Так вот сейчас необходимость названивать незнакомым людям и предлагать что-то у меня купить, вызывала тихий ужас и раз уж Вика все-равно этим занимается, а у меня есть такая хорошая отмазка, почему бы не воспользоваться ею?

Часа через два позвала подружку и с гордостью продемонстрировала обед из трех блюд. Она поведя носом уселась за стол.

– Какой аромат. Может тебе стоило идти учиться на повара?

– Может быть. Только я не люблю готовить, а только жрать. Причем не кушать, а именно жрать. Это пагубно сказывается на моей фигуре, а мне еще замуж выходить.

– Да, замуж, – протянула подружка – Интересно, меня кто-нибудь замуж возьмет?

– Конечно! Кто-нибудь обязательно лоханется – процитировав известную шутку я сама рассмеялась.

Вика только печально вздохнула.

– Если ты считаешь себя толстой, то я вообще жировой комбинат.

– У тебя грудь размера пятого, так что в твоем случае округлые формы только доказательство того, что все у тебя настоящее, а не следствие пластической операции. А мне с моим не дотягивающим до третьего округлости иметь никак нельзя. Так как у меня они будут говорить только о неумеренном аппетите. Мужчины просто побоятся меня брать замуж, опасаясь, что я их буду объедать.

Мы рассмеялись и закрыли болезненную тему.

– Ты что-нибудь вызвонила?

Вика поморщилась буд-то засунула в рот половинку от кислого лимона.

– Целиком в одно место продать не получится. Так как они готовы платить только на счет, а не налом. Поэтому придется покататься и продавать кусками.

– Это в какую сумму нам дорога выйдет или не будем платить за нее?

– Совсем не платить не получится. Слишком много поездок. Да и бензина масловоз жрет немерено. Но, давай отработаем, раз уж начали, а там думать будем.

– Сейчас то куда деваться. Давай.

***

Остаток дня и следующий мы провели в поисках кому можно продать масло за наличку. Цену мы могли ставить намного ниже средней, раз уж платить за него не собирались. Но перегибать палку тоже было нельзя, иначе люди просто побоялись бы связываться.

Наконец путем долгих усилий, мы нашли несколько предприятий, кто клюнул. Дело оставалось за малым: получить это бесплатное масло.

Для начала же надо было продать второй объём. В этот раз решили выбрать соседний городок. Количество населения у них, согласно Википедии, было схожим. Частные домики деревенского типа, раскрашенные веселой цветной краской, как и унылые многоэтажки так же совпадали.

Найдя главный рынок на этом куске цивилизации, прицепили сохраненный с прошлого раза ценник. Приготовили хлеб и зубочистки.

Только на этом сходство закончилось. Торговля почти не шла.

Обойдя ближайшие магазины и выяснив, что цена у нас, как и предполагалось ниже, мы растерялись.

Можно было поехать в соседнее поселение или даже туда, где были в прошлый раз. Но, никто не давал гарантии, что там все пойдет. Почему люди вяло проходили мимо нашей бочки лениво поглядывая на цену, было совсем не понятно.

– Слушай, Оксан. Из вчерашнего списка, одни которые готовы купить, здесь недалеко. Но, цена там такая, что точно сработаем в минус.

– Жалко как-то. Может еще поторгуем или место поменять попробуем?

– А если не продадим? Придется платить за дополнительную дорогу и время потеряем. Все закроется.

– Ладно – задушив огромную жабу, согласилась я. Звони им.

Переговорив по телефону, подружка обрадовала нашего водителя, что мы снова едем в другой город.

Наше личное транспортное средство надо было тоже взять с тобою, поэтому Вику было решено отправить в компании масла, а я на нашей машине следовать за ними.

– Куда ехать то?

– Я тебе адрес по ватс апу скинула. Посмотришь. Это лакокрасочный завод.

– А зачем ему масло?

Она пожала плечами.

– Откуда же я знаю. Главное, что готовы платить, а там без разницы, что они с ним делать будут.

Разъединившись, мы поехали на завод. На нашу общую радость до него было минут тридцать езды. Расходы, конечно, но не такие глобальные.

Проехав мимо входа, чтобы не светить машину, развернулась и поставила авто подальше за кустиками и прогулялась пешком.

Раньше на таких предприятиях я не была. Как же там воняло! Даже не могу сравнить на что был похож запах. Это как попробовав некий иноземный фрукт пытаться объяснить его вкус:

Ты: Яблоко представляешь? Вот яблоко сочное, зеленое! Вот, это совсем не похоже! Ну вот, как огурец, только сладкий! Примерно так же и с вонью. Она была густой и тягучей, хотя тумана в воздухе не наблюдалось.

Меня порадовало, что идти решать все технические вопросы Вика вызвалась сама и моей задачей было сидеть и охранять масло, что б оно без нас никуда не уехало.

Несмотря на маленький объём и оплату налом, промариновали нас там целый день.

У них все время кто то исчезал: то ответственный за погрузку, то завлаборатории, который должен был взять наше масло на анализ и уточнить, подходит ли оно им.

Это порадовало больше всего. Что могло быть в масле, что бы оно не подходило для лакокрасочного завода я даже представить не могла. Особенно не могла представить куда нам, ели не подойдет потом это все девать, учитывая, что было четыре часа вечера и полная цистерна масла.

Только в шестом часу они решили, что мы проходим, но тут рабочие с погрузки вспомнили, что их рабочий день закончен. Пообещав каждому премию в тысячу рублей, мы опять пошли к завскладу договариваться о выгрузке именно сегодня, а не завтра.

В восемь вечера раздав всем деньги, мы наконец выдохнули и даже не став пересчитывать остаток заработка, поехали домой.

Ни готовить еду, ни заказывать уже не хотелось и поэтому выпив чая с чудом оставшимся печеньем легли спать.

В голове был полный бедлам. Если одну цистерну мы продавали так долго, то как мы будем избавляться от объёма в несколько раз больше? Наша затея все сильнее вызывала у меня сомнения. Косяки там напрашивались буквально на каждом шагу, а еще в тюрьму очень не хотелось. Где-то я читала, что в обществе, где виновен каждый, единственное преступление быть пойманным, а единственный смертный грех глупость.

Вот и сейчас я понимала смысл этой фразы. Только, не понятно было как теперь быть. Под эти невеселые мысли я провалилась в сон.

Во сне мы то, от кого то убегали, то видели листовки: разыскиваются с нашими именами, то полицейские машины у подъезда нашего настоящего дома толпились. При этом, хотя с Викой живем в разных местах, но почему-то я видела нас вместе и в чей конкретно дом приезжали арестовывать, оставалось загадкой

Из пучины ужастиков меня вырвал звонок мобильного.

– Доброе утро! Ну, что мне ехать в офис?

Голос нашего сотрудника был как всегда жизнерадостным. Вот, что значит чистая совесть.

– Пока нет. Мы сейчас на совещании – стараясь не хрипеть спросони ответила я и отключилась.

Взглянув на часы, обнаружила, что время двадцать минут восьмого. Отлично отмазалась! Конечно, совещания обычно в это время и проводят нормальные люди. Хотя сам виноват, нечего трезвонить в такую рань.

Несмотря на то, что каких-то планов на этот день у нас не было, спать уже не хотелось. Снова напал вчерашний мандраж и куча мыслей по этому поводу. Подружка же в это время сладко спала блаженно улыбаясь. Подавив желание срочно разбудить ее, отправилась на кухню делать себе кофе.

Поглядывая в окно и тиская в руках конфетку, попыталась подумать. Но, в голове кроме паники и кучи не совпадающих друг с другом мыслей ничего не было. И это бесило. Как вообще люди думают? Что в принципе означает этот процесс и почему меня никто этому не обучил? Надо было принять решение, а не ясно с какого конца его начинать принимать.

В кухню вошла подружка. Лицезрев мой унылый вид, пожаловалась

– Ты так громко думаешь, что меня разбудила

– Ну извини, я старалась потише.

– Что ты вдруг запечалилась?

– В смысле, что я вдруг? Это ты мне так хочешь показать, что все хорошо и переживать не о чем? Неубедительно! Хреновый у тебя мотиватор.