Я понимала, что после смерти матери она видит во мне последнего родного человека, поэтому я держала ее на расстоянии, но не отталкивала. Семья моих супругов поддерживала меня в этом, хоть и не скрывала, что, дай им Мишель повод, порвут в клочья.

Надо отдельно заметить, что они больше походили не на семью, а на клан, где каждый стоит плечом к плечу, где царит любовь, понимание и сила семейных уз.

Меня, наверное, так никто и никогда не любил, как эта семья.

Родители Марка были крутыми, жизнерадостными и отчаянно нуждающимися в экстриме людьми. Когда они брали вершину неизвестно какой раз или летали на канате над карьером, сестра Марка и он сам не спали сутки от переживаний. Боже, да они даже приехали на байках к нам на свадьбу. Марк поэтому не стеснялся возить к ним внуков почаще, чтобы хоть не надолго, но задержать их дома от очередного приключения.

Родители Алена были чем-то похожи на нас. Характерная Марго цвела любовью, держась за локти своих хоть и пожилых, но довольно статных мужей. Я могла часами тайком любоваться, как они общаются с друг другом, как в их движениях, словах, взглядах отражается любовь, пронесенная сквозь года. Моим заветным желанием было, чтобы мы так же сохранили свою любовь.

Брат и сестра Алена были пока свободны, в отличие от сестры Марка, которая носила под сердцем еще одного ребенка. Но в их глазах я часто видела грусть, когда они были в кругу семьи. Ален тоже это видел, и мы даже обсуждали это. Я все намеревалась поговорить с ними, поддержать.

— Не стоит, малышка. Им не станет лучше от твоей поддержки, — сказал Ален.

— Мы были такими же потерянным, — добавил Марк, обнимая меня.

— Надеюсь, у них все сложится.

— В нашей семье каждый рано или поздно встречает свое счастье, — улыбнулся Ален, и больше мы к этому вопросу не возвращались.

Частью этой семьи также становились близкие друзья. Например, Инна, подруга моих свекровей. Я бы охарактеризовала её бойкой, смелой женщиной, держащей своего красавца-мужа в тонусе спустя столько лет брака. Она мне нравилась, как и я ей, к счастью.

Мою Маринку также приняли в семью вместе с её доминантом. Чему я была безгранично рада.

Я даже порой пугалась, что все слишком хорошо, что мои дети растут в любви, в уважении. Что мои мужья мне верны и любят меня с каждым прожитым вместе днем сильнее.

— Мои родители отвезут детей спать, а мы можем поехать в аэропорт, — Ален отвлек меня от глубокой задумчивости.

— Ты предлагаешь нам с Марком сбежать с собственной свадьбы, Ален? — с весельем посмотрела на своего второго мужа.

— С нашей свадьбы мы тоже сбежали, — напомнил Ален.

— В роддом, рожать, — хмыкнул рыжик, обнимая меня за плечи.

— Если мы опоздаем на самолет, можете забыть про остров и свадебное путешествие, где только мы втроём, обнажённые, — заворчал брюнетик, потому что крыть было нечем.

— Тебе бы лишь обнажиться, — хихикнула.

— А тебе, моя бывшая жена, разве этого не хочется? — приподнял бровь, со знакомой хитринкой посмотрел мне в глаза.

— Хочется, — улыбнулась и, подарив каждому из них взгляд, светящийся любовью, произнесла: — Я всегда вас хочу, мои любимые мужчины.