Надеюсь, дорогой читатель, что все сказанное к тебе не относится. Если ты держишь в руках эту книгу, значит, уровень твоего духовного развития достиг той критической отметки, где заканчивается зомби и начинается Человек. Ты не хочешь больше пассивно скользить по течению жизни, подобно щепке, упавшей в речной поток. У тебя появилась потребность взять собственную судьбу в свои руки, осмыслить и пересмотреть те программы, которым ты так долго был вынужден подчиняться. Осмыслить, пересмотреть, а в случае необходимости внести в них нужную коррективу. У тебя появилась потребность составлять эти программы самому.

Ты хочешь знать, кто ты? Для чего существуешь на этой земле? Что представляет мир, который тебя окружает, и какие в нем действуют законы? Ты хочешь знать, есть ли Тот, кто создал этот мир и эти законы, а если есть, то что Он такое? Это великолепно! Это означает, что ты действительно Человек, ибо ни один робот, ни один зомби ставить перед собой подобные вопросы не способен. Для них они ни к чему, за них все делает программа.

Отлично помню, когда впервые это случилось со мной. Мне было четырнадцать, я возвращался из школы. Стоял морозный зимний вечер. Снег под ногами хрустел, а в черном бездонном небе светились тысячи ярких звездочек. Именно с вида этого неба все и началось. Я остановился, пораженный беспредельностью навалившейся на меня бездны. Впервые своим детским рассудком я попытался постичь тайну бесконечности и… не смог! В душу закрался леденящий ужас. Таким ничтожным показался я себе в сравнении с этой величественной чернотой, такими ничтожными показались все мы, что еще немного, и я бы, наверное, закричал. Мало-помалу ужас прошел, но ощущение Тайны осталось. «Как можно жить, занимаясь какими-то мелочными делишками, – недоумевал я, – когда рядом с нами присутствует такая непостижимая, такая грандиозная Тайна?!»

Этот случай наложил неизгладимый отпечаток на всю мою дальнейшую жизнь. До сих пор меня удивляет тот факт, что подобные переживания в той или иной форме знакомы каждому из нас. Однако для кого-то они являются толчком, стимулом осознать себя и свое место в этом мире, а для кого-то (для подавляющего большинства) проходят бесследно, вызвав разве что легкое недоумение.

В то время, когда я учился в школе, никаких альтернатив атеистическому и материалистическому мировосприятию у нас не было. Я с головой окунулся в естественные науки, но чем дальше, тем очевиднее становилась простая истина: если Я – это всего лишь мое тело, то есть определенная комбинация молекул и атомов, то рано или поздно, когда атомы вернутся в свое первоначальное состояние, моему Я придет конец. Меня просто-напросто не станет! Знакомо ли вам чувство, которое охватывает человека, впервые осознавшего конечность своего единственного и неповторимого «Я»? Весь этот мир останется, а меня не будет. Не будет мыслей и переживаний, не будет вообще ничего! Но зачем тогда рождаться, зачем жить, зачем страдать и мучиться, если в итоге – ничто?!.

Так началось мое знакомство с философией. Вся великая отечественная литература с предельной простотой и ясностью пыталась показать мне, что главное – это жить ради окружающих меня людей, ради общества, ради будущих поколений.

– Необходимо выйти к «другой жизни людей» с тем, чтобы принять эту другую жизнь как продолжение своей собственной, – наставлял Лев Николаевич Толстой. – В этом цель, смысл и счастье всякой человеческой личности.

– Но если, конечно мое единичное «Я», – возникали в моей голове невольные мысли, – значит, конечно, и «Я» общечеловеческое! В чем же тут смысл?

– Смысл жизни в том, чтобы жить, – продолжали наставлять великие педагоги. – Высший и окончательный смысл жизни в ней же самой, в ее полноценном и всестороннем развитии.

– Извините, – тут же вырывалось у меня, – но мне-то какое до всего этого дело, если то, что меня ожидает (сначала лично меня, а в несколько более отдаленной перспективе и все человечество), есть смерть, а значит, все то же ничто. Будь я животным, для которого подобных вопросов не существует, возможно, «жизнь ради жизни» меня бы устроила, но ведь я человек. Я обладаю разумом, и понимать то, зачем я живу, для меня так же необходимо, как для животного есть, спать и совокупляться…

Казалось, этой пытке не будет конца!

– Слушай, да зачем тебе все это надо? – с искренним удивлением спросил меня как-то один мой приятель. – Ведь живут же люди, не забивая голову подобной ерундой. Тут и так забот полон рот: жена, огород, дети. А тебя тянет в какую-то метафизику. Смысл жизни. Что ты, без этого смысла на кусок хлеба не заработаешь? У тебя какая квартира, двухкомнатная? А хотелось бы трех- или четырех? Вот тебе и смысл! Машину покупать надо? Ребенка в садик устроить надо? Ну так давай, действуй! А надоест, будешь коллекционировать марки или разводить аквариумных рыбок. Какой тебе еще нужен смысл?!.

Возразить ему мне было нечего. Разве можно объяснить взрослому дикарю принципы квантовой механики? Разве можно растолковать собаке или кошке, для чего мы используем вилку и нож, когда едим? Стоит ли объяснять пойманной вами лягушке, что река, в которой она живет, уже донельзя загажена стоящим на берегу комбинатом, что не сегодня завтра всякая жизнь в этой реке прекратится?..

И поиски «смысла жизни» продолжались с новой силой. Книги, книги, книги. Бесконечное множество самых противоречивых мнений. Если хоть как-то систематизировать все то, что мне удалось прочесть, получится примерно следующее. Смысл жизни люди усматривают: в богатстве, в славе, в стремлении к власти, в наслаждении, в труде, в любви, в продлении рода (т. е. в детях), в служении Богу, в служении другим людям, в творчестве.

– Милые мои, – восклицал я, откладывая книгу в сторону и принимаясь возбужденно бегать по комнате, – но ведь все это лишь части! Богатство, слава и власть сами по себе ничего не значат, сами по себе они бессмысленны и нелепы! Ито, и другое, и третье может служить лишь средством для достижения какой-либо цели. Сделавшись самоцелью, они заводят человека в тупик и направляют на путь духовной деградации.

Наслаждение как «смысл жизни» – нелепость, ибо наслаждение есть продукт (следствие) той или иной деятельности. Оно тем ярче и продолжительнее, чем более совершенной деятельностью человек занят. Труд, взятый сам по себе, не может стать «смыслом жизни», ибо труд есть все то же средство для достижения определенных целей, но никак не сама цель. Трудятся для чего-то или ради чего-то.

Любовь… Любовь не может стать смыслом в силу своей специфики: она всегда либо часть, либо бесцельность. В высшем своем проявлении любовь есть выражение стремления к единству с чем-либо или с кем-либо, к обретению гармонии и равновесия, но что мне до всего этого, если итогом будет смерть?! В низшем же проявлении любовь не более чем биологический импульс, эмоция, бесполезная с точки зрения поиска смысла жизни. Избрать такую любовь целью может лишь человек, у которого чувства возобладали над разумом, а ведь целеполагание – прерогатива именно разума.

Ищущий смысл жизни в детях подобен животному в том отношении, что именно у животных высшим проявлением «духовного начала» является забота о потомстве, так называемый «материнский инстинкт». Продолжение рода не смысл жизни, а средство ее поддержания.

И так далее и тому подобное. Все «смыслы», которые мне предлагались, становились совершенно бессмысленными, как только я вспоминал о том, что рано или поздно умру. Что рано или поздно умрем все мы. И вдруг… Вдруг я задал себе такой, казалось бы, очевидный вопрос: «А с чего, собственно говоря, мы решили, что «Я» – это только тело и что, когда это тело умирает, «Я», как духовная сущность, прекращает всякое бытие?» Времена воинствующих материалистов канули в Лету, на дворе стояла новая эпоха. Эпоха плюрализма и гласности. Размышления потекли по новому руслу. Оказалось, для того чтобы ответить на вопрос «Зачем Я живу?», первоначально необходимо дать ответ на другой, не менее фундаментальный вопрос «что Я такое?».