***

У Пети Селиванова сегодня было полно дел. После обеда нужно было ехать в офис к отцу, отвезти отчёт о работе предприятия за прошедший месяц. Пришлось проследить, чтобы собрали все необходимые сведения. Отец всегда относился к делам серьёзно, невзирая на то, что подчинённым был его собственный сын. Только ближе к полудню он вышел в фойе, размять затекшие косточки. На экране телевизора, висевшего на стене, он увидел сосредоточенное лицо Марины Шёпот. Шел повтор вчерашнего выпуска её программы. Прислушавшись внимательно, он понял, что речь шла о новом нападении маньяка на женщину. Он подался вперед всем телом, внимательно вслушиваясь в каждое слово. Брови его нахмурились, а мучительные воспоминания моментально накрыли тяжёлой снежной шапкой. Он так и не смог избавиться от них за прошедший год. Пожалуй, самый тяжёлый год в его жизни.

С того самого момента, как Петя встретил повзрослевшую Леру, он понял, что это сама судьба предстала перед ним, облачённая в дерзкую мини юбку и кожаную косуху. Её золотистые волосы сверкали на солнце, а огромные голубые глаза смотрели в самую душу. Ведя до этого момента бесшабашную жизнь материально обеспеченного холостяка, Петя не мог представить, что женщина может настолько зацепить и ранить его эгоистичное, избалованное сердце. До этого момента личная жизнь Петра Селиванова состояла из череды ни к чему не обязывающих романов с лёгкими на подъём девчонками, готовыми весело и беззаботно проводить с ним время, с благодарностью принимая нехитрые ухаживания. Лера же была совершенно другой. Он задаривал её цветами и подарками, она принимала их, снисходительно улыбаясь белозубой улыбкой.

– Спасибо, Петруша, но я сегодня вечером занята, буду думать о бесконечности Вселенной, – отвечала она и, смеясь, уходила, не оставляя ему надежды на взаимность.

Он постоянно приглашал её куда-то, начиная от кино и ресторанов, и заканчивая крутыми заграничными курортами, и опять получал отказы, сопровождаемые саркастическими ухмылками, а иногда и весьма обидными шутками.

Совершенно потеряв голову, он пошёл на отчаянный шаг. Купив в ювелирном отделе кольцо с самым крупным бриллиантом и, захватив огромный букет, сделал ей предложение руки и сердца, просто подкараулив у подъезда. Лера букет приняла, а кольцо отвергла.

– Куда мне спешить, Петруша? Впереди ещё целая жизнь, – улыбнувшись, ответила она.

Кто бы мог представить, насколько сильно она ошибалась! Но тогда уже отчаявшийся Петя был почти уверен, что так и не сможет завоевать её сердце. Поэтому однажды, когда на очередное приглашение в ресторан Лера ответила согласием, он был на седьмом небе от счастья. Она сидела перед ним за столиком вся до невозможности прекрасная, то немного нервно смеясь над какими-то дежурными Петиными шутками, то погружаясь в печальную задумчивость. Вдруг она вскинула на него свои огромные глаза и произнесла фразу, которую он никак не ожидал услышать.

– А поедем к тебе?

Его сердце практически выпало из груди, тихо звякнув о прохладный кафель на полу ресторана.

Дома он кинулся на неё, как дикое животное, измученное долгим голодом и жаждой, ожидая встретить яростное сопротивление. Но она лишь прижалась ближе.

– Пойдём в спальню, – тихо шепнула она ему в самое ухо, и Петя почувствовал, что почти теряет сознание от счастья.

Спустя несколько часов, когда они, уставшие, лежали на его огромной кровати, она вдруг спросила.

– Ты еще не передумал жениться на мне?

Он посмотрел на неё с восторгом и удивлением.

– А ты согласна? – решился спросить он, глядя в её огромные глаза.

– Да. Ты сохранил кольцо?

Он рывком прижал её к себе, чувствуя, как волна счастья полностью захлестнула и душу, и тело. И в ту самую минуту, и намного позже Петя понимал, что только рядом с нею он может быть счастлив.

Каждый день, прожитый после смерти Леры, являлся для него мучительным преодолением самого себя.

Телевизионные новости, которые он только что увидел, опять всколыхнули самые тяжёлые мысли и воспоминания, которые опять начали сжигать его душу мучительным огнём.

На этот раз жертва маньяка осталась жива. Даст ли это следствию какие-то зацепки? Трудно сказать.

Петя толкнул входную дверь и прямо без верхней одежды вышел на улицу, жадно глотая прохладный осенний воздух. В его душе и мыслях тоже было пасмурно. Так же, как и весь этот проклятый год. Надо было взять себя в руки, и наконец-то продолжать жить. Отец часто высказывал ему за его неспособность стойко переносить свалившееся на него горе.

– Соберись! Мужик ты или тряпка? – говорил он, желая вывести сына из состояния ступора.

Да, отец всегда был сильным. Пожалуй, даже слишком. У Пети так не получалось, и он мучился молча, впадая в депрессии или длительные запои. «Опять я расклеился», – с раздражением подумал Петя, затем горячей ладонью вытер со своего лица капли дождя и вернулся в помещение офиса.

1996 год.

Мама была сегодня особенно раздражённой. Отец опять не ночевал дома. Она нервно металась по квартире, постоянно натыкаясь на углы, и вымещала раздражение на сыне.

– Снова ты не закрыл дверь, – орала она натянутым от нервного напряжения голосом. – Ну, сколько раз тебе повторять, закрывай эту чёртовую дверь, пока кто-нибудь не расшибся об неё окончательно!

Он сидел за письменным столом, сжавшись в комочек, и изображал усердное выполнение домашнего задания. Его детская сгорбленная спина ощущала нервные вибрации, исходящие от разъярённой матери.

– Ну, почему нельзя вовремя делать уроки? – в её голосе появились истерические ноты! – Всё надо откладывать до последнего момента!

За её спиной находился экран телевизора, по которому показывали президента Ельцына, выступающего перед недовольными голодной и безденежной жизнью трудящимися. Мальчик быстро отвернулся от телевизора, снова уставившись в свою тетрадь.

Боковым зрением он видел, как мать подошла к комоду и, резко выдвинув ящик, начала там что-то искать.

– Господи, опять эти проклятые колготки, последняя пара. Стрела поехала, – через минуту запричитала она, – как мне всё это надоело! Что за страна у нас такая, колготки купить невозможно! В брюках идти придется.

Встретившись взглядом с застывшим от ужаса сыном, она сорвалась окончательно.

– А ты чего сидишь? Нет того, чтобы по дому матери помочь! Работаю, как проклятая! Никакой благодарности! Маленький изверг! Нет того, чтобы хоть как-то посочувствовать, сидит, не шелохнётся!

Её визгливый голос звенел и вибрировал, вызывая желание заткнуть уши маленькими детскими ладошками и бежать, не оглядываясь.

Скоро голос затих, хлопнула входная дверь. Это мама ушла на работу, Он встал и прошелся по комнате, наслаждаясь тишиной. В кресле у комода лежали те самые рваные колготки. Он неуверенно потрогал их пальцем, затем вздохнул, и отправился собирать портфель в школу.

***

Влад заехал за мною ровно в восемь, и минут через пятнадцать мы уже заходили в «Манхэттен». Я украдкой взглянула на него и еще раз поразилась, до чего же он хорош. Надеюсь, он тоже не был разочарован, ведь я постаралась выглядеть соответствующе случаю. Народу было немного, и мы выбрали уютный столик, расположенный в глубине зала. Место было приятным, еда удивительно вкусной, а разговор задушевным. Оказалось, что Влад был представителем одной из самых благородных, по моему мнению, профессий, ветеринар. Мало того, он был владельцем ветеринарной клиники, находящейся в том самом здании, откуда он выходил в момент нашего знакомства.

– Наверное, животных очень любите? – задавая вопрос, я улыбалась слегка кокетливо и смотрела на Влада с неподдельным интересом.

– Безусловно. Животные, в отличие от людей, не умеют ни притворяться, ни предавать, их намерения всегда просты и очевидны, – ответил он.

– Но ведь их намерения определяются скорее инстинктами, чем высокими душевными порывами? – задала я вопрос, провоцируя Влада моментально стать защитником всего звериного сообщества. Видимо, сказалась профессиональная привычка подталкивать собеседника к дискуссии.