К Алисе он приезжал все реже и реже, и постепенно полностью перебрался на полуостров. А потом Вадим старший умер. И его наследство стали делить год, второй, третий, четвертый. Его жена не с кем не хотела делить наследство, даже со своим старшим сыном, он пережил отца на пару лет, отказался от наследства в пользу матери перед смертью. Но вдова Вадима умудрилась родить дочь от Вадима, когда он только переехал на полуостров. Теперь у нее была дочь, а у Алисы сын от Вадима - Сережа. Суды - суды. Кто кого. То одна выиграет, то другая, но конца края им пока не видно.

  Интересно, но черный цвет с любой цепью не утрачивает своего эффекта. Люди меняются. Мода меняется. Эффект остается. Долго так ходить нельзя, но немного можно. Молодой человек спешил к своим друзьям, которых знал давно. Они постоянно встречались. До экзаменов оставалось пару недель, майские праздники подходили к своему завершению.

  У друзей всегда был сюрприз в виде новых девушек из элитного поселка или парочки молодых людей из соседнего населенного пункта.

  У Сережи друг Андрюша был с первого класса, они вместе ходили на тренировки, года три занимались регби. Сержа на тренировки возила мать на машине или бабушка на автобусе. Андрюшу всегда возила мать на машине. Отец у него был старше матери в два раза, это был его второй брак. Ужас ситуации был такой, что Андрюша рос, а у него так и не было российского гражданства. Мать его родилась в соседней маленькой стране и как-то не суетилась в нужном направленье. Одно время они были богаты, имели магазины, но не имели официального жилья.

  Отец Андрюши свою квартиру оставил первой жене и их общим детям. С матерью Андрюши у него был общий бизнес и два общих сына. Они снимали трехкомнатную квартиру и жили спокойно. Когда мальчик учился в классе 4 или 5 его отец внезапно умер. Мать его особо не работала, всегда жила за спиной мужа. Специальности у нее практически не было. Трехкомнатную квартиру она снимать больше не могла, гражданство она так себе и сыновьям не оформила.

  Первое время она вместе с детьми жила в одной комнате трехкомнатной квартиры первого сына своего мужа от первого брака. Работала она на такси и чаще ночами. Именно в это время Сережа и Андрюша больше сдружились. Они росли одного роста. Но Сережа был крупный, а Андрюша элементарно тощий. Когда он приходил в гости к Сереже, то пил только чай с большим количеством сахара. Еду он отодвигал рукой.

  Мать его стала ухаживать за отцом хозяина таксомотора, а потом с детьми перешла к нему жить в двухкомнатную квартиру. Но и этот старичок скончался. Тогда она нашла молодого мужика, но к этому времени ее старший сын нашел девушку и ушел к ней жить. Поэтому с молодым отчимом Андрюша жил вместе с матерью.

  После шестого класса и Сережа остался без своего отца, который как-то быстро умер. Друзья по несчастью дружбу между собой не прекращали и постоянно играли в сети в игры своего времени.

  Вторым другом Сережи был Кирюша, который жил рядом со школой. Тут немного другая ситуация. Бабушки Сережи и Кирюши работали вместе на одной фирме инженерами. У бабушки Кирюши было два сына, один из них и был его отцом. Но счастье длилось не очень долго, родители Кирюши развелись, он остался с матерью, которая вышла замуж за бизнесмена и родила еще двух детей. Разница в возрасте между Кирюшей и младшими детьми его матери была больше 10 лет.

  Мать Кирюши со своим новым мужем сняли особняк, в котором Кирюше выделили целый этаж, куда друзья иногда приезжали. У отца Сережи тоже был трехэтажный особняк, его родителя всегда жили врозь по гостевому варианту. И вообще у него была тяга к зданиям подобного типа.

  Три друга к девятому классу жили - были без своих родных отцов. И это в обычно время. Парни выросли к окончанию девятого класса под метр девяносто. С таким ростом надо еще уметь обращаться, поэтому они ходили в качалку, подтягивались на турнике. Сережа и Кирюша сбросили по 10 килограмм, а Андрюша всегда был худым.

  А на молодом стройном теле в черной толстовке и простая цепь смотрится драгоценностью.

  У Сережи была мечта, чтобы у его детей был дед. Сам он рос вдали от своего отца, лишь в каникулы они виделись чаще, поскольку он жил летом у отца. Когда ему было 12 лет, отец его умер и мечта оборвалась. Дед Сережи по линии матери пропал без вести в середине девяностых годов в возрасте 52 года, будучи абсолютно здоровым человеком без вредных привычек. Сережа деда своего не видел, но он застал в живых своего прадеда. Отец деда сменил и пережил двух жен, он прожил 93 года.

  Лохмотья снега, в темно-синем небе, догоняя друг друга, увеличиваясь в объеме до маленького снежка, нежно опускались на землю. Женские чувства от дум, могут увеличиваться, как снежный ком, но, падая на теплую землю, немедленно растают.

  И чего он спрашивает у женщины, то чего ей не надо? А, спросить у нее то, чего она хочет, он не может! Ну, вот опять, забежал, посмотрел, убежал, словно он в Интернет зашел и вышел. А вот еще один, по тому же принципу, зашел, посмотрел, вышел. Смотрины сегодня что ли? - думала Тая, глядя на темную синеву за окном, где снегопад, наконец, прекратился. 'Если женщина просит'. Да, ничего она у них не просит, пусть входят и выходят.

  А, что если? Не надо.

  У сердца есть забавное качество, оно может любить, но многократное обиженное любимым человеком, закрывается герметично, как люки на МКС. Миниатюрные МКС продаются в виде пластмассовых игрушек, а может и чувства бывают пластмассовыми, легко обижаемыми? Настоящие чувства дольше терпят обиды, хотя, все оплачивается любовью, абсолютно все. Где компромисс, там любовь и деньги, или их смутная замена, о которой человек себе не признается, но любая любовь в принципе, меркантильна. Уши у Таи от таких мыслей заалели, или это ее кто-то из входящих - выходящих вспоминает. А она их не вспоминает, она думает за жизнь, на фоне темных стекал зимнего вечера.

  Глава 19. Синяя борода

  Тая не смогла сбросить весь лишний вес и взлететь на высокие каблуки. Какая все это ерунда, но как она близка к мелодраме. Каждая пара обуви может рассказать о любви, о небольшом увлечении, о пережитых чувствах, о непонятых тревогах Тая ходила с прической, пиком которой была коса, заплетенная из конского хвоста. Да, такая она! Вне моды. У нее был редкий по нынешним временам стиль. Тая проливала слезы лужами, и сама их вытирала, и возвращалась к себе домой. Она вновь сидела перед стертыми носками и каблуками сапог и только что не рыдала. Она вспоминала слова бабушки о том, что обувь есть для улицы, для машин, для помещений.