Историю с объявлением в розыск мы уже довольно подробно осветили. А вот о каких убийствах и вымогательствах вещал господин Маркин? После оглашения приговора по делу Солодкиных-Андреева можно ответственно говорить о том, что следствием и судом не только не была доказана причастность Солодкина А. А. к какому-либо убийству, но он и НЕ ПОДОЗРЕВАЛСЯ ни в одном составе по ст. 105 УК РФ. То есть, Марки либо предельно некомпетентен, либо бесстыдно лжив? Вероятно, и то и другое, но главное, не мораль и профессионализм. Что ему сказали, то он и озвучил. Главное в том, что необходимо было обильно плеснуть крови, чтобы привлечь к делу внимание, сразу обозначить врага и вызвать к нему ненависть. И дальше вся информационная картина строилась по тому же рецепту.

Посмотрите публикации «Комсомольской правды». Например, сайт этого, некогда приличного издания размещает информацию по делу Трунова, но иллюстрирует все фотографиями отца и сына Солодкиных.

Материалы о Солодкиных и Андреева непременно сопровождаются изображением оружия. И уже не важно: что написано в тексте. Большинство читателей жадно хватает заголовки, бегло просматривает текст и фиксирует иллюстрации. Пазл сложился: Солодкины убийцы.

Никому не интересно, вменяются ли фигурантам насильственные преступления или нет, имели ли они отношение к оружию или в глаза это оружие не видели. Между тем, единственный эпизод с подстрекательством к покушению на убийство предпринимателя Хачатряна был предъявлен Солодкину-старшему. И суд счёл вину Александра Наумовича доказанной. Однако, приговор суда, как минимум, вызывает сомнения, а как максимум противоречит фактам.

О чем, собственно, шла речь? О том, что по версии следствия, основанной на словах лейб-свидетеля Хасана Ганеева, весной 1999 года Солодкин А. Н. пригласил своего старого приятеля и по совместительству владельца рынка «Тензор» Хачатряна Ф. К. в свой офис на ул. Серебренниковской, 23. Дорогого гостя Александр Наумович встретил на крыльце, потому, что Хачатрян на этот адрес ехал в первый раз и мог заплутать. Но, как утверждал в своих показаниях Хасан, цель, с которой Солодкин дожидался владельца одного из самых успешных рынков на ГБШ на улице перед офисом, была совсем иная. Коварный хозяин баскетбольного клуба, якобы, приветствуя приятеля на виду у прохожих, помог идентифицировать бригаде киллеров, сидевших в машине неподалёку, их будущую цель. И суд и прокуратура и следственный комитет уверенны, что именно в тот день за Хачатряном установили слежку, а его телефоны разговоры стали прослушивать и записывать на кассеты члены труновской группировки.

В доказательство приводится расшифровка разговора с аудиокассеты, изъятой в гараже Виталия Зайцева. Выемка кассеты, правда, была произведена с нарушением и вообще не понятно: были ли пакеты с кассетами в гараже до начала следственного действия, или в схрон их положили сотрудники ОРБ ГУ МВД, участвовавшие в обыске, но не обозначенные в протоколе следственного действия. Важно не это. Важно поведение горячего кавказского парня после того, как у него на протяжении часа вымогали деньги. Вот протокол допроса свидетеля. Фрунзик Хачатрян даёт пояснения по телефонным переговорам, записанным на кассету. Первая запись:

М2: Фрунзик?

М1: Да, да.

М2: Ну, можешь подъехать сейчас, а?

М1: А куда, Александр Наумович?

М2: Вот смотри: вот трамвайные пути, вот, где-то от оперного театра идут сюда вниз, к Оби,

М1: Ну, вот по этой?

М2: Вот.

М1: Возле РУОПа?

М2: Нет. Ниже, ниже РУОПа. Вот, где стоит этажерка металлическая, которая не строится, на углу, металлическая, такая, конструкция, дом.

М1: А, эта.

М2: Банк, банк.

М1: Как в обком ехать, да?

М2: А?

М1: Как в обком ехать?

М2: Нет, это, в обком, да, как ехать. А ко мне-то прямо по трамвайным путям, чуть ниже РУОПа, у меня Сребренниковская, 23. Там написано «Баскетбольный клуб Сибинтербаскет», там есть эмблема даже.

М1: Я ни разу не был по этому адресу.

М2: Ну, прямо, ну сирена Серебренниковская, 23, скажи: какая у тебя машина будет, я выйду?

М1: А, джип, белый джип Гранд Чероки.

М2: Гранд Чероки. Через сколько ты будешь здесь?

М1: Ну, минут через 7 – 8.

М2: Давай, через 7 – 8 минут я выйду (помехи).

М1: Добро.

М2: Значит, Серебренниковская, 23 остановишься?

М1: Да, там буду стоять.

М2: Да, да, да. Я выйду, да, давай.

Далее идут комментарии Хачатряна.: «Это мой разговор с Солодкиным Александром Наумовичем, который имел место в 1999 году перед покушением на меня, точную дату не помню. Он мне позвонил на мой мобильный телефон и предложил встретиться у него в офисе на Серебренниковской, 23. Во время разговора по телефону я еще не знал, о чем он хочет со мной поговорить, я подумал, что он просто хочет встретиться по какому-то делу, учитывая, что на тот период с Солодкиным А. Н. у меня были нормальные, ровные отношения. Как я уже говорил в моих предыдущих показаниях, по моему прибытию в офис Солодкина А. Н., вместе с ним находились незнакомые мне в то время лица в количестве около 6 – 7 человек. Как я узнал позже, это были представители ОПС „Трунова“: Радченко Анатолий Леонидович, Ганеев Хасан; ОПС „Первомайское“: Старых Андрей и иные лица, которых я не знаю. Они заявили, что если я хочу продолжать работать на „Барахолке“, то должен платить преступным сообществам. Я сразу отказался, после чего Солодкин А. Н. увёл меня в другой кабинет, где попытался уговорить платить деньги. Я заявил, что могу подумать, если мне вернут мой участок на Гусинобродском шоссе, который незаконно отобрали. Далее мы вернулись обратно, где я повторил моё требование, на что мне присутствующие, в том числе и Солодкина А. Н. заявили, что не смогут вернуть мой участок, после чего я категорически отказался что-либо платить и ушёл».

Разговор, что называется «в масть». Солодкин вызывает к себе Хачатряна на стрелку с Новосибирскими бандитами. Человек, которого Хачатрян считал другом, выступает на стороне рэкетиров и склоняет предпринимателя к ежемесячной выплате 40 тысяч долларов в карман криминальных группировок. После этого, Хачатрян уезжает, а все его переговоры по телефону пишутся.

И что? А то, что это два часа совершенно спокойного общения. Хачатрян договаривается о кредите;

– назначает и отменяет свидания дамам;

– звонит авторитету Акеньшину;

– мило общается с заместителем торгового управления мэрии Надеждой Сударевой;

– интересуется у снохи: как дети и есть ли чего перекусить, если он заскочит;

– принимает пару звонков от своего адвоката, судя по всему, по поводу каких-то документов;

– шутит с массажистом Виталием Семеновичем;

– интересуется новостями у покойного заместителя мэра Пугачева;

– выслушивает жалобу по поводу какой-то криминальной машины, приобретённой через некоего Ждана (судя по всему директора рынка «Тензор» Жданова) из-за которой возбудили уголовное дело;

– согласовывает время встречи с депутатом от ЛДПР Старковым, и т. д. и т. п. И ни одного слова о только что случившемся бандитском наезде. Более того со Старковым происходит следующий диалог:

Виктор Старков. Фрунзик Кярамович, как у Вас жизнь?

Фрунзик Хачатрян. Да так, местами (не разборчиво)

Виктор Старков. Ну, это нормально. Самое главное, чтобы никаких изменений в худшую сторону не было.

Фрунзик Хачатрян. Да пока нет.

Потерпевший – само спокойствие. Ладно, вываливать эмоции на посторонних людей настоящий джигит не станет. Но Хачатрян говорит по телефону со своими сыновьями, которые являются ближайшими партнёрами по бизнесу. И ни звука о возникшей проблеме.

Это тот самый Хачатрян, который спустя 17 лет не может забыть бывшему мэру Толоконскому постановления о не продлении аренды с рынком «Тензор», это тот самый Фрунзки Кярамович, который на протяжении всего процесса Солодкиных объявлял, что готов простить Александра Наумовича, если старый друг покается, но пусть он за свои грехи ответит и отсидит подольше.