Сознание Ворганы металось, в её голове не укладывалось, почему Пьедестал пуст. Она заплакала, не в силах больше сдерживать эмоции, и проревела какое-то время, уронив лицо в ладони. Как только она перестала плакать, ей в руки упала пушинка. Моментально энергетическое поле Ворганы как более сильное захватило её, она немного опешила от того, что эта пушинка парила над её ладонью, и едва Воргана лишь слегка сконцентрировалась на ней, как пушинка размером с кулак сжалась в крупицу, после чего растворилась в ладони. Это и стало её слабым талисманом. Она много раз приходила в Святилище Основателя, сидела у пустого Пьедестала, ловила пушинки, наблюдала за ними, оказывается, когда пушинки падали в снег, то заряжали его и образовывали несколько новых малых воплощений света и льда, новообразованные малые воплощения ползали по воде, замораживая себе льдистый путь, и взбирались на потолок по стенам. Временами в пустом Святилище ей думалось всякое, вначале она даже подарила себе ложную надежду, убедила себя сама, что это загадка и что он появляется только в особое время, но всё это было не так, и уныние поселилось в ней. Когда сил не было, Воргана даже вопрошала, как будто была в Святилище или в вышине на ветвях секвойи:
– Что?! Мы, потомки, настолько не важны были для тебя, что для нас не оставили ни памяти, ни напутствия? Ты бросил нас!
Порой такие вот монологи заканчивались слезами, но Воргана никогда и никому этого не говорила. Но время шло. Она всегда была развита не по годам, всегда жаждала вызова, стремилась испытать себя. Её девиз: «Играй всегда против сильного соперника и никогда не пасуй перед трудностями». И хотя «пустое» Святилище поселило в её ещё столь молодом сердечке столь сильные тревоги, визиты сюда не остались бесполезным разочарованием, она сумела на несколько лет раньше сформировать талисман, и тогда началось настоящее «веселье». Воргана приступила к своей подготовке, она тренировалась перехватывать молнии. Как это случилось первый раз, она запомнила навсегда. Тогда ещё по ступенькам, а потом и по корням она забралась на секвойю, вплетённую в Древо, и сконцентрировала всё своё внимание на серой туче. Благо над озером Семьи Лазурных Глубин это явление – обыденность. Она наблюдала за взрослыми прежде и знала, как преобразовать из сгустка намитного талисмана палочку, Воргана отделила от кончика крупицу и поместила её перед Оком Воплощения, после чего принялась ждать. Первая вспышка молнии была такой быстрой, что Воргана, похоже, вообще моргнула в этот момент, но она ждала следующей возможности и не уходила. Ветер хлестал порывами, ветви и стволы деревьев скрипели и шуршали, дождь уже начинался, но промокнуть она не боялась. Вот ещё молния, и снова она не успела, так пролетели ещё несколько десятков попыток. Но Воргана не уходила, она верила, что всё получится, и вот молния ударила по направлению к ней, всё происходило как будто в замедлении, она словно почувствовала, увидела Оком Воплощения «остриё» стремящейся ударить молнии, и, направив палочку на эту точку, она едва не вздрогнула от ощущения и увиденного, её предплечья мерцали бело-синим светом, а молния билась на месте, но порадоваться она не успела, всё начало темнеть, вскоре картинка и вовсе пропала. Сквозь пелену черноты Воргана услышала треск молнии и удар грома, она теряла сознание, молния опустошила энергетический запас девочки. Она покачнулась и свалилась с ветви, сперва почувствовав свежий, очень свежий воздух и воду, много воды, потом в сознание начали просачиваться звуки ливневого дождя и свист ветра, она открыла глаза и не сразу поняла, что падает, хотя её прекрасные локоны вытянулись вверх, интуитивно, не думая, она сформировала палочку и поймала себя веткой, вновь предплечья озарились светом, но на этот раз изумрудно-зелёным. Воргана повисла, словно яблочко на ветке, потому что в неё было вложено простое намерение поймать, ливень хлестал. Она перевернулась со спины на живот и обнаружила, что «включилась» довольно высоко от скальной поверхности.
– Можно было ещё лететь, – хихикнула она вслух, она насквозь промокла, сырые волосы липли к лицу, становилось прохладно, но Воргана не обращала на это внимания. Две вещи были очевидны: ей удалось! Ей и впрямь удалось перехватить молнию, но второе вытекало из первого, нельзя отрицать очевидного: её талисман «мелковат». Заказы ей были недоступны, равно как она была отрезана от общего информационного поля Визардуса, как, впрочем, и все не достигшие Ответственного Возраста. Но Воргана была находчивой девочкой, развитой не по годам. Она решила отправиться в Обитель Памяти и получить знания «из первых рук», одна ночёвка на обратном пути из Городища в Излучине не казалось уж такой проблемой.
Столь длительный путь объяснялся её юным возрастом, общественные стойла с ездовыми животными также были недоступны.
Воргана выбрала для «вылазки» самый благоприятный момент, дом пустовал, мать с отцом были в Садах Разломов, им заказали крупную партию намита с уклоном в камень. Им ведом путь к Скрытому Подъёму, ведущему в Город на Утёсе, у них там друзья, это была очень простая задача и повод повидаться. Они могут купить намит камня по дешёвке там, просто принести его в Междуречье и продать в Излучине гораздо дороже. Но молодой Воргане это всё было совершенно не интересно, молодые визардцы – существа своенравные и волевые, больше их, наверно, занимает мысль, а меня волную я сама, моё личное удовольствие, и, конечно, взрослые потакают им, умиляясь при этом. Дома был только прислужник, миньон, «дворецкий», как звала его в шутку Воргана, аист, это разумная материализация тёти Ворганы и Главы их маленькой Семьи, Ре́йны, которая также отсутствовала. Едва отступил Мрак, а Свет накрыл всё вокруг жёлто-бежевым покрывалом, наступил день. На Виза́рдусе нет восходов и закатов, как нет и звёзд. Есть только ночь и день, забегая немного вперед, замечу, что мир этот жил до «Великого Взрыва» и рождения звёзд. Освещает всё Великое Воплощение Намита Свет, а тени всегда стоят в одних и тех же местах. Был ранний час дня, Воргана давно уже не спала, она приготовила комплект одежды, небольшую сумку за плечи для энергоеды или эликсиров и любимый походный плащ-накидку с капюшоном. Она была готова, вышла из комнаты и прошла по коридору направо, до узкой боковой лестницы, мимо Парадной лестницы сразу до конца коридора. По правую руку были комнаты тёти и родителей, спустившись по узкой лестнице, она обнаружила, что аист тётушки топчется за рабочим столом, Воргана окликнула его.
– Моя милая тётушка, – аист на слова повернулся, Воргана увидела, что аист разливал эликсиры.
«Значит, никто не вернётся как минимум до вечера, а то и позднее», – пролетело моментально в голове Ворганы, лишь уголки губ слегка приподнялись в едва заметной улыбке, и она залепетала:
– Мы хотели отправиться на журчащую стену, а потом в Лес в Тени, я возьму эликсиров побольше, – с этими словами она, легко порхая, оказалась у рабочего стола и смела всё, что есть, в сумку.
– Конечно, Зо́лотко, – и аист кончиком пера коснулся носика Ворганы, – надолго? Вернёшься спать? Надо поспать! И чтобы вернулась с пустой сумкой – надо всё съесть.
Эти вопросы уже были заданы «спине» её племянницы, которая, получив своё, хотела как можно быстрее уйти с «линии огня», лишние вопросы в преддверии вылазки были ни к чему. Она успешно просочилась к двери в Передний Зал и, стоя вполоборота, лишь коротко сказала:
– Нет, наверно, хотя нет, точно не приду, создам ветку с листвой помягче и посплю где-нибудь под успокаивающий шум Журчащей Стены, – и, не ожидая реакции или тем более дополнительных вопросов, пулей выскочила из мастерской в Передний Зал, и через несколько мгновений хлопнула дверьми. Скромное их жилище находилось в весьма необычном месте, оно было в глубокой трещине под названием Разлом во Тьму у основания Сплетённого Древа с Пьедесталом. Их дом опутывался и удерживался множеством корней над пропастью, дна которой не было видно. На многочисленные расспросы, которым Воргана подвергала близких и в основном тётю, почему они живут здесь одни, а не, как все другие, на поверхности, Ре́йна лишь отвечала:
