— Не сейчас, Богдан, двоих сразу мы не вылечим. Давай по очереди.

Краем глаза в открытую дверь Ярослав увидел, как из своей комнаты вышел Миролюб. Он понимал, что их команда рушится, и они теряют одного из самых честных и нескандальных магов, но не решился окликнуть или удержать его. В конце концов, действительно в избе назревало что-то нехорошее, они всё чаще и больше ссорились по любому пустяку. Может быть, Миролюб принял единственно правильное решение, может быть, и все они со временем разойдутся. Сейчас было жалко стараний и потраченного времени, которое они провели на болотах. Уйти сейчас — значило признаться в полной своей негодности, расписаться в бесполезности магического искусства, вернуться домой самым простым человеком и до конца жизни скрываться от псов.

Из раздумий Ярослава вывел быстрый топот по коридору. Он поднял голову и увидел перед собой Миролюба:

— Миролюб, как я рад, что ты все-таки передумал. Я рад, что ты решил вернуться. Я не вправе от тебя требовать, чтобы ты остался, но очень-очень рад, что ты с нами…

— Да нет, Ярослав, там это…

— Что? Теперь и там это? — засмеялся Ярослав.

— Нет. Ты не понял. У нас гости. Странные гости. И тот мальчик, помнишь? Который внук Рогнеды…

Тем временем в сенях толпились трое. Впереди всех стоял Иннокентий, ожидая старых знакомых. Он радостно улыбался, готовясь к встрече. Тем более ему сейчас было что ответить на вопрос: «А какое у тебя искусство?» Он знал, что умеет лечить. Немножко смущала ситуация с Книгой, ведь они обязательно спросят, зачем он её украл…

«Украл — это плохое слово», — думал Иннокентий. — «Надо бы им будет объяснить, что я ничего не крал, а она сама как-то в сумку прыгнула. Ну, а что? Книга-то волшебная».

За Иннокентием пряталась Лея, удивлённо осматривая из-за плеча юноши устройство избы и чудного связанного мужчину на лавке, удивительно похожего на ее Иннокентия, только с такими дерзкими глазами, такими красивыми наглыми глазами.

А немного поодаль, отдельно от всех, притаился Казимир, который делал знаки Борису, давая понять, чтобы тот ни за что и ничем не выдал, что они знакомы.

Через некоторое время все уже собрались за большим столом, включая связанного Бориса.

Председательствовал Вениамин Гундосый, как теперь его втихаря прозвали приятели, с туго перевязанным носом. На правах главного он открыл собрание:

— Ну, что же, прямо не знаю, с чего начать, за последнее время столько событий у нас. Давайте по порядку. Первым делом обсудим, что делать с Борисом. Вторым — что делать с Богданом. Третьим — что делать с Миролюбом. Четвёртым — что делать с Иннокентием и его командой.

— Может, уже пора что-то и самим делать, сколько можно уже обсуждать, мы пару лет решаем, что же делать. Это крайне утомительно, — прервал его Миролюб.

— Может быть, ты уже решил, что делать? Так нам расскажешь?

— Я уже даже показал, если ты не заметил. Нам необходимо совместно учиться работать, а это значит — тренировки, тренировки и тренировки.

— По-моему, мы сегодня утром неплохо потренировались?

— Ну да, потренировались угодить тебе. Каждый постарался, не так ли?

Казимир и Борис переглянулись. Борис выразительно кивнул и закатил глаза, что Казимир воспринял, как «ну, всё, магам хана».

В этот момент старик отвлёкся от общего обсуждения, собственная душа теперь ему представлялась интереснейшим объектом для наблюдения. Он, в общем-то, никогда и не знал, что у него есть душа. До этого момента. Просто она всегда следовала его мыслям и вечно поддакивала. Захочет Казимир бабу, и в душе его тут же завозится расположение к бабе, решит Казимир поймать мага и отдать его пытать, его душа тут как тут, уже выискивает жертву. И никаких противоречий. Ни-ка-ких вообще. Никогда. Никаких тебе сомнений, и боже упаси, никаких сожалений. Надо — значит надо. А сейчас Казимир с удивлением заметил что-то неясное, как будто забрался за печку сверчок и шебуршится там. Вроде и пусть себе возится малявка, но только любопытно, с чего это вдруг.

Они с Борисом и Гогой, да мало ли с кем, много положили трудов на искоренение магов всех мастей в Краю, и никогда, ни на миг Казимир не усомнился в правильности действий. А тут эта козявка, его маленькая душа, суетилась внутри, бегала из угла в угол, заламывала руки и умоляла сберечь пустобрёхов за столом.

Казимир пытался остановить внутреннюю суету хотя бы для того, чтобы узнать, а почему это не надо уничтожать магов.

«Ну вот не надо и всё!» — отвечала плаксивая мелочь.

«А логика?» — спрашивал Казимир.

«Какая у магов логика?» — парировал нахальный сверчок.

Казимир усмехнулся: «Это верно, они как дети».

«Вот именно!» — поддакнула суетливая малышка. — «Поэтому и надо их сберечь. Они ж как дети, плохого не замыслят. Ну, посмотри на них».

Казимир, продолжая улыбаться, поднял глаза на собравшихся и понял по уставившимся на него взорам, что всё то время, пока он сам с собой болтал, маги внимательно за ним следили. Он виновато перевёл взгляд на Бориса, ища поддержки, но тот готов был испепелить его, не раздумывая.

Старик прокашлялся, чтобы избавиться от смущения, и снова посмотрел на окружающих. Ничего не поменялось.

— Казимир, — пояснил он. — Просто Казимир.

За столом мгновенно оживились и радостно принялись с ним знакомиться. Некоторые добавляли «спасибо» к рукопожатию.

Всё еще не понимая, что происходит, старик толкнул под столом ногу Иннокентия, а, когда тот обернулся, кинул в него вопросительным взглядом.

— Ааа, — засмеялся юноша. — Я рассказал, как тебя вылечил.

— Ааа, — неуверенно протянул старик. — А спасибо за что?

— Как за что? Как за что? Вы решили кучу наших вопросов, теперь мы точно уверены, что Борис не маг. А наш шестой — это Иннокентий, — затараторила Матильда.

— И ещё, благодаря тебе, — похлопал его по плечу Иннокентй, — мы поняли, зачем нам нужна книга.

— И как только мы ее найдём, мы сможем повысить наше искусство! — заключил Миролюб.

Казимир снова посмотрел на Бориса с ужасом, давая понять, что он здесь ни при чём, но натолкнулся на такой непроницаемый ненавидящий взгляд, что решил больше в ту сторону сегодня не поворачиваться.

— Ну, я тут ни при чём, — промямлил он. — Всё само собой как-то вышло. Этот стоит руками машет, а я вдруг подыграть решил…

— Эх, нам бы книгу бы найти ещё! — добавил Миролюб. — Где ж ты её потерял, паря?

— У дороги, я не её потерял, я сознание потерял. А меня забрали, да на корчму свезли. Я там проснулся, а книги уже нет…

— На корчму-у? — протянул Вениамин.

— Ну-да…

— А как же ты с корчмы-то выбрался, а? — мгновенно и зло отреагировал книжник. — Кто на корчму попадает, тот оттуда не выходит, если маг.

Казимир насторожился, хотя вопрос этот был задан не ему, а Иннокентию, но от ответа на этот вопрос сейчас зависела судьба старика.

«Эй, — тихонько позвал он маленькую козявку, только что болтавшую с ним. — Эй, тебе страшно?»

«Немного», — призналась та.

«Это ничего», — успокоил он её. «Это ничего, нам бы только решить, на чьей мы с тобой стороне, а там уж поймём, как нам действовать. Против магов или с ними?»

«С магами, конечно, Казимир,» — уверенно пискнула мелюзга.

Казимир невольно глянул на Бориса. На лице товарища было запечатлено явное торжество: «Попался, старый хрен, ну, и как ты без меня выберешься?»

— Да как я туда попал, это все неинтересно, дело в другом… — начал Иннокентий.

Казимир стал волноваться, понимая, сейчас может открыться, что он тот самый пёс, который таскает по всему Краю магов, чтобы предать их смерти. А оказаться с магами, да ещё во время численного перевеса на их стороне, было не то, чтобы страшновато, но как-то неуютно. Тем более сейчас, когда Казимир всецело решил доверять им и помогать во всём.

— Нет уж, погоди-ка, — резко прервал его Борис. — Вот тут именно интересно не то, как ты туда попал. Этот путь всем известен. Вот как ты оттуда выбрался? Такого ещё никому не удавалось. Ну, если ты не в сговоре с корчмарем, разумеется…