– Так точно, у меня никогда не было биологических связей с представительницами противоположного пола.

– Джон, ты не… – попыталась как-то смягчить его ответ Леона, но сразу же сдалась, поскольку класс уже вовсю заливался хохотом.

А вопросы продолжались.

– У тебя были домашние питомцы?

– Когда-то я завел таракана.

– …

– Ты любишь игры?

– Я люблю играть в города.

– …

– Чем ты занимаешься в свободное время?

– Тренируюсь и читаю.

– Точно! Каким спортом ты увлекаешься?

– Я интересуюсь боевыми искусствами. На данный момент изучаю кун-фу.

– …

– А что ты читаешь?

– Военную литературу. Подлинные факты об исторических битвах, сводку новостей о политических волнениях в мире, и пару журналов, специализирующихся на передовых новостях в области разработки оружия.

– …

– А ты точно обычный человек?

– Безусловно. С биологической точки зрения я точно такой же обычный человек, как и вы все.

– …

– Ты живешь один?

– Сегодня я заехал жить к своему кузену. На улице Брейкстрит, шестой дом.

– А какие языки ты знаешь?

– Английский, русский, японский, китайский, немецкий, арабский, французский, испанский и итальянский.

– Врун…

– А скажи что-нибудь на итальянском!

– Attento, melograno!

– Что это значит?

– В переводе с итальянского, это означает «осторожно, граната!».

***

Когда знакомство подошло к концу, Джона посадили за пустующую парту в конце класса. Поправив синий костюм, – а униформой школы служил именно синий костюм с черно-красным галстуком для мальчиков, и синее платье до колен, белая блузка и пиджак для девочек, – Джон уселся за парту. Он поставил на стул новенький блестящий портфель и начал педантично готовиться уроку.

Выложил учебник, аккуратно поравняв его ровно по углу стола, рядом положил тетрадь. Достал пару ручек, карандаш, резинку, линейку, циркуль, и еще более десяти предметов, выкладывая их в строгом порядке: параллельно друг другу на расстоянии одного пальца.

Одноклассники, у которых на парте был один только карандаш, и тот обгрызенный наполовину, с изумлением наблюдали за переведенным учеником. В их головах уже начали зарождаться шутки на тему излишней прилежности Джона, как это бывает у подростков, но никто не осмелился высказать их вслух.

Во-первых, потому что это был новый переведенный ученик, крепкий на вид – никто не знал, как он отреагирует на шутки. Во-вторых, что куда важнее, Джон в своей педантичной манере выглядел настолько уверенно, что у его одноклассников пропало всякое желание шутить на эту.

Более того, пара учеников, таскавших с собой одну тетрадь на все уроки, почувствовали укол стыда за свою небрежность, и поклялись, что с этого дня они все изменят, чтобы стать хоть немногим похожим на новичка.

Естественно, в будущем эти ученики так и не вспомнил о своей клятве.

***

По окончанию урока истории, не успел прозвенеть звонок на перемену, в класс впопыхах ворвался ученик. Его экзотический внешний вид моментально приковал внимание Джона – ведь никогда прежде он не видел ничего подобного.

У ученика был длинные темные волосы, зализанные лаком назад, смазливое лицо, намекающее на близость с азиатской расой, четыре серьги в левом ухе, две в правом, и кольцо в нижней губе. На шее из-под рубашки выглядывала черная татуировка, пальцы рук украшала пара серебряных колец.

Тяжело дыша, ученик сорвал с шеи галстук, расстегивая ворот рубашки, чтобы свободно дышать. И смешно направился в конец класса.

Но на полпути его остановил строгий голос учителя.

– Питер, ничего не хочешь мне сказать?

– Мистер Гейл, вы сегодня выглядите просто потрясающе! Неужели наконец купили новый галстук? Вам очень идет!

Мистер Гейл посверлил Питера тяжелым взглядом, а затем вздохнул.

– За опоздание жду от тебя в четверг доклад на тему Византийской Империи. Но видит Бог, Питер, если ты снова опоздаешь…

– То вы с меня кожу сдерете! – энергично закончил за него Питер, – Извините, Мистер Гейл, честное слово, я больше не опоздаю!

Учитель покачал головой, собрался и покинул класс.

Питер усмехнулся, и давая пять всем на пути занял пустующее место за одной с Джоном партой.

Он тяжко плюхнулся на стул и не переводя дыхание протянул Джону руку.

– Ты новенький, верно? Будем знакомы, меня зовут Питер.

– Джон. – Джон без особых эмоций пожал ему руку и начал готовиться к следующему уроку.

– Откуда будешь, Джон? – спросил Питер, оценивающе глядя, как он аккуратно складывает на столе свои тетради.

– Из Рино. Штат Невада.

– Серьезно? У меня в Рино друг живет. Круто! Может знаешь его? Джексон Паттинктон!

– Нет.

– Хм… ну ладно. А слышал, что у вас там вчера произошло? Полиция накрыла дом наркоторговца! Там перестрелка была, будь здоров, в интернете куча роликов!

– Не слышал.

– Ну, не слышал так не слышал... А чего к нам приехал? У вас там развлечений вроде как побольше будет. Здесь, в Ньютауне, делать вообще нечего! Деревня, а не город!

– Дядя настоял, чтобы я временно пожил с кузеном.

– Мм, понятно... – Питер скорчил рожу, словно выпил стакан лимонного сока. Немного молча смотрел на Джона, и снова заговорил:

– Прости, Джон, но ты всегда такой…?

– Какой?

– Ну, я имею ввиду, что это нормальное для тебя состояние, вести себя как безэмоциональный робот? Или у тебя это по настроению?

– Не понимаю, о чем ты.

Питер закатил глаза.

– Ну, ты всегда такой разговорчивый, или это временное явление?

– Я не разговорчивый, – Джон покачал головой, – не знаю, почему ты так решил.

– Матерь божья… – чувственно пробормотал Питер, – ты из какой пещеры вылез?

Их парту объяла глухая тишина. Питер практически сдался наладить контакт с новым соседом, и достав одну единственную тетрадь с ручкой, уткнулся в свой телефон.

В какой-то момент он поднял глаза, чтобы бросить на Джона короткий взгляд, как заметил, что тот сверлит взглядом противоположную часть класса. Проследив за его взглядом, Питер довольно оскалился.

– Вижу, что-то человеческое в тебе все же есть. На кого смотришь, на Крис, или Люси? И знай, я в любом случае одобряю твой выбор. Девчонки огонь! То, что надо для нашей бурной молодости, да?

Он игриво толкнул Джона в плечо. Джон оторвал взгляд от одноклассниц и посмотрел на Питера.

– Не делай так, пожалуйста.

– Не делай как? – Невинно спросил Питер.

– Не толкай меня в плечо.

– Окей, не вопрос. Так что, кто из девчонок?

– Люси, – беззастенчиво сказал Джон, – я хочу с ней подружиться. Ты можешь нас познакомить?

Питер улыбнулся, пригрозив Джону пальцем.

– Но-но, не так быстро, новичок. Я понятия не имею, что ты за фрукт. Все-таки Люси – моя хорошая подруга. А вдруг ты окажешься стакером или маньяком? Выйдет так, что я буду виноват!

– Понимаю, – Джон кивнул. Он достал свой рюкзак, покопался в нем и вынул на свет зеленую стодолларовую купюру, – а теперь?

Едва Питер увидел зеленый отблеск, его глаза загорелись огнем. Казалось, в его зрачках можно было увидеть пригоршню звонких монет.

Только почуяв запах наживы, внутри Питера вспыхнула алчность. От запаха печатной краски, этих прекрасных зеленых цветов из дремы вышла его истинная сущность, его второе я, которое, если спросите, было похоже на старого, хитрого жида. И как бы сильно Питер этого не отрицал, но деньги занимали в его жизни отнюдь не последнее место. По правде сказать, деньги были для него все равно, что сексом для кроликов. Это был смысл его существования. Фундамент его души. И будь его мать еще жива, если бы она любила его недостаточно сильно, то вероятнее всего он бы с радостью продал ее подороже.

К тому же, это были самые легкие деньги за всю его жизнь. Питер не смог сопротивляться соблазну. В конце концов, Джон и сам был вполне способен подружиться с Люси. Большие дела – завести друга в школе.