На секунду он заколебался, словно желая что-то еще добавить, но передумал и кивнул аудитории.

– Я закончил, спасибо. Если есть вопросы….

Произнося эти слова он вышел из-за трибуну надеясь, что вопросов не будет и он сможет побыстрее скрыться с глаз долой. Но не тут-то было.

– Профессор! – выкрикнул из зала молодой человек сидевший сразу за спинами чиновников местной администрации. – Разрешите вопрос.

– Да, конечно.

– Профессор, вы же сказали что вы не эколог и ваш доклад не имеет ничего общего с экологией. А на самом деле рассказали нам о сохранении окружающей среды. Разве это не экология?

– Я так сказал чтобы снять предвзятость с ваших умов к этой науке, чтобы вы не настраивались сразу против моих слов. К сожалению эту науку ошибочно задвигают в самый угол и не отдают должного внимания.

– Так все-таки – экология? Не экономика?

– Это неразрывно связанные сферы. Одно не может существовать без другого. Нельзя строить планы по развитию экономики и производства, не беря во внимание, то что все используемые ресурсы – это производные планеты, а не человека. Вы дышите воздухом, пьете воду, без этого вы погибнете, – но почему-то новым айфонам уделяете больше внимания. Вы что питаетесь айфонами?!

– Аким Иванович, – со своего места поднялся мужчина с блокнотом в руках – Я куратор данного форума. Скажите почему вы используете проектор для вашей презентации, а не скажем, бересту и уголь?

Зал разразился смехом, вопрос попал в цель. А куратор продолжил:

– Мы все знаем о необходимости беречь природу, но при этом человечеству нужно жить. Без новых технологий, без новых рабочих мест нашу планету, о которой вы так печетесь, ждет социальная катастрофа. Где люди будут работать, чем кормить свои семьи. Наш форум направлен на решение именно этих проблем, а вы рассказываете о том что все сказанное, вашими, между прочим, коллегами – это ересь и нужно чуть ли не уничтожить все.

– Вы передергиваете мои слова. – ответил Веленский. – Я не говорил про уничтожение, я говорю о том что на планете есть 140 миллионов квадратных километров суши, которая способна разместить и прокормить 100 миллиардов людей, без необходимости стирать с лица земли естественные ресурсы.

Микрофон в зале перешел в руки помощника министра, он не упустил возможности задать и свой вопрос.

– Скажите Аким Иванович, что же вы предлагаете сказать тем людям которые день ото дня ищут и не могут найти достойной работы, не знают как свести концы с концами. Вы предлагаете им переселится в лес и питаться дарами природы?

– Я предлагаю развиваться в другом направлении. Использовать то что нам дает планета, но и восстанавливать это. Зачем нам новые более крутые телефоны? Разве тех что есть не достаточно чтобы решить проблему связи? Зачем ежегодно миллиарды тратятся на то чтобы вставить в и без того совершенное изделие дополнительную камеру? Для чего человечество тратит бесчисленные ресурсы на то чтобы осуществлять бессмысленные полеты в космос? Что мы там ищем? Наших знаний едва хватает чтобы оторваться от Земли, но мы тратим колоссальное количество ресурсов на эти детские игры, в то время как миллиарды, людей о которых вы так печетесь, умирают с голода! Направьте средства от производства этих ненужных человечеству вещей на то что действительно несет пользу….

Аудитория взорвалась, зашумела, айфоны засверкали камерами, пальцы застучали по экрану печатая сообщения. Аким повернулся к помощнику министра, пожал ему руку и сошел со сцены. Он даже не заметил что ему забыли вручить грамоту.

Как только он сел, Андрей Кравчук наклонился ближе и без шуток сказал:

– Ты идиот. Воробьев тебя сожрет с потрохами. Не видать тебе деканата кафедры, всю жизнь будешь любоваться из своего подвального окна на любимую природу. Что на тебя нашло?

Кравчук покачал головой и отодвинулся, как от заразного.

Форум продолжался, докладчики сменили один другого, но Аким Иванович никого не слушал, он смотрел в пол и обдумывал что ему делать дальше. Иногда краем глаза он ловил на себе заинтересованные взгляды кого-нибудь из группы «пиджаков», и даже самого министра. Неужели все-таки зацепил? Надо ли подойти к министру и поговорить о том, что он думает о его докладе и о его выводах? Ведь это так очевидно, – его исследования доказывают ужасную ошибку антропогенного восхождения человека на пирамиду собственной гибели. Министр должен понять, он же заинтересован в развитии страны.

Конференция завершилась теплыми словами помощника министра и на сцену выбежали полуголые девушки из местного ансамбля и закружились в танцах. Для приличия публика высидела еще десять минут, но как только девчонки убежали за кулисы, и включился верхний свет, зал взорвался сотнями голосов, словно шум прибоя, разнося слухи и мнения.

Аким поднялся, и двинулся к группе окружившей министра, но вскоре понял что ему никогда не пробиться в этой толчее. Всё новые и новые люди проталкивались к министру, пытались поговорить с ним, задать «злободневные» вопросы, а плотная стена «пиджаков» грамотно фильтровала этот поток. Аким все же попытался подойти, но тут на его пути возник ректор Воробьев.

– Даже не думай, Веленский, – сказал Воробьев, тыкая пальцем в грудь, как раз туда где должен был быть галстук, который Веленский по свойственной ему рассеянности забыл дома. – Ты нарушил наши правила, принес на конференцию доклад, который не согласован со мной; в результате я получил нагоняй от министра. Тебе это с рук не сойдет.

– Дмитрий Андреевич, – спокойно сказал Аким, – вы мне угрожаете?

Воробьев даже опешил от такой неожиданной наглости, но быстро нашелся:

– Мы поговорим после, но Балдакова ты больше не потревожишь. Это я устрою. Мне и так достаточно за тебя влетело.

И устроил. Воробьев подобрался к одному из «пиджаков» и указав на Веленского что-то ему сказа. Что-то вроде: «Не подпускайте этого мудака, в синем костюме без галстука, к министру и на пушечный выстрел, он собирается наговорить гадостей. Это мой сотрудник я сам с ним разберусь». Аким понял что с министром ему не поговорить. Как же надоела эта бюрократическая крыса, Воробьев. Кто его сделал ректором? Кто-кто… сам и голосовал за него…

Аким развернулся и пошел к выходу. Вокруг сновали люди, занятые своими делами и никто не обращал на него внимания. В прочем люди не обращали внимание ни на одного другого докладчика, всех интересовал только министр, а конференция… а конференция просто красивая декорация для приема такой важной персоны. Что там с докладами? Да кому они нужны, ваши доклады! Всё это прожекты и теории, которые никого не интересуют, так как не имеют ничего общего с действительностью. И где-то в глубине души все эти люди понимали, что критикующий доклад Веленского, его слова, действительно имеют под собой основу, что они самые что ни на есть настоящие и правдивые, и надо бы именно к ним прислушаться, о них поговорить. И у некоторых мелькали такие мысли, некоторые посматривали в сторону освистанного профессора уныло бредущего к выходу. Догнать бы его, поговорить о ресурсах, об антропогенезе… да куда там, надо сначала засветиться возле министра, попасть в камеру, спросить, как там его собака, вышла ли дочь замуж, что он думает про новую трубу в Китай, а вот потом уже можно и поговорить с этим… как там его? А ну ладно, уже ушел наверное…

Веленский дошел до двери зала, получил от девушки, представлявшей организаторов конференции, пакет с блокнотиками, ручкам и визитками и вышел в холл.

– Аким Иванович, – окликнул его кто-то. Из угла вышел мужчина одетый не по погоде в пальто, в то время как все уже ходили в легких куртках и даже просто в пиджаках. Он подошел к Веленскому и протянул руку. – Здравствуйте, меня зовут Валерий Трофимов, я журналист телеканала «Наше время».

Аким сначала хотел воздержаться от рукопожатия с незнакомым человеком, да еще в придачу журналистом, но вежливость пересилила гордыню и он пожал протянутую руку.

– Аким Иванович, я слышал ваш доклад и надо сказать впечатлен, – сказал журналист без тени иронии, которую Веленский напрасно пытался уловить. – Это самое разумное, что я слышал за последнее время на мероприятиях подобного рода. У вас есть какая-нибудь программа действий по вашему исследованию?