Гассерианин подвел Акима к экрану за которым сверкали звезды.

– Вот посмотри, мы в открытом космосе и твоей планеты уже давно не видно, как здесь посчитать время? В какие отрезки можно вогнать Вселенную?

Космос был не похож на то что показывали в научных и фантастических фильмах, в которых красивое сияние мириадов звезд преображало пространство делая его похожим на черное покрывало покрытое жемчужинами и бриллиантами, оттененное самыми разными причудливыми цветами. По телевизору космос выглядел красиво и притягательно. Но сейчас глядя на него через тонкое стекло экрана Аким почувствовал что холодная чернота бездны это совсем не красиво, – это страшно. Экран достигал самого пола и видно было что там, за его пределами ничего нет и нет ничего за что мог зацепиться глаз, звезды сверкающие тут и там не были алмазами, они были живыми: мигали, гасли и вспыхивали с новой силой прямо на глазах и появлялись в самых разных местах этой бездны. Космос жил своей жизнью.

– Ты сказал что мы уже далеко от Земли, но я не вижу что мы движемся, – сказал Аким после продолжительного молчаливого созерцания Вселенной.

Гассерианин рассмеялся.

– Ты и не сможешь это увидеть, ещё слишком рано. Твой разум настолько медлителен что пока неспособен угнаться за разумом Вселенной. Скажу тебе только одно, на нашем корабле нет двигателей таких которые известны твоему пониманию; нет топлива которое можно было бы сжечь чтобы заставить его двигаться, но при этом скорость с которой мы сейчас преодолеваем пространство настолько велика что для тебя это величина невообразима.

– У нас на Земле есть такое понятие – скорость света. Вы пользуетесь такой величиной?

– Да. – ответил гассерианин и добавил. – Некоторые люди на земле действительно мыслят очень быстро, почти также быстро как дети на Гассерине. Жаль что они размышляют не о том, что действительно важно.

– Я кажется начинаю понимать, – сказал Аким. – На Земле есть такое расхожее мнение что если много читаешь книг то как бы живешь множеством жизней и даже перемещаешься во времени, и среди миров. Особенно часто так говорят читающие родители своим детям когда хотят привить им тоже любовь к чтению. На это другие возражают: «Вот посмотрите, человек читает всю жизнь и умер в пятьдесят, а этот никогда не читал и прожил до ста». Кто из них прожил больше? Означает ли, что тот кто прочитал пять тысяч книг, прожил пять тысяч жизней? А тот кто ничего не читал, – для него жизнь пролетела как один день…

– Просто читать не достаточно. Повторяю – необходимо мыслить.

– То есть размышлять над прочитанным?

– Да. Когда ты мыслишь, ты подключаешься к разуму Вселенной и передаешь свои мысли в космос, и любой другой, тоже мыслящий может их увидеть и воспользоваться ими.

– Воспользоваться моими мыслями? Да. Наверное. Я замечал что многие правильные решения приходили ко мне после того как я долго размышлял, а потом ложился спать. Утром я ощущал что поток новых идей так и сыплется как из рога изобилия. Это означает что я послал сигнал во вселенную и получил ответ?

– Это примитивное определение, но ты на правильном пути Аким-ат.

– Так как же тогда получилось так что мне показалось что прошло всего полчаса, а ты говоришь что минуло уже несколько часов? Для тебя прошло несколько часов? А для меня только полчаса? Но разве не должны были мы двигаться тогда с разной скоростью.

– А мы и так движемся с разной скоростью. Я разговариваю с тобой и одновременно управляю космическим кораблем, а ты этого даже не замечаешь. Догадываешься почему?

– Потому что ты мыслишь настолько быстрее меня, что я наверное в твоих глаза похож на кочан капусты, который не понимает почему его ест коза.

– Хорошее сравнение, человек! – воскликнул гассерианин и вдруг схватил его за плечи – Ты делаешь успехи! Я очень рад этому. Твое обучение идет даже быстрее чем я рассчитывал.

Аким решил немедленно воспользоваться возможностью и подробнее выяснить цель его похищения.

– Обучение. Для чего?

– Я хотел бы узнать что ты сам об этом думаешь?

Аким задумчиво потер лоб. Ему всегда легко давались письменные сочинения, а вот в слух выражать свои мысли было для него крайне затруднительно. Мысли путались в голове и к ним было так сложно подобрать нужные слова. Что сказать на этот вопрос?

– Я думаю, – начал он неуверенно. – что раз вы меня сразу не разрезали и не извлекли все органы… то наверняка я вам нужен целым. А целый я вам нужен… для чего? Может мои познания в какой-то области заинтересовали вас и я могу дать какие-то консультации? Хотя это бред… как мы выяснили какие консультации может дать капуста козе… Еще полчаса назад… или два часа назад, я думал что должен передать какие-то знания вам, но теперь сомневаюсь в этом. Мои познания стремятся к нулю, в то время как вы кажется знаете о земле и человечестве больше даже чем я сам. Поэтому я впадаю в полное непонимание того, зачем я вам нужен. Но раз вы везете меня на свою планету живым и ведете со мной задушевные беседы об обучении, Вселенной и так далее, это может означать только одно – вы хотите чтобы я посмотрел как живете вы, и научился мыслить так же широко, вернее быстро, чтобы… Возможно для того чтобы научить этому землян?

Нат-Хар перестал улыбаться и отошел от Веленского всё время искоса поглядывая на него с задумчивым выражением лица, и хмуря брови. Он вернулся к своему креслу и активировал панель управления. Он больше не смеялся.

– Тебе пора, – сказал он. – Чем бы ты хотел заняться в полете?

– Это очевидно, после твоих слов. Я хотел бы что-нибудь почитать.

– Это пока не возможно. Мы не храним данные на корабле в такой форме, а читать так как делаем это мы, ты еще не способен. Твое обучение на сегодня закончено, ат-Аким. Погрузись в размышления обо всем том что мы сегодня с тобой обсудили и готовься.

Аким не успел спросить к чему ему нужно готовиться, потому что появился его зеленоглазый сопровождающий. Он взял Веленского под руку и вывел его с капитанского мостика, доставив в каюту-камеру. Дверь закрылась и землянин снова остался один на один с кубом-трансформером.

О чем размышлять? К чему готовиться? В голове кавардак, разгребать которой совсем не было желания. Аким приказал кубу превратиться в кровать и улегся поудобнее на силиконовый матрас. Как только желе поддалось и тело стало погружаться в пласт, вслед за ним погрузился в темноту и мозг уставший от массы новой невероятной информации. Аким незаметно для себя уснул.

Глава 6. Вероника видит сны.

– Судя по вашей трудовой книжке: последний раз вы официально работали… так… девятнадцать лет назад!

Молодой менеджер, лет тридцати, в дорогих модных очках, галстуке в косую клетку, посмотрел на Веронику с плохо прикрытым презрением человека посвятившего жизнь карьере и удивляющегося как это земля носит таких бездельников как эта женщина. Что можно делать девятнадцать лет, как бы вопрошали его поднятые над дужками очков брови?! Как можно жить в столь праздном безделье, в том время как все нормальные люди ходят на работу каждый день, вставая спозаранку в шесть, а то и пять утра и возвращающиеся домой в девять-десять часов вечера?

Вероника кожей ощутила волну негативной энергии исходящей от администратора гостиницы, но вовремя прикусила язык: за последние пару недель она была уже на пяти собеседованиях и везде ей отказывали по причине отсутствия опыта. Потребовался целый месяц с момента исчезновения Акима, чтобы она пришла в себя и начала думать о троих детях которые словно осиротевшие птенцы смотрели на нее все более голодными глазами.

Сначала она пошла к ректору, попросить выплатить зарплату мужа, но Воробьев сказал, что карточка на руках Веленского и деньги придут туда. А то что она была у него в момент похищения не отменяет тот факт что ей деньги не выплатят пока не установлено что профессор Веленский умер. В полиции над ней больше не смеялись и предлагали признать, что скорее всего муж умер. Это помогло бы ей решить некоторые насущные финансовые вопросы, например получить доступ к счетам. Но она отказалась.