Помимо прочего отношения между орками и людьми все равно складывались не самым гладким образом. Вековая вражда оставила тяжелые кровоточащие раны, а уж последнее нашествие тем более. Поэтому постоянно возникали ссоры на пустом месте, кровопролитие. В армии в меньшей степени, а вот в пределах Стана или в местах, которые пытались заново обжить на отвоеванных территориях… Однако оркам не было равных в бою. Вот и в очередном сражении, когда занявшие позиции у каземата войска Круцианоса отбросили пехоту, в основном состоящую из закаленных в боях, но все же бывших фермеров, воины Песни Топора обрушились на врага и опрокинули его несмотря на выстроенную стену копий. Дальше уже пехота Молодого Королевства воспрянула духом и загнала противника в каземат. Последний теперь горел, атакованный магией.

– Дело сделано, – выдохнула Мария.

Подошедшая к горящим казематам пехота начала медленно просачиваться внутрь укреплений через пробитую эльфийкой брешь в стенах. Защитников после удачной схватки на огородах осталось немного. Скоро битва полностью закончится. К сожалению, без пленных. В состоянии бодрствования синеглазых как-либо уговорить или успокоить было невозможно. Они были «подключены» к Единому. И связь эту развеять пока что не удавалось ни магией Марии, ни колдунству Фарнаха. Круцианос все же был очень могучим волшебником и провел в изысканиях многие десятилетия. Мария, хоть и была его любимой ученицей, сильно отставала в части познаний от своего бывшего наставника. А Фарнах… он использовал силы скорее по наитию и мало что понимал в сложных плетениях.

Шаман не ответил Марии. Отвернувшись от пожарища, орк еще раз внимательно осмотрел перетоптанное и вывернутое поле, некогда засеянное множеством овощей, затем перевел взгляд немного в даль к горизонту: там стояли почерневшие останки деревни. От бывших жителей этих мест оставались белые кости, а от поселений – обгорелые скелеты и покосившиеся столбики печных труб. Такие Фарнах уже повидал тысячи.

– Тебя что-то тревожит, мой шаман? – спросила эльфийка, коснувшись мускулистого плеча орка.

Фарнах перевел взгляд на Марию, и в его глазах заискрилось тепло. Но лишь на краткий миг. Затем голову снова наполнили тяжелые думы.

– Необходимо срочно созвать совет, – сказал он, отстраняясь от волшебницы.

– Но… Зачем? Мы ведь только недавно собирались! – недоуменно всплеснула руками Мария.

– Необходимо принять срочные меры. Круцианас заманивает нас в ловушку.

– Но почему? – удивленно вскинула брови эльфийка.

– Потому что мы делаем все так, как он и рассчитал. Твой учитель гений стратегии и расчета. И все, что мы делаем в последнее время – совершаем действия, поддающиеся так называемой логике. Так мы доведем себя до гибели. Нельзя, Мария. Требуется срочно предпринять нечто, чего он совершенно не ожидает.

– И при такой логике, ты думаешь, что может быть что-то, чего он не ожидает? – скорчив смешную мину, спросила эльфийка.

Фарнах хотел было что-то ответить, но осекся. Обняв девушку за плечи, орк неуклюже поцеловал её в щеку. Он всегда боялся поцарапать её одним из своих клыков.

– Моя любая, ты слишком многого требуешь от бестолкового орка, по воле случая ставшего шаманом и начавшего думать чуть больше, чем положено обычному зеленокожему бугаю. Мне сложно даются логические цепочки, но я чувствую… волю стихий, духов, богов, называй как угодно. Понимаю, что тебе сложно воспринимать мои слова своим ученым умом, но… Так есть. Доверься мне.

Эльфийка подозрительно посмотрела на шамана, но затем выражение её лица смягчилось, она снисходительно коснулась квадратного подбородка орка нежным пальчиком и усмехнулась.

– Хорошо, мой шаман, – нежно сказала она. – Я прослежу за сбором совета к ночи, когда войско встанет лагерем.

– Спасибо, – кивнул орк и направился в сторону войскового фуража. Он где-то затерял карту, ему срочно требовалась еще раз взглянуть на местность.

– Что еще придумать наша умный голова? – ворвавшись в шатер совета, воскликнул Гаута и громко рыгнул. После битвы он не отказал себе в удовольствии откупорить вместе с воинами пару бочонков эля, вытащенного его воинами из подвала каземата. Вообще, вождь не смущал себя ограничениями в возлияниях, а в последнее время стал все чаще злоупотреблять этим. В бой он в принципе не ходил трезвым.

Фарнах никак не отреагировал на появление Гауты в шатре. Склонившись над круглым столом, на котором была расстелена недавно добытая шаманом у одного из фуражиров карта, он внимательно изучал берег реки Рудвинг и окрестности Муил Майден. Мария же не скрывала своих эмоций – скривившись, она всем свои видом показала, что ей неприятен резкий хмельной запах, который ворвался в шатер вместе с вождем орков, и его вызывающее поведение. Волчок в свою очередь был совершенно спокоен и бесстрастно смотрел на громадину орка. Этот бесстрашный воин мог также спокойно пойти на самого дьявола с кинжалом в руках. Пара других советников – гном Дуртел сын Грамина – главный оружейник Молодого Королевства, а также староста одной из деревень по известной только кличке Гримм – никак не высказали своих эмоций. Даже старались смотреть куда-то в сторону. Должен был присутствовать еще один – Старейшина Модель. Весьма скверный, надо сказать, тип – постоянно пререкался с шаманом и науськивал Гауту против него. Фарнах даже в какой-то момент задумался над тем, как бы проучить хама, несмотря на последствия в виде открытого конфликта с вождем. Но в одной из битв шальная стрела попала наглому орку в живот и только искусство Марии позволило тому не отправиться на встречу с предками. Теперь Модель лежал в одной из захваченных деревень в окружении нескольких помощников и очень тяжело приходил в чувства. Это позволило Фарнаху вернуть былое влияние на Гауту.

– Какие-то вы все невеселые! Победа, забрать вас демоны! Надо радоваться! – взмахнув руками, заявил Гаута и, сняв с пояса мех, сделал несколько мощных глотков, попутно расплескивая содержимое себе на подбородок и меховой воротник, вылезавший из под кольчуги. – Надо бы добавить в совет вождей других кланов, было бы здесь веселее.

– Думаю, все, что они хотели бы сказать, ты знаешь и без их непосредственно присутствия, – веско сказал Фарнах, оторвав взгляд от карты и посмотрев на Гауту. Вождь никогда не показывал, но внутренне ощущал тяжесть взора шамана – словно непостижимая мудрость всего мира в этот момент опускалась на плечи хитрого, но не самого глубокомысленного орка. – А Модель пока что не в силах помогать кому-то хоть чем-то.

Гаута ничего не ответил. Его размашистая бравада неожиданно потухла, он подобрался, подошел к столу, накрытому картой, и вернул мех на пояс.

– Члены совета, если нет ни у кого возражений, приступим, – сказал Фарнах свою обычную фразу. Так он начинал любое совещание. – За последнее время мы нанесли врагу несколько тяжелых поражений. В принципе, сегодняшняя битва полностью решила исход борьбы за Ельскую провинцию: с потерей территорий, которые закрывались Казематом Гроз, войска Круцианоса лишились доступа к фуражу и провианту на всем востоке провинции. Оставшаяся часть свободных земель нераспахана и в большинстве своем брошена. Поэтому добыть зерно синеглазым неоткуда. А каким бы не был Круцианос могучим магом, наколдовать съестное из ничего ему пока что не удается. Как, впрочем, и оружие…

– Все фабрики в наших руках, – кивнул Дуртел. – Быстрого пополнения фуража магу точно организовать не удастся.

– Да и людей к востоку от этих мест осталось мало, – вступил с речью Гримм. Он всегда говорил очень тихо и обрывисто, ни на кого не глядя и изучая пол под ногами. – Войка Татилы прошли как раз там, как нож сквозь масло, никого не щадя, – при последней фразе Гримм быстро глянул на Гауту, а затем снова опустил голову. Это не осталось не замеченным ни Гаутой, ни Фарнахом.

– Таким образом, Круцианосу нечего оборонять в этих землях, и не за что зацепиться, чтобы укрепить свои позиции, – резюмировал Фарнах.