Когда мы приехали на место, выбор аттракционов для взрослых был не слишком большим. Но я не терял надежды хоть немного развлечься.

Сначала мы покатались на машинках, если сначала Марго чувствовала себя неуютно, то к концу уже хохотала, пытаясь избежать нашего столкновения.

Мне нравилось видеть ее такой: улыбающейся, смеющейся.

Улыбка украшает любую женщину лучше, чем самый дорогой бриллиант на шее. А Маргошу она не только украшала, но и делала очень привлекательной в моих глазах.

Даже мой контуженый друг внизу слегка взбодрился, заценив точеные ножки кошки, когда она выбиралась из машины.

— Покажи мне фотографии, я, наверное, вышла не очень, — Марго забыла про холодность и прижалась ко мне.

— Смотри, — показал пару селфи, которые я успел сделать.

— Сколько у тебя фотографий! — воскликнула кошка.

— Люблю запечатлеть хорошие моменты, или не очень хорошие, когда мне грустно, например, это память.

— Обычно девушки любят фотографироваться, а не мужчины.

— Я раньше не любил, терпеть не мог.

— Что изменилось? — спросила с улыбкой.

— Моя жена попала в аварию и умерла.

— Прости, я не знала.

— Не нужно извиняться, я могу об этом разговаривать. Понимаешь, Франциска была очень удивительной женщиной, жизнерадостной, а я был очень занудным и ворчливым, — улыбнулся, вспоминая прошлое.

— Ты ворчливым? — удивилась кошка.

— Да, всегда пытался заглушить ее жизнерадостность. Мне было неловко, когда она слишком громко смеялась, или вся измазывалась в мороженом, и терпеть не мог ее манию фотографироваться. Черт, она раздражала меня жутко, что я запретил фотографироваться при мне. Но при этом я ее очень любил, и она знала об этом, поэтому все мои запреты воспринимала с юмором. Старалась не обращать внимание, хотя иногда очень сильно обижалась и не разговаривала со мной неделями, — грустно улыбнулся и почувствовал острый укол боли внутри, — и, когда она умерла, оказалось, что у нас было только несколько фотографий вместе и то на свадьбе. Мы прожили пять лет, собирались завести ребенка, а все, что у меня осталось — это две фотографии.

— И ты стал фанатиком сэлфи? — мягко спросила Марго, нежно стирая одинокую слезу с моей щеки.

— Да, ярым фанатиком, у меня даже есть серия сэлфи с туалета, — усмехнулся.

— Какой ужас, — улыбнулась Марго.

— Не то слово, Алекса это сильно бесит, и я от этого получаю еще больше удовольствия.

— Что Алексу вообще нравится? — спросила, слегка раздраженно.

— Может быть расскажешь, что случилось?

— А он тебе не рассказывал?

Маргарита

Мы сидели с Адрианом в обычной блинной: пили чай, ели блинчики со сгущенкой и разговаривали.

— Не пойму, ты хочешь вернуться к мужу? — хмурится Адриан.

— Нет, конечно, — фыркнула.

— Тогда я ничего не понимаю.

— Во-первых, я не люблю, когда на меня начинают давить.

— А во-вторых?

— Мне страшно.

— Неужели ты чего-то боишься? — улыбнулся Адриан, сжав мою руку.

— Боюсь, что меня как накроет депрессия после того, как я получу бумажку о разводе, что я из нее не выберусь.

— А есть предпосылки к депрессии? — Адриан пересел поближе ко мне и приобнял за плечи.

— Есть.

— Расскажешь?

— А тебе это будет интересно? — усмехнулась.

— Если бы мне было не интересно, я бы не спрашивал.

— Я не знаю с чего начать, не такой уж любитель раскрывать душу.

— Когда болит, лучше проговаривать вслух, легче не станет, но ты хотя бы не сожрешь себя изнутри.

— Может быть.

— Я знаю, о чем говорю, кошечка. Так что начинай жалобно мяукать, а я буду тебя ласково поглаживать по головке.

Адриан, притянул к себе еще ближе, заставляя положить голову ему на плечо.

— Удобно?

— Да, но слегка некомфортно, что подумают…

— Плевать! Лучше расскажи мне, как ты пережила измену?

— Ух… Мои чувства к мужу угасли давно, и когда застукала с соседкой, то ничего не почувствовала.

— Совсем?

— Угу. Только потом поняла, что была, словно под наркозом, и не ощущала боль. А потом в моменты, когда я одна, воспоминания всего хорошего, что у нас было, пересекаются с той ночью, и мне становится больно. Понимаешь, я ведь ничего к нему не чувствую, вот ни капельки, иначе бы не легла к вам в постель, а все равно болит.

— Потому что тебя предали, это всегда очень болезненно.

— А еще мне всегда хотелось выйти замуж раз и навсегда. И развод даже в самом страшном сне не могла представить. Как выходить замуж во второй раз? Как довериться? Как избавиться от мысли, что все рано или поздно закончится?

— Малыш, ты слишком сильно накручиваешь себя. Понимаешь, ты не разведешься, но мыслей будет становиться еще больше. Ты проблему не решаешь, а прячешься от нее. Да, будет страшно, мне вот страшно обрести любимую женщину и вновь ее потерять, но я же не заперся в квартире, чтобы не видеть других женщин. Можно сказать, смело иду к тому, чтобы влюбиться в одну обворожительную особу.

— Льстец, — улыбнулась.

— Хочешь, я поеду с тобой в ЗАГС, поддержу?

— Хочу, — сказала чуть тише.

— Давай сходим, когда тебе будет удобно, — мягко сказал Адриан.

— Нужно позвонить Васе, договориться, чтобы мы вместе пошли, — озадачилась.

— Завтра позвонишь, а сейчас нужно сфотографироваться, ведь ты приняла такое серьезное решение, ты умничка, — пару раз сфотографировав нас, Адриан успокоился и убрал телефон.

— Спасибо тебе за хорошее настроение, — приподняла голову и заглянула в карие глаза.

— Спасибо не принимаю, — улыбнулся Адриан.

— А что принимаешь?

— Только поцелуи, — сказал возле губ и поцеловал.

Так мягко, ласково, заставляя меня таять в его объятьях.

— Мой час давно закончился? — спросил блондин, пальцами лаская кожу на шее.

— Твой лимит продлен.

— Какой щедрый подарок, нужно его использовать с пользой, пошли-ка в аптеку.

— Зачем? — нахмурилась.

— Скоро узнаешь.

Серьезно не предполагала, что мы пошли за виагрой, так бы приготовилась, и брови на лоб не полезли от удивления. Хорошо, что Адриан моей реакции не видел.

— Виагра? — прочистила горло, когда мы вышли на улицу.

— Кошечка, разве ты не хочешь со мной уединиться? — приподнял бровь.

— Хочу, но как-то необычно, — улыбнулась.

— Когда только начались сбои, я эти таблетки горстями ел, — поморщился француз.

— А…

— Мы не будем это обсуждать!

Адриан выпил одну таблетку, запив ее водой.

— У нас есть сорок минут, чтобы доехать до квартиры. Вызовем такси?

— Можно и на автобусе, — взяла Адриана за руку.

Не знаю, за пару часов он стал каким-то родным. Наверное, глупо привязываться, но контролировать это довольно сложно.

Мы немного поспорили и все-таки поехали на автобусе. До района, где жили мужчины, оставалось остановки четыре, как Адриан соскочил с места и сказал, что мы выходим.

— Что случилось?

— Таблетка подействовала раньше, — карие глаза француза почернели от желания.

— Ох, и…?

— Пошли, — взяв меня за руку, Адриан направился к ближайшей девятиэтажке.

Адриан

— Удивительно, что нам открыли дверь, — сказала Марго, когда мы зашли в подъезд.

— Нам нужен лифт, — цежу сквозь зубы.

Кошка нервно хихикает, ровно до того момента пока мы не оказываемся в лифте. Прижимаю Марго к стене и жадно целую.

— Это так необычно, — шепчет мне в губы.

— У тебя еще ни разу не было в лифте? — приподнимаю малышку за попку и рычу, прижавшись членом к киске.

Марго тихо вздыхает и оплетает мою талию ногами.

— Нет.

Жму на "стоп".

— Тогда нам срочно нужно это исправить, — говорю и, сжимая зубы, отпускаю Маргошу.

— Тогда чего ты тянешь? Ты же…

— До дури тебя хочу, — прижимаюсь к кошке лбом, нежно захватываю в плен нижнюю губу. — Но хочу, чтобы первый раз тебе запомнился, каждая секунда отпечаталась в памяти.