Паша остолбенел от неожиданности.

– Я вспомнила, где тебя видела. На фотках из “Итаки”, Таня давно еще присылала, вы там с ней на дискотеке тусили. Ну и борода у тебя выросла! Блин, вот это у меня память! Ты же Паша?

Капитан наконец взял себя в руки.

– Да, это я. Таня про тебя мне ничего не говорила.

– Да, точно, Паша! – Зарина как будто не слышала этих его слов. Она была настолько обворожительной, что капитан совершенно потерял голову. – А я-то пытаюсь вспомнить… У меня память на лица феноменальная… Только вот это… – она указала на бутылку шампанского. – Память немного отшибает…

Паша знал очень многих женщин. Он был мастер соблазнения. Когда-то даже вел дневник. Его нынешняя гражданская жена Таня была, кажется, тридцать первой… Или тридцать второй… Но против этой чарующей красоты даже он не мог устоять. Раньше он играючи соблазнял любую встречную. Теперь он потерял дар речи. Такое с Пашей было впервые в жизни. Он никогда не влюблялся.

– Да, кажется, Таня про тебя рассказывала… Но я уже плохо помню. Ты вроде бы собирался открыть свой массажный салон?

Черт, и правда знает Таню. Скверно.

– Да, хотел, – Паша усмехнулся, не отрывая взгляда от соблазнительного тела Зарины. – Да все никак. Не до этого.

Он забыл об убийстве, о квартире Люды, о взятках и угрызениях совести. Весь мир был сейчас рядом с этой богиней красоты!

– Да ты такой скромный! – Зарина залилась смехом. – Давай выпьем вместе? А потом я тебе сделаю массаж. Или, может, ты меня научишь? Ты же не зря собирался салон открывать? Наверняка знаешь в этом толк?

Да что происходит?! Чудеса да и только. Всего час назад он хотел умереть от яда корнеротов, а теперь закипает от желания… Нет, решительно никогда он не встречал такой девушки! Она была настолько раскованной, соблазнительной, и всем своим поведением показывала, что “готова” здесь и сейчас…

“Держи себя в руках, Паша” – капитан стиснул зубы. – “Это наркоманка какая-то”.

– Пошли со мной! – Зарина взяла Пашу за запястье своими тонкими, изящными пальчиками. Но идти было трудно – жаждавшая неутоленной страсти плоть сделала брюки невыносимо узкими.

Паша одернул руку.

– Слушай, Зарина! Давай так. Ты сейчас прекратишь это безобразие, – он указал на костер, – соберешь вещи, и уйдешь отсюда.

– Я уйду? Одна? – девушка залилась звонким смехом. За один только этот смех капитан готов был продать Родину. – Как же я умею создать себе какую-то химеру! Я-то уже подумывала об эротическом массаже на теплом песочке…

Черт! Самое слабое место Паши… Массаж, переходящий в интим. Как она догадалась? Может, она читает мысли? Учитывая ее поведение и эти загадочные, какие-то инопланетные танцы у костра, она сама будто из другой Вселенной. Все это слишком сладко, чтобы быть реальностью.

Эта мысль охладила пыл капитана.

– Ты что-то употребляешь?

– Да, шампанское!

– Не только шампанское.

– Да ну что ты! Попробуй, – протянула бутылку.

– Нет! Значит так! Собираешь вещи – и вон!

– Паша! Давай договоримся, – Зарину ничуть не смутил его металл в голосе. – Я дам тебе свой телефон, а ты оставишь меня в покое прямо сейчас. Костер я затушу. Так и быть, позабочусь об окружающей среде, – она залилась своим роковым смехом. Пожалуй, этот смех был прелестнее всего. – Но уходить не буду. Я имею право еще полежать на песочке. Или у нас законы изменились?

– Хорошо, – Паша покраснел. – Сначала давай потушим это безобразие.

Зарина мгновенно успокоилась, перестала улыбаться, и ловко засыпала костер песком. Паша помогал ей.

– Диктуй номер, – капитан отряхнул руки от песка и вывел на экран своего смартфона телефонную книгу…

Он выстоял. Он ушел.

Через час Паша был дома с женой.

Ипполит Пташкевич

Возраст: 25 лет

Профессия: коуч, гештальт-терапевт, психолог

Вибрации души: 63 Гц

Он узнал об убийстве из новостей. В вечернем выпуске был представлен фотопортрет убийцы на основе показаний двух свидетельниц, а также несколько записей с камер наблюдения. Ни одна камера не зафиксировала нападение на Галину Первомай, но на некоторый записях подозреваемый виден на углу Греческой и Канатной, а также на самой Греческой улице. На кадрах высокий мужчина в капюшоне плавно и довольно изящно бежал, явно пытаясь скрыться с места преступления. Лицо не видно. Но одна из свидетельниц отметила отличительную черту подозреваемого – оттопыренные уши.

Олег. Человек с энергетикой Абсолютного Зла, который задумывался об убийстве, ненавидел женщин, и не скрывал этого.

Для Пташкевича подобный опыт стал первым. Он просто не знал, что делать. Посоветовался с коллегами и отцом. Авраам сразу сказал: “Иди в полицию! Плевать на конфиденциальность. Одно дело, когда пациент шпионит за женой, ставит жучки в ее рабочем кабинете, но совсем другое – убийца”.

Ипполит колебался. Чувство вины съедало его до самого вечера понедельника. Он провел 5 консультаций, но сосредоточиться никак не получалось. Пришлось делать пометки в тетради, как его коллеги. Авторская методика сегодня находилась в глубоком трансе – чувство вины блокировало чуткое восприятие парня.

Наконец, Ипполит посоветовался со своей невестой Кристиной, убежденный, что она подтвердит слова Авраама. Но девушка была иного мнения.

– Он знает, где ты живешь. Подкараулит в переулке, и зарежет, глазом моргнуть не успеешь. Лучше сиди дома как минимум дня три.

Кристина была в командировке в Праге, они общались по скайпу. Ипполит решил послушать свой внутренний голос. А голос подсказал, что пора бы пойти в бар-кальянную “Big Shishka Hookah”, до которого всего два квартала, и побаловаться кальяном на абсенте. Ипполит надеялся войти в ИСС, или измененное состояние сознания. В нем интуиция обостряется, и парню будет проще принять правильное решение.

По пути Ипполит пытался вспомнить лицо Олега во всех подробностях, чтобы составить в отделении полиции подробный фотопортрет. Он поможет следствию найти убийцу, пока этот псих не перерезал горло еще какой-нибудь девице! Он не будет прятаться в квартире, он не трус. Если суждено пересечься с Олегом снова – так тому и быть. В конце-концов, у Ипполита имеется “Беретта”.

Кальян на абсенте имел один интересный эффект – очень трудно найти грань между ИСС (измененным состоянием сознания) и полной “отключкой”. Подумав об этом, Ипполит засмеялся. Он выкурил уже более, чем достаточно. Автомобили за окном расплывались, сливались в единый поток огоньков и блик. Пульс бешено бился в висках, дышать стало тяжелее.

Постепенно Ипполита стало уносить куда-то вверх и влево, под потолок бара. Сначала он подумал, что видит сон, а в реальности храпит за столом, пуская слюнки. Но парень пощупал свой нос, потер правое ухо… Нет, не спит. Он практиковал осознанные сновидения, но лишь три раза – успешно.

Добавлялись новые ощущения. Ипполит будто оказался в нескольких местах одновременно, но не испытывал ни малейшего удивления. Он словно смотрел на себя со стороны, зависнув под потолком, сидел на кожаном диване перед кальяном, и одновременно уже парил на улице над мостовой. В груди возникло щемящее чувство безграничной любви. Ипполит читал, что любовь бывает трех видов: эрос, филос, и агапе. Эрос – любовь между мужчиной и женщиной, филос – между друзьями или родителями и их детьми. А вот агапе была для Ипполита самой непостижимой и загадочной формой любви. Это всеобъемлющая беспричинная любовь к всему живому, к Мирозданию, каждому камешку на мостовой. К каждому дереву на улице, к каждой веточке на этом дереве, и к каждой синичке на этих веточках. Неописуемое блаженство и радость бытия! Ипполит заплакал.

Вдруг все вокруг померкло… и засияло ярким светом. Парень увидел огромную, необъятную вселенную. Он испытал восторг и ликование, от которого слезы еще быстрее побежали из глаз. Он словно находился совсем рядом с Творцом, и мог в любую секунду слиться с ним, стать одним целым. И чем ближе он был к этому ослепительному лучу белого света, тем счастливее становился. Какой-то маленький островок к мозгу терапевта, который еще отчаянно пытался анализировать происходящее, определил, что на Земле такое глубочайшее чувство счастья испытать невозможно. Все тело Ипполита наполнилось Божественным Светом, и теперь каждая клеточка ликовала!