Выделим из этой версии главное – мотив: месть Хачатряну за сожжённый Мерседес.
А теперь откроем материалы уголовного дела 10241. В нем содержится протокол очной ставки между Хачатряном Ф. К. и Андреевым С. В.
Фрунзик Кярамович Хачатрян даёт следующие пояснения: «Мне позвонил Андреев С. В., на тот момент был начальником департамента потребительского рынка и сказал, что он действует по поручению мэра г. Новосибирска и должен обсудить со мной возникшие вопросы. Мы договорились встретиться на Гусинобродских рынках. Эти события происходили примерно в 2 сентябре 2003 года. После этого мы с Андреевым С. В. встретились на территории бывшего „Славянского“ рынка… На данной встрече обсуждался вопрос о выделении мне земельного участка, Андреев сказал, что мэрия г. Новосибирска может мне выделить на территории бывшего „Славянского“ рынка до 4 гектаров земли для строительства крытого рынка… После этого я пришёл к заместителю мэра г. Новосибирска Воронову и сказал, что они готовы выделить мне под строительство крытого рынка земельный участок, за что я должен буду передать им 50% площадей. Я снова обратился к Городецкому для обсуждения этого вопроса, он посчитал и сказал, что готовы выделить мне земли при условии передачи им 18% построенных площадей. Я сказал, что передам 20%. Все это стало затягиваться. Я неоднократно созванивался с Андреевым С. В., но он постоянно находил причины, чтобы со мной не встречаться. До настоящего времени мне участок выделен не был».
Как видим, конфликт налицо. Следствие движется в правильном направлении. Но очная ставка на этом не заканчивается.
Вопрос к Андрееву С. В.: подтверждаете ли Вы показания Хачатряна Ф. К.?
Ответ Андреева С. В.: В сентябре 2003 года встречи между мной и Хачатряном Ф. К. на Славянском рынке г. Новосибирска не было. Эта встреча состоялась зимой 2005 года по поручению мэра Новосибирска, на этой встрече мы предлагали взять в аренду муниципальный торговый модуль. Я разговоров по выделению земельного участка с Хачатряном Ф. К. не вёл ни по поручению мэрии, ни самостоятельно. Я был назначен на должность начальника департамента потребительского рынка и поддержки предпринимательства в августе 2004 года. До того времени Хачатрян со мной не общался.
Вопрос к Хачатряну Ф. К.: Подтверждаете ли Вы показания Андреева С. В.?
Хачатряну Ф. К.: Да, действительно, зимой 2005 года я встречался с Андреевым С. В., это была наша 5 или 6 встреча. На этой встрече Андреев С. В., действительно, как представитель мэрии г. Новосибирска предлагал мне взять в аренду муниципальный модуль. Я не знаю: в какое именно время Андреев С. В. был назначен на должность. Мне это не важно. Для меня было важно, что он, как представитель мэрии г. Новосибирска, обсуждает со мной вопрос выделения мне земельного участка».
Уважаемый Фрунзик Кярамович, конечно, мог игнорировать хронологию назначения на должность Андреева и последующих разбирательств по перспективам рынка «МАНЭ» на том основании, что для него это не важно. Но для установления наличия мотива поджога хронология событий оказалась очень даже важна.
«Вопрос Андреева С. В.: когда именно состоялась вышеописанная Вами встреча с заместителем мэра Вороновым?
Ответ Хачатряна Ф. К.: эта встреча с Вороновым состоялась после моей встречи с Андреевым в конце 2003 года, начале 2004 года.
Пояснения Андреева С. В.: Воронов В. А. вступил в должность первого заместителя мэра г. Новосибирска летом 2004 года. Соответственно ни каких указаний для встречи с Хачатряном Ф. К. он мне дать не мог»
И Хачатрян неожиданно заявляет, что: «в настоящее время я вспомнил, что моя встреча с Андреевым С. В. на территории бывшего Славянского рынка произошла в 2004 году».
Напомним, поджог автомобилей – случился осенью 2003 г, т.е. за год до конфликта между Андреевым и Хачатряном.
Но и это ещё не вся правда. Ф. К. Хачатрян сильно лукавил, рассказывая о 4 гектарах, о которых, якобы, договаривался с Андреевым.
В ходе расследования дела 13435 и выделенного из него дела 10241 были получены показания бывшего вице-мэра В. А. Воронова, в которых, Виктор Алексеевич пояснил, что Сергей Андреев в принципе не мог вести какие-либо переговоры по поводу выделения земли Хачатряну, поскольку работал в департаменте Потребительского рынка и содействия предпринимательству, а земля находится в ведении департамента земельных отношений и имущества. Точка.
Иначе говоря, ни поводов для поджога автомобиля Андренева С. В. Хачатряном Ф. К., ни поводов мести за сожжённый «Геленваген» в 2003 году не было и не могло быть. Версия следствия – выдумка в чистом виде. Попытка подогнать под обвинение факты, связать которые между собой можно только с помощью машины времени.
Вообще, машина времени – это любимое средство передвижения следователей. Она позволяет свободно перемещаться во времени и пространстве, одним и тем же людям в одно и то же время производить процессуальные действия в разных точках планеты, произвольно перемещать и перемешивать события, так, чтобы они укладывались в логику следствия, не заморачиваться сложностями хронологии, а сосредоточиться на весёлом творчестве раскладывания бюрократических пасьянсов.
Это понятно всем, кроме следователей и того, кто озвучивает их официальную версию – Владимира Маркина. Точнее, понятно и им, но если следовать логике фактов, то мгновенно умрёт логика ПРОПАГАНДЫ, а с ней и впечатляющие успехи Следственного Комитета РФ.
Не менее эффектно Владимир Иванович жонглирует цифрами. И здесь не слишком утруждая себя точностью и последовательностью. И он прав: потребители пропаганды не запоминают конкретных цифр. Они оперирую понятиями: «много» и «очень много», «кошмар, что творят!», «совсем офигели!».
Вот что генерал Маркин накануне начала судебного процесса: «В ходе расследования допрошено более 500 свидетелей, проведено более 100 выемок и обысков. Причём в начале потерпевшие неохотно давали показания, опасаясь за свою жизнь».
А вот что звучало буквально месяц спустя: «Допрошено более 300 человек, назначено и проведено 189 экспертиз и 50 обысков. Обвиняемыми было совершено четыре убийства, два покушения, в том числе в целях передела сфер влияния, хулиганство с применением насилия в отношении сотрудников милиции, поджог автомобилей с нападением и причинением тяжкого вреда здоровью охранника, вымогательство у предпринимателя и мошенничество в отношении бывшего участника сообщества».
И ведь, самое интересное, что уличить во лжи Владимира Ивановича практически невозможно. Потому, что уголовное дело 10241 было выделено из основного дела №13435, возбуждённого в июне 1999 года по факту покушения на убийство Фрунзика Хачатряна. И, внимание, расследуемого до сих пор, хотя все обстоятельства этого конкретного эпизода по мнению следствия выяснены, участники преступления установлены и, за исключением одного человека – Анатолия Радченко – осуждены.
Анатолий Радченко на момент редактуры текста, после дачи показаний в суде в отношении бывших генералов МВД Никитина А.Д. и Прощалыкина Ю.М. был по требованию прокуратуры направлен на психиатрическое освидетельствование в Москву.
Но фишка в том, что к этому уголовному делу в ходе расследования присоединяли другие уголовные дела, потом, произвольно в интересах следствия, какие-то дела выделялись в отдельное производство и передавались в суд. Поэтому, количество следственных и процессуальных действий, в принципе, можно считать совершенно произвольно и оперировать цифрами от десятков до тысяч. И ни что не будет ложью.
Кроме того «материнское» уголовное дело даёт следствию ещё, по крайней мере, три серьёзных бонуса.
Во-первых, в рамках этого дела, можно начать производить следственные действия практически в отношении любого человека. Поскольку там имеется замечательная формулировка: «и других неустановленных лиц». Следователям не требуется возбуждать отдельное уголовное дело даже по тем статьям и эпизодам, которые в рамках у.д. 13435 не расследовались. Что и случилось, например, с Солодкиными и Андреевым, когда им предъявили ч. 3 ст. 210 УК РФ без возбуждения уголовное дела. Да, Верховный суд и Конституционный суд считают такую практику недопустимой. Однако, например, судью областного суда Новосибирска Ларису Чуб мнения вышестоящих инстанций ничуть не заинтересовало. Потому, что прокуратура и Следственный комитет придерживаются перпендикулярной позиции. А мнение этих двух уважаемых ведомств на местном уровне значительно весомее, мнения московских небожителей.
