И все то время, что двигался, сердито отбивая туфлями каждый шаг об асфальт, не мог понять только одного – какого хрена мне становилось совершенно не по себе от мысли, что Тамара не захочет продолжать этот чертов цирк?..

– Он так и сказал? Дальнейшие инструкции? – вскинула брови подруга Аня.

Мы сидели у нее дома и уплетали пасту. Ну как уплетали? В основном с аппетитом ела совсем не я. И вообще что со мной такое случилось, раз я начала есть, словно птичка?

– Ну да, это все же моя работа, – подернула плечами и все же впихнула в себя оставшееся.

Было очень вкусно – томленые черри, семга, фетуччини. И прекрасный пармезан.

– Мне не нравится, как ты об этом говоришь, – сказала Аня, отставляя тарелку. – Ты случаем не влюбилась?

Она произнесла этот вопрос совершенно спокойным тоном, и я инстинктивно чуть не закричала «Нет!». Но сделала глубокий вдох и покачала головой.

– До влюбленности не дошло. Но он меня… вызывает на эмоции. Понимаешь?

Аня улыбнулась с пониманием.

– Конечно, понимаю. И в чем проблема?

– В том, что он точно никогда мною не заинтересуется, – пожала я плечами. – Я толстая, с большим бампером. Ты же знаешь – такие мужчины, как Игорь Разумовский интересуются всякими моделями-селедками, а не большими бамперами.

– Хм. Вообще-то ты зря так думаешь. Разумовский, конечно, иногда больше похож на задн… в общем, на того, с кем невозможно найти общий язык. Но он не идиот, клюющий в первую очередь на фигуру. И если ты его тоже зацепила – а это стопроцентно так – все может получиться.

Аня поднялась из-за стола и подошла к холодильнику, откуда вынула чизкейк.

– А пока предлагаю просто съесть по хорошей порции этого прекрасного торта. И пусть все мужики мира подождут!

Она принялась хлопотать, готовя чай. Я вздохнула и кивнула сама себе. Чизкейк уж точно не скажет мне обидных слов про «бампер». Просто сделает его еще больше. Но… куском торта больше, куском меньше – уже, по сути, все равно.

В офис к Разумовскому я, конечно же, приехала. За дальнейшими инструкциями, о которых он и говорил. Но мгновенно потеряла дар речи, когда его секретарша попросила подождать. Хотя, нет. Дар речи я потеряла позже на полминуты. Только собиралась присесть на предложенное место (мало ли, какие там совещания были у Игоря), когда дверь в его кабинет распахнулась и из него царственно выплыла одна из тех самых моделей-селедок, о которых мы не так давно говорили с Аней.

Хотя, надо было отдать должное этой незнакомке, за которой из кабинета вышел Разумовский, фигура у нее была, что надо. И довольно короткое обтягивающее платье подчеркивало этот факт на все сто.

– Всего хорошего, Веро. Я позвоню вам вечером и мы обговорим все нюансы.

Ну он бы еще облизал ее с ног до головы! Ведь судя по довольной физиономии Игоря, больше похожей на морду кота, добравшегося до сметаны, он именно этим бы с Веро и занялся.

Веро! Ну, надо же!

– Милый, а я к тебе, – промурлыкала я, и только теперь Разумовский меня заметил.

Не представляю, что вдруг на меня нашло, но я подошла к Игорю и, поднявшись на носочках, прикоснулась губами к его губам. Легко и быстро, тут же отстранившись.

Мы оба застыли. Не знаю, от чего это приключилось с Игорем, я же замерла от того, что вдруг волнами пронеслось по моему телу.

– Всего хорошего, Веро! – сказал Разумовский, после чего подхватил меня под локоть и повел в свой кабинет.

Я все еще была в растерянности от собственного поступка. В неменьшем удивлении был и Игорь.

– Что это, черт бы все побрал, было? – спросил он тихо, когда дверь за нами закрылась.

– Как что? Я выполняю свою работу. Вдруг это какая-нибудь твоя дальняя родственница. Или что-то в этом роде.

Разумовский отошел к окну и заложил руки в карманы брюк. Я невольно залюбовалась его широкой спиной. Игорю очень шли деловые костюмы.

– Нет, это не моя родственница. Это няня для Адама и Дины.

Мои брови сами по себе взлетели. Он что, действительно нанял эту… Инста-дамочку для того, чтобы она сидела с его детьми? И почему вообще это сейчас меня волнует? Уж не потому ли, что видеть такую горную лань рядом с Разумовским было… неприятно?

– Хорошо. Это няня. Я поняла.

Присев на стул, я попыталась подобрать слова. Как сказать ему, что мне их «сюсю-пусю» с этой самой Веро – как серпом по одному месту? Или не говорить вовсе?

– У меня, правда, как у твоей невесты, тоже будет условие, – наконец придумала я, на что давить.

– А! Ты все же решила и дальше оставаться на этой должности? – повернулся ко мне Разумовский и приподнял в ухмылке уголок рта.

– Конечно. Это прекрасная работа. Грех от нее отказываться, – подернула я плечами.

Мы замолчали, уставившись друг на друга. Правда, когда взгляд Игоря скользнул к моим губам, я не выдержала.

– В общем, я не хочу, чтобы ты меня дискредитировал в глазах твоих родных! Как ты изволил выразиться – рогов твоего производства я не потерплю.

И какой вообще черт в меня вселился, раз я выдала подобное?

– Вот как? Значит, о Викторе мы можем забыть? – хмыкнул Игорь.

Я поднялась со своего места и подошла к нему. Конечно, совсем не это я должна была делать и говорить. Но и обвинять меня и моего старого друга в каких-то там выдуманных Разумовским отношениях позволять не собиралась.

– О Викторе мы не забудем. Если ты не понял, то скорее я стану ревновать тебя к нему, чем ты…

Я осеклась, поняв, какие слова только что произнесла. Глаза Игоря снова метнулись к моим губам, от чего пришлось облизнуться.

– Я имела в виду, что буду делать вид, что тебя ревную, – пробормотала, опустив взгляд. – И вообще… что там у тебя были за инструкции?

– Инструкции? – переспросил, глядя, как шаловливый язычок ночной жрицы скользит по ее неожиданно соблазнительным губам. Похоже, я слишком долго пробыл в сексуальной завязке. Померещится же!

– Ах да, инструкции, – добавил, усаживаясь за стол. От греха подальше. – Так… нам предстоит поездка на большой семейный праздник. У моей дражайшей тетушки Риты юбилей.

Не сдержавшись, я поморщился. Терпеть не мог такие мероприятия! Родственники, пользуясь случаем, особенно настырно норовили залезть без мыла да в неприличное место. От их звонков еще можно было отбиваться, но при личном присутствии отделаться от этих доброжелателей было куда сложнее. Зато теперь, за такой ширмой, как царица бургеров, я явно буду в безопасности.

– Юбилей, и дальше что? – спросила Тамара. – Что мне нужно делать?

– То же, что и обычно, милая, – растянул я губы в улыбке. – Выводи всех из себя, у тебя это чудесно получается. Если нас при этом еще и отлучат от дома – я готов заплатить вдвойне!

– Даже не знаю, принять это как комплимент или оскорбиться, – сухо заметила моя царица.

– Конечно как комплимент, – хмыкнул в ответ. – Я даже подскажу тебе, что делать. Тетя Рита воображает себя настоящей леди, чьих предков при революции не добили большевики, поэтому верный способ выбить ее из равновесия – вести себя как можно невоспитаннее. Особенно она нетерпима к одежде. Надень что-нибудь крайне… развратное и безвкусное.

Сказав это, я почему-то сам вдруг вообразил Тамару в чем-то наподобие того наряда, в каком заявилась ко мне на собеседование новая няня моих монстров. Определенно, эта Веро всячески пыталась показать все свои достоинства, которые не оценил бы только слепой. Но это вызывало во мне лишь ленивый интерес – я видел подобное миллионы раз. То ли дело ночная жрица в подобном одеянии! За такое, пожалуй тоже можно было приплатить по повышенной ставке!

– Что-то еще? – прервал голос Тамары мои внезапные фантазии.

– Кхм… да. Другая тетушка, Ольга, терпеть не может, когда за столом чавкают. Ешь побольше и с удовольствием – и ты произведешь на нее неизгладимое впечатление!

– Это я могу, – усмехнулась царица бургеров, но как-то невесело.

– Да, я уже в этом убедился. А, и еще! У дяди Глеба, это муж тети Риты, аллергия на кошек. Можешь привести с собой всех бездомных и обездоленных толпой! Только давай на сей раз без кефира.