И лишь единственный служитель храма – старец Симеон, обладавший даром духовного видения, – с глубочайшим умилением взял в руки младенца Иисуса и произнес слова, которым суждено было звучать в тысячелетиях:

«Ныне отпускаешь раба Твоего, Владыко, по слову Твоему, с миром, ибо видели очи мои спасение Твое, которое Ты уготовал пред лицем всех народов…»

Вскоре после этого события старец Симеон покинул земной мир.

Семья плотника Иосифа возвратилась из Иерусалима в тихий, провинциальный Назарет, к прежней трудовой жизни и к новым заботам, связанным с появлением в семье первенца – Иисуса.

Заканчивался третий год пребывания семьи Иосифа из Вифлеема в Египте. За это время у Марии родился еще один сын – Иаков, которого отдали на попечение кормилицы-египтянки и няни, чтобы Мария смогла продолжать обучаться в Зоанской школе.

Из Палестины уже давно пришло известие о смерти Ирода Великого, и Иосиф стал частенько задумываться о возвращении на родину, в свой уютный вифлеемский дом, где он и его супруга могли бы отдохнуть после трех трудных лет, пережитых на чужбине.

Однако мудрый Елиуй предостерег главу царственного семейства от столь поспешного решения, ссылаясь на непредсказуемость помыслов и действий Ирода Антипы, воспитанного своим кровожадным предшественником в страхе ожидания грядущего Мессии. Зоанский учитель рекомендовал семье Иосифа поселиться подальше от Вифлеема и затеряться на время среди незнакомых людей, далеких от фарисеев и священников Иерусалимского храма.

Елиуй и Соломея знали, что великий учитель Востока, Иошуа бен Пандира, который в свое время поддерживал тесные связи со школой в Зоане, имел пять учеников. Один из них был Незер – основатель общины есеев в Назарете. Учителя из Зоаны поддерживали тесные связи с терапевтами и есеями, и потому Елиуй написал убедительное письмо главе назаретской общины с просьбой принять семью Иосифа в колонию есеев и защитить от постороннего любопытства.

С этим письмом пополнившееся семейство Иосифа отправилось в обратный путь из знойного Египта в напоенную солнцем, цветущую Галилею, в небольшой, провинциальный Назарет.

В этом местечке царственная семья Иосифа поселилась по соседству с семьей плотника Иосифа, то ли благодаря дальним родственным связям, то ли для того, чтобы отвлечь внимание столичных чиновников, изредка наезжавших в Назарет по гражданским делам.

Жизнь в Назарете стала для Марии тяжким испытанием в чуждом мире. По существу – это было продолжение жизни в вынужденном изгнании на своей земле. В колонии есеев не было различий между людьми. Знатное происхождение Марии, богатство знаний, материальный достаток – все здесь утрачивало значение. Все это нужно было принести в жертву великой мессианской идее спасения и воспитания Иисуса.

Марии пришлось сбросить с себя ореол царственного достоинства и принять роль простой женщины, несущей тяжкое бремя повседневного быта семьи. Наверное, в это трудное время она опиралась на прежний опыт аскетической монашеской жизни при Иерусалимском храме, который помогал ей изгонять из своей души земные помыслы.

Пережить столь сложную внутреннюю ломку ей помогла жена плотника (будем называть ее Марией-младшей), в которой Мария-старшая смогла разглядеть те неземные черты непорочной чистоты, к которой она так стремилась всей душой в годы, проведенные в храме до своего замужества. Жена плотника обладала притягательной силой солнечной теплоты, способствовавшей скорому сближению двух столь непохожих на первый взгляд семей, имевшему далекие последствия.

На фоне повседневных трудов и забот, в которых принимала участие младшая Мария, бури душевных переживаний Марии-старшей постепенно стихли. Судьба распорядилась так, что ей суждено было стать матерью семерых детей: ухаживать за ними, заниматься их воспитанием и образованием.

Младшему Иисусу по возрасту был ближе второй сын Марии – Иаков, однако мальчик всей душой тянулся к своему тезке. Поистине, это было обожание, вызванное неземной любовью, поскольку в младшем Иисусе с годами не просыпались никакие земные эмоции.

Младший Иисус обладал чувственным познанием мира. Его сознание дремало настолько, что не было восприимчиво к светским знаниям. Ему были скучны и неинтересны даже те формы обучения, которыми овладела Мария в Зоане: они не могли пробудить в нем земных ассоциаций, чуждых небесной душе, впервые посетившей земной мир.

Старшая Мария наблюдала за нежной привязанностью сына плотника к своему первенцу и потому платила необыкновенному сыну своей юной подруги повышенным вниманием и заботой, которые порой пробуждали нотки ревности в сознании ее собственных детей.

Необыкновенная духовность старшей Марии, сочетавшая зрелую земную мудрость с небесной чистотой тонких Вселенских миров, стала незримым мостиком, соединившим столь непохожих на первый взгляд мальчиков Иисусов.

Можно предположить, что именно в этот период жизни двух семей проскочила искорка конфликта, разгоревшегося между младшим Иисусом и вторым сыном Марии – Иаковом – в зрелые годы их жизни.

Не будем гадать, как складывались отношения между отцами семейств – двумя Иосифами, – которые хоть и были дальними родственниками, но все же стояли весьма далеко друг от друга на пресловутой социальной лестнице: один был плотником, а другой – царем, хотя и без царства. Мог ли сблизиться добрый, скромный, необразованный плотник с прямым наследником царского дома Давида?…

Судьба распорядилась по-своему: старший Иосиф умер, когда его первенцу – Иисусу – исполнилось тринадцать лет. Мария осталась одна, с семью детьми, богатой наследницей своего мужа. Первым мужчиной в семье стал старший сын Иосифа – Иисус, на плечи которого легли многие тяготы семейных забот и важных решений.

Незаметно промелькнул еще один год. Сыну плотника уже исполнилось двенадцать лет, и через три месяца после этого события его семья и вдова Мария со старшим сыном Иисусом отправились в Иерусалим на праздник Пасхи.

В те дни Иерусалим был переполнен паломниками, прибывшими из отдельных уголков Палестины, чтобы принять участие в Великом празднике иудеев.

Наши паломники из Назарета остановились в доме родителей Марии, пустовавшем после их смерти вот уже более четырнадцати лет. В стенах родительского дома Мария с болью в душе переживала трагедию прожитых лет сознательной жизни, начало которой было здесь, в Иерусалиме, в стенах храма, среди священников, возложивших на ее хрупкие детские плечи тяжкую ношу своих мессианских ожиданий.

С посещением Иерусалима Мария связывала свои надежды на свершение мессианского чуда, которое могло произойти в эти необыкновенные пасхальные дни. Она по-прежнему верила в возрождение Давидова величия иудеев и важную роль ее Иисуса, прямого потомка царя Давида, в этой священной, но вполне земной реформации.

Вдова Иосифа, Мария, и ее царственный сын были желанными гостями в домах знатных особ, близких к храму, которые были посвящены в драматическую историю рождения Иисуса и бегства семейства в Египет. Эти люди впервые за столько лет встретили юношу-мессию, они спешили услышать от этого юноши слова Божественного откровения.

Четырнадцатилетний Иисус был важным гостем Иерусалимского храма. Его проводили на почетное место – возвышение, откуда в праздничные дни священники читали перед народом свои проповеди. Здесь Иисус произнес речь, поразившую присутствующих изысканностью слов и мудростью мыслей, несвойственных его годам.

Среди паломников храма, слышавших речи Иисуса, был индийский принц Раванна из южной Ориссы. Принц путешествовал на запад в сопровождении браминских жрецов в поисках истоков древней мудрости. В Иерусалим он попал случайно, уже на обратном пути в Индию. Раванна был восхищен глубиной знаний и мудростью юного проповедника, и в тот же день принц стал гостем в доме матери Иисуса. Раванна просил Марию отпустить Иисуса путешествовать вместе с ним на восток – в Персию, Индию, Тибет, где ее сын смог бы продолжить свое образование и постигнуть древние тайны магических знаний Востока.