Бруно понадобилось некоторое усилие, чтобы проглотить лакомство.

– На еду?! Почти две тысячи евро?

– Я ещё купила тебе туфли и куртку на распродаже. Ну и себе всякие там мелочи, – как ни в чём ни бывало доложила Лукреция.

Лицо Бруно стало приобретать осмысленное выражение.

– Это ты?! Ты передала журналистам фотографии с места убийства?

– Продала! – поправила его Лукреция. – За семь тысяч евро. Мы бы с тобой могли неплохо зарабатывать. Тебе даже делать ничего не придётся. Я сама всё организую.

– Лукреция! Меня могут уволить с работы!

– Папа! Люди грабят и убивают, чтобы заработать деньги. А тебе достаточно просто закрыть глаза. Ну и держать меня в курсе всех преступлений. Заработаем кучу денег.

Бруно бросал на дочь возмущённые взгляды. Он понять не мог, у кого она всего этого набралась.

– Лукреция! Держись подальше от моей работы. Тебе там не место! – со всей серьёзностью заявил Бруно. – Больше предупреждать не буду.

– Ладно! – нехотя согласилась Лукреция. – Тогда ты должен знать, что я скачала фотку с твоего телефона.

– Какую фотку?

– Ну той девушки, которую вы ищите. Красивая такая, в золотистых трусиках.

Бруно не понадобилось много времени, чтобы понять, о ком шла речь. Вчера он загрузил фото девушки, которую видели в квартире кардинала Лукка на свой телефон, чтобы она была под рукой. А ночью или утром её стащила дочь.

– И что ты с ней сделала? – внешне спокойно осведомился Бруно. – Продала?

– Нет. Да её никто и не купит. Но… – Лукреция проворно вскочила, обошла стол, опустилась рядом с отцом и положила перед ним свой телефон. – Обрати внимания на трусики.

– Я не буду обсуждать с тобой женские трусики…! – предупредил Бруно.

– Пап, они необычные, и могут стать связующей ниточкой с преступницей.

– … и уж тем более обсуждать своё расследование!

– Ты пожалеешь, если не выслушаешь меня! – предупредила Лукреция.

– И почему? – осведомился Бруно.

– Пап! Ну сколько ты женских трусиков видел в жизни, не считая маминых?!

– Интимные отношения с твоей мамой я тоже не собираюсь обсуждать!

– А я их видела сотни. Даже тысячи. Таких, как у этой девушки нет в продаже. Они просто шикарные, как и она сама.

– Что ты пытаешься этим сказать?

– Не знаю. Но такие трусики не продают. Они выглядят, как… картина. Они состоят из крошечных бело-золотых узоров, и это смотрится как один цельный рисунок.

– Да какая разница, из чего сшиты трусики? Они нам не укажут на неё. Была бы бирка или этикетка, или логотип…

– Вот именно! – проворно подхватила Лукреция. – Разве не странно, что на таких дорогих трусиках нет никаких маркировок производителя? Они есть на самых дешёвых. А на этих нет.

После короткого размышления над словами дочери, Бруно развёл руками, а потом решительно взял в руки телефон и позвонил Магде.

– Шеф! – раздался в трубке бодрый голос.

– Тут возник вопрос с трусами той девушки, – поглядывая на дочь, сообщил Бруно. – Они выглядят как эксклюзив. Между тем на них не видно маркировки. Это немного странно.

– Действительно! – послышался удивлённый голос. – Маркировка должна присутствовать. Отличная мысль, шеф! Прямо сейчас попрошу экспертов заняться фотографией.

– Перезвони, если будут результаты до моего приезда.

– А когда вы приедете?

– Через час.

Бруно выключил телефон и краем глаза взглянул на дочь. Лукреция встала, придержала нижние края халатика, и присела перед отцом.

– Видишь, я могу тебе понадобиться. Поэтому стоит подумать о совместном бизнесе.

– Лукреция, я не стану привлекать тебя к расследованию. Я не могу. Это неправильно.

– Ты сам говорил, что талантливых сыщиков в Италии наберётся не больше десятка. У меня есть талант. А у тебя есть возможности. Почему мы не можем заработать деньги, как партнёры?

Бруно прекрасно знал эту черту своей дочери. Если она что-то вбила себе в голову, никакими уговорами и просьбами это оттуда не вышибешь. Посему, он решил прекратить спор и молча продолжить завтрак.

– У меня для тебя есть ещё кое-что! – с самым загадочным видом сообщила Лукреция.

Против собственного желания Бруно заинтересовался её словами. Он отодвинул чашку и сделал приглашающий жест, означающий, что он готов слушать. Это несомненно был шаг навстречу будущему партнёрству. По крайней мере, так считала Лукреция. Она положила телефон перед отцом.

– Что это? – глядя на экран спросил Бруно.

– Мой аккаунт в Пинтерест!

– Не слышал ни разу. Социальная сеть?

Лукреция утвердительно кивнула.

– Лучше любого поисковика работает с фотографиями.

– И что? – Бруно старался уловить мысль дочери, но пока ему это не удавалось.

– Пап, ну разве непонятно? – Лукреция бросила на него раздражённый взгляд. – Надо просто загрузить фото этой девушки, и Пинтерест моментально найдёт для тебя похожие фото.

– У нас есть своя система поиска фотографий. И она куда лучше твоего Пинтерест.

– Значит, у вас просто ума не хватает понять некоторые вещи, иначе бы увидели сходство. Я специально сохранила эти фотографии, чтобы показать их тебе.

На экране появилась картина с изображением женщины в прозрачном одеянии на фоне величественного храма. Надпись гласила…

– Римская Богиня Веста?! – растерянно спросил Бруно.

– Точно! – восторженно подтвердила Лукреция. – А вот ещё одна… – она провела пальцем по экрану и вывела следующую фотографию. – Здесь Веста стоит в окружении двенадцати своих прислужниц – Весталок. А вот третья, самая важная. Только посмотри… это сестра Весты, богиня смерти Морта.

И действительно, на картине была изображена мрачная женщина в прозрачном чёрном одеянии. Из шеи словно вырастали две змеи. У них были разинуты пасти, словно они собирались кого-то поглотить.

На лице Бруно застыло недоумение. Он всё ещё не понимал, зачем Лукреция всё это ему показывает.

– Ну, и какая связь нашей девушки с Богиней смерти?

– Пап, ты на одежду посмотри! – с видом превосходства посоветовала дочь. – Платье прозрачное. Груди очень хорошо видны.

– Лукреция…

– И трусы… тоже очень хорошо видны. Они в точности такие, как у девушки, которую вы ищите. Точно такие. Я под твоей лупой рассматривала. А это значит, что она видела эту картину, и по ней заказала их сшить. Если вы найдёте портного – вы найдёте девушку!

Бруно переводил растерянный взгляд с тех самых трусов, которые действительно отчётливо просматривались под прозрачным одеянием, на свою дочь, пока до него не дошла очевидность её логики.

– Конечно же, поэтому и маркировки нет. Она заказала эти трусы индивидуально. Кто-то их сшил по этой картине. Чёрт! Этот вывод просто напрашивается… – Бруно склонился и торжественно поцеловал руку дочери.

– То есть, ты согласен на партнёрство, раз признаёшь мою гениальность? – на всякий случай уточнила Лукреция.

– Я только признаю твою гениальность. И всё. Никакого партнёрства не будет. Но… советоваться мы с тобой будем. Ты явно обладаешь талантом сыщика, и замечаешь вещи, которых не замечают даже такие опытные полицейские, как я. Только маме не рассказывай о нашем уговоре. Хорошо?

– Ты можешь требовать соблюдения тайны только от своего партнёра. Мы с тобой пока не партнёры. Поэтому и молчать я не собираюсь. Пусть она всё узнает. И то, что я была на месте преступления и своими глазами видела…

– Это шантаж, Лукреция!

– Нет. Я просто пытаюсь заработать немного денег, а ты мне не позволяешь.

– Хорошо, хорошо. Мы потом продолжим наш разговор. Сегодня уже понедельник. Мне надо на работу, а тебе в школу.

– Пап, у меня каникулы.

– А… а, я забыл. Так и быть, оставайся у меня. Только позвони маме, чтобы она не волновалась.

– Вообще-то она надеялась, что я побуду у тебя всю неделю. У неё новый друг. Она хочет насладиться с ним уединением. Секс в укромных местах и всё такое…

– Не обязательно всё это мне рассказывать, Лукреция.