На планетах космической империи кибер-атаки перегружали и выжигали потоком информации нейроимпланты людей, сводя их с ума. Высокотехнологические протезы отказывались повиноваться своим хозяевам, некоторые несчастные буквально становились заложниками собственных отказывающихся слушаться искусственных тел. Спутники сходили со стационарной орбиты, обрушиваясь на планеты, оставляя на местах цветущих городов и заводских комплексов лишь пятна загрязнённых пустынь. Орбитальные верфи в плазменных взрывах разлетались космическим мусором, забирая с собой спящие в доках суда.
В этой начавшейся мясорубке пиррийцам даже немного повезло. В ещё немногочисленных орбитальных доках не было боевых кораблей, способных выжечь население целой планеты за несколько секунд. Не производили они и боевых машин, способных зачищать местность от опасных форм жизни. Да и сами пиррийцы по большей части были слабо протезированы и многочисленные сложные импланты себе могли позволить лишь наиболее высокопоставленные и нужные члены общества. Взбунтовавшийся Искусственный Интеллект посчитал эту планету малоприоритетной целью, передислоцируя немногочисленные захваченные корабли в другие системы.
Но даже несмотря на всё это, миллионы людей погибли по всей Пиррии-4 в этот день. Кто-то от перегрузки нейромодулей или отказа протезов, но куда больше от последовавших опустошительных взрывов реакторов и других источников энергии. Часть людей погибла, когда на них напали взбесившиеся высокотехнологические устройства. Многие в этот день узнали, что мало что может быть страшнее разумного злобного андроида-массажиста…
Пришедшее осознание того, что помощи ждать неоткуда, вселило панику в сердца выживших. Пиррийцы одни, без связи. Века технологического прогресса поглощены искажённым кодом взбесившегося ИИ. Немногочисленное высокотехнологическое оружие отказывалось работать, требуя синхронизации со множеством модулей, которые просто отказывались нормально функционировать. В спешке чудом выжившие учёные и инженеры, в основном из молодого поколения, переделывали запасы из арсеналов, заменяя у выживших нейроимпланты на более примитивные и автономные, не зависящие от постоянного подключения аналоги и заглушки. И всё-таки… Когда было организовано временное правительство и были собраны выжившие из многочисленных военных лагерей, у пиррийцев появилась надежда не только на выживание, но и на победу. Где-то в расчётах взбунтовавшегося ИИ произошла ошибка, и он не учёл существование крылатых ящериц, именуемых пиррийскими драконами.
— Мы можем использовать их, — уже который час настаивал спешно повышенный генерал, опираясь своей искрящей рукой о пластиковый стол. Протез, повреждённый в первый день конфликта, всё ещё не был восстановлен инженерами полностью, но отказываться от руки, пусть и плохо работающей, молодой офицер не собирался. У него уже были удалены многочисленные модули, дополняющие его реальность потоками информации, и сейчас по большей части генерал был вынужден полагаться на собственные уши и глаза. А как непривычно поначалу оказалось координировать свои движения в физических упражнениях самому, когда один из имплантов был заменён пустой заглушкой.
— Это потенциально опасно, — поморщился с ним один из присутствующих на совете “старших” учёных, ещё пару недель назад являющийся всего лишь аспирантом. — До этого мы строго контролировали их агрессию и численность…
— Потенциально опасно? Хорошо. Я готов принять потенциальную опасность, чтоб справиться с опасностью реальной! — генерал не сдержался и всё-таки закричал на молодого генетика. Этот спор его уже порядком начал доставать. “Как жаль, что все его более компетентные коллеги погибли”.
— Да, но мы можем получить вместо восстания машин…
— Что получить? Нашествие летающих ящериц? — на сторону генерала встал один из специалистов по снабжению. — Я считаю, господа, что мы лишь тратим время. Это война. И под вопросом стоит наше выживание.
— Нооо… Мы не сможем изготовить достаточное количество нейроконтроллеров. А это потенциально разумные виды! — напоминает главную причину собственной обеспокоенности учёный. — Они представляют угрозу!
— Как по мне, машины представляют большую угрозу. А в случае бунта мы просто избавимся от всех дивергентных особей, — поморщился слегка генерал, потирая пальцами висок, и возвратился к попытке убедить собравшийся совет к использовать драконов. — Они потенциально разумны? Да? Прекрасно, значит, обучаются. В наших условиях ресурсы ограничены, и стоит использовать любые имеющиеся варианты.
— Кхм-кхм, — негромко откашлялся самый старый член совета, являющийся представителем колониальной администрации, чудом пережившим начавшийся апокалипсис. Хотя, смотря на крепкого старика, который вполне мог бы дать фору некоторым младшим “коллегам”, становилось понятно, как именно он выжил. — Господа. Я не хотел этого говорить. Но, видя назревающий конфликт и невозможность прийти к общему решению, я, как старший член планетарной администрации, объявляю о введении чрезвычайного военного положения. И напоминаю, что жалобы по поводу решений главнокомандующего будут рассматриваться после отмены этого положения. Любое неповиновение приказам, пока их целью будет являться обеспечение безопасности населения и скорейшее завершение конфликта, будет рассматриваться как нарушение военного кодекса. Генерал, мы ждём вашего решения.
И решение было принято. А действия машин лишь облегчили людям задачу. Взбесившийся искусственный интеллект разорил несколько гнёзд, перебив множество экспериментальных образцов на своём пути, чем вызвал вспышки агрессии со стороны уже не контролируемых стай. К радости военных, обладающий зачатками телепатии вид, на который возлагали наибольшие надежды в плане координации своих собратьев, оказался под наибольшим ударом. Выжившие стаи находили себе укрытия вблизи военных баз, и вскоре нескольких чёрно-серебряных ящеров изловили. Первая “воздушная” кавалерия ринулась в бой спустя пару месяцев обучения как людей, так и крылатых созданий.
“А иногда высокий индекс интеллекта не так уж и плох”, — любили шутить наездники, поглаживая своих летунов по крыльям и слушая, как те отвечают негромким, горловым мурлыканьем перед тем, как вскочить на спины крылатых и вместе с ними броситься в очередную битву против машин или отправиться на охоту за другими разновидностями драконьего племени. Яйца с ещё не вылупившимися детёнышами забирали из гнёзд шипящих и убитых пар, только что проклюнувшихся дракончиков приручали и дрессировали, выращивая опасные, живые машины убийства. Изредка из-за этого возникали конфликты между наездниками и их верными летунами. Казалось, что прирученные ящеры отказываются нападать на лишь отдаленно напоминающих их особей.
В любом случае, благодаря принятому решению, ход войны стал медленно меняться. Машины, способные противопоставить лишь многочисленных строительных ботов, автоматических каров, различных социальных киборгов и очень небольшое количество боевых роботов, столкнулись с гигантскими крылатыми и крайне агрессивными ящерами, на спинах которых орудовали лазерными винтовками люди.
Так шла столетняя война, в результате которой каждая разумная машина на планете была уничтожена, стёрта в пыль и разбита. За минувший век разрушений человечество потеряло очень много знаний. Немногочисленные пережившие конфликт информационные носители были повреждены, устройства, хранящие данные, уничтожены, а многие специалисты не пережили первый день конфликта. Учёные трудились изо дня в день, переводя свои знания на бумагу, но их старания всё равно не могли остановить последовавший за войной упадок технологий. Не было производственных мощностей, а немногочисленные дети мало что знали, кроме войны.
Это было началом эпохи упадка и вырождения. Не знавшие мира люди, не умеющие ничего, кроме как воевать, сбивались в отряды, банды. Образовывались первые государства, с ненавистью смотрящие на своих соседей. За одной войной последовали другие, мир был ввергнут в хаос, а последние технологии утеряны в тайнах прошлого. На смену плазме и лазерам пришли пули и порох, а после и обычные кованые мечи с арбалетами. Впрочем, за каждым закатом кроется рассвет…
