в плен. В любом случае, Игоря больше никто не преследовал. Все его телохранители были пока более-менее целы.

И вдруг…

Бабах!!!

Совсем рядом что-то рвануло. Игорь отлетел куда-то в кусты, правая рука сильно заныла. В голове все звенело, в глазах стало темно. Игорь ужаснулся от мысли, что он ослеп. Но его страхи очень быстро были стерты пеленой тумана… Бизнесмен потерял сознание.

Он пришел в себя уже под утро. Лежал в каком-то госпитале в неизвестном городке. Константин был тут как тут. Оказалось, что они вдвоем – единственные выжившие. Еще трое головорезов – Антон, Прохор и Махфор – погибли.