Дверь в дом была не заперта, Денис ждал меня на кухне, облачённый в джинсы и клетчатую рубаху. На столе стояла пицца, источающая весьма соблазнительные запахи, и две чашки для чая.

– Извини. Мари – сказал Денис, радостно поцеловав меня в щёку, – Кругом бардак, только на кухне есть немного свободного места.

В доме действительно были заметны признаки ремонта. Коридор был заставлен банками с краской и какими-то ящиками с неведомым хламом. Как я уже упоминала, отец Дениса тоже был художником. Раньше стены гостиной были увешаны его полотнами, Сейчас картины были составлены в углу и накрыты полиэтиленовой плёнкой. Я приподняла её и увидела составленные в ряд портреты матери Дениса, написанные его отцом в разные периоды жизни.

– Наверное, твой отец очень любил её когда-то, – задумчиво сказала я, видя, как Денис наблюдает за мной из кухонного проёма. – Почему они всё-таки расстались?

– Видишь ли, мама была достаточно сложным и требовательным человеком, – ответил Денис, – отцу же хотелось свободы, творческой и личной. Поэтому со временем их совместное существование стало невозможным. Он уехал, потому что не мог оставаться в узких рамках провинциальной жизни. Знаешь, Мари, я не осуждаю, но и не оправдываю его.

– Да, этим ты похож на него, – грустно заметила я. – Похожа, для тебя наш городишко тоже совсем неподходящее место обитания.

– Только ты совсем не похожа на мою мать. Ты никогда не станешь пытаться обрезать мне крылья. Ты тоже творческая натура, рядом с тобой я чувствую полное единение наших душ.

Я вздохнула. Затем заглянула в следующую комнату.

Там стояла стремянка, у подножия которой были разложены строительные инструменты.

– Смотрю, ты серьёзно взялся за обустройство быта, – заметила я, оглядывая опустевшую гостиную.

– Просто хочу навести порядок. Угощайся.

Пицца была превосходной. Денис улыбался, видя, как я с аппетитом поедаю уже второй кусок.

– Кстати, – вспомнила я, продолжая трапезу, – сегодня беру интервью у звезды областного масштаба.

– У кого именно?

– У Глеба Миловича.

– Да, я помню его, – задумался Денис, – лощёный такой хлыщ. Какими судьбами он у тебя в программе?

– Культурный обмен. Он снимает у себя программу про психологический портрет маньяков и хочет, чтобы я поделилась с ним информацией о нашем местном душегубе.

– Понятно. А взамен звезда делится с твоей аудиторией парочкой забавных историй из своей журналистской жизни?

– Что-то вроде того, – согласилась я.

– А что за новости по Лериному делу? Если это не тайна следствия, конечно? – спросил Денис

– Новости связаны как раз с персоной Миловича.

Я рассказала про наши с Сашей подозрения.

Денис выслушал меня и кивнул.

– Да. В своё время я слышал, что Милович большой поклонник женской красоты. Вполне мог увлечься Лерой. Так что и ты будь с ним поосторожнее, Мари, – перешёл он на шутливый тон. – Иначе мне придётся вызвать его на дуэль.

Я наморщила нос.

– Успокойтесь, мужчина. Роль ревнивца вам явно не к лицу.

– Как знать, – весело заметил он.

Между тем, я заторопилась.

– Пора, – сказала я, обнимая его на прощание, – ещё полно дел.

– Во сколько тебя ждать? – спросил Денис, удерживая мою руку.

– Мы с Сашей собираемся навестить свидетельницу по Лериному делу. Девушка была с ней вместе на тех самых курсах учителей. Позвоню сразу после этого. Не скучай.

С этими словами я выпорхнула из дома.

***

Ирина Селиванова вышла из своей машины нагруженная покупками из ближайшего супермаркета.

Не успела она закрыть машину, как на пороге их дома появился муж, торопливо принимая из её рук тяжелые

пакеты.

– Привет, Серёжа, – радостно воскликнула она, – ты уже дома?

– Освободился пораньше. Давай донесу, что там у тебя ещё?

– В багажнике ещё пара пакетов. Проезжала мимо магазина, решила закупиться.

Она улыбнулась ему, и на дне её глаз будто бы заплясали солнечные зайчики. Именно эта лучезарная улыбка покорила его когда-то в юности. Да и сейчас, спустя столько лет, будоражила его сердце.

– Позвонила бы мне. Чего поднимать такие тяжести? – изобразил он ворчание,

– Пустяки, – она снова улыбнулась и помогла нагруженному мужу открыть дверь. – Я же на машине. Докатила тележку до багажника, вот и всё. Совсем нетрудно, – заметила она, но в глубине души Ирине было приятно, что муж заботится о ней.

– Как дела на работе? – спросила она, входя в просторный холл и наблюдая, как Сергей направляется в кухню.

– Всё нормально, – крикнул он оттуда, загружая продукты в холодильник, – история со старушкой этой, слава Богу, благополучно завершилась. Парня моего оставили в покое. Родственник бабули из администрации настаивал на его увольнении. Но я твёрдо стоял на своём. Обошлись взаимными извинениями, и инцидент сочли исчерпанным.

– Хорошо, – улыбнулась Ирина, подходя ближе

Он повернулся и взглянул на неё оценивающе. Она всё ещё была удивительно красива той редкой породистой красотой, которая и с годами не теряет своего блеска.

– Как Петя? Виделся с ним сегодня?

Мысль о сыне сразу проложила тревожную бороздку на её высоком, красивом лбу. Так происходило каждый раз, когда она заговаривала о нём, весь этот прошедший год.

– Виделся. Всё в порядке. Работает. Не глупит больше, не переживай, – ободряющим тоном ответил он.

– Ну, слава Богу. Боялась, что известие о новом нападении маньяка разбередит раны. Он только начал в себя приходить.

– Да уж, – задумчиво произнёс он, – первое убийство было, когда я ещё УВД возглавлял. Семь лет, считай, прошло. И ничего. Всё безрезультатно.

– Петя всё Леру забыть не может, – тревожно заметила она, – год почти прошёл. Пить, хоть, и бросил, но душа у него не на месте, я это чувствую, – её голос предательски дрогнул, выдавая с головой её тревогу за сына.

Сергей нахмурился и обнял жену, подойдя ближе.

– Ничего. Всё образуется. Время всех лечит. И он придёт в норму, вот увидишь.

Он поглаживал её по голове, как маленькую девочку, а она сидела тихо, прижавшись к его плечу.

– Я вот даже что думаю, – задумчиво произнёс он через несколько минут, – а, может быть, отправить его пожить в большой город. В Москву, например?

Она взглянула на него внимательно и почти испуганно. Солнечные зайчики на миг настыли в немом удивлении.

– А что? – продолжил он. – У меня есть там ребята знакомые, к делу его пристроят. С его опытом он и в Москве нарасхват будет. Пусть обстановку сменит. Глядишь, ему полегче станет.

– Я даже не знаю, – в голосе Ирины послышалась тихая грусть. – Конечно, я скучать стану, но если для него так будет лучше…

– Вот и хорошо, поговорю с ним на днях. Если согласится, поможем и с работой, и с квартирой. В большом городе быстрее всё забудется.

Она одобрительно кивнула и солнечные зайчики в её глазах продолжили свой весёлый танец.

Они ещё долго сидели на диване, обнявшись и глядя в окно на заходящее солнце.

***

Я закончила работу около семи вечера и вышла из здания телецентра в сопровождении Глеба Миловича, интервью с которым мы только что закончили снимать. Поблагодарив друг друга за проделанную работу, мы начали прощаться.

– Завтра с утра мы с ребятами поснимаем места преступлений, – говорил он, увлечённо жестикулируя. – Хотелось бы ещё поговорить с уцелевшей жертвой нападения, но полагаю, что это будет не совсем корректно.

– Или даже совсем некорректно. Человек ещё находится в больнице. Насколько я знаю, с ней удалось пообщаться только представителям полиции.

– Да, конечно, я понимаю. Просто информация от первого лица выглядела бы очень эффектно. Да ладно, итак материала наберётся предостаточно.

– Хорошо, – согласилась я, – всего доброго. Будут вопросы, обращайся.

Мы пожали друг другу руки, и я направилась к своей машине, параллельно набирая номер Саши

С ним мы договорились встретиться возле дома госпожи Рыбкиной, о визите к которой он предварительно договорился.