Интуиция не раз выручала её в трудных ситуациях: она просто знала, что стоит делать, а что нет. Однако мышление Карины было абсолютно рациональным и требовало научных доказательств.

Этот глубокий конфликт с самого раннего детства влиял на ее жизнь. Конфликт между чувствами и разумом, сознательным и бессознательным. Поэтому Карина была закрытой и, пожалуй, одинокой. Ее любили в школе, ведь она могла к любому человеку найти подход. Она как будто заглядывала в самую суть и могла для каждого найти слова поддержки.

Карина была сдержана и не по годам мудра. В то время, когда другие подростки гуляли на улице, ходили на дискотеки, ей было приятнее проводить время с книгой. Ее называли старомодной, ведь бумажные книги считались антиквариатом, уже несколько лет их не выпускали. Но она находила что-то притягательное в шуршании страниц и запахе бумаги.

Несмотря на широкий круг контактов, у нее не было по-настоящему близких друзей. Она ни с кем не была открытой. Никто не знал, что на самом деле творится в ее душе. Карина не то, чтобы боялась казаться странной, скорее она не верила, что кто-то сможет ее понять, и она сумеет донести до собеседника свои мысли и чувства.

Она мечтала написать книгу, изложить в ней свои представления о жизни, об отношениях, о том, что её больше всего волнует. Возможно, так получится донести до людей свою правду. Но ей было сложно начать. Как только она открывала ноутбук, мысли словно растворялись, путались, и она все больше теряла веру в себя. Ей начинало казаться, что ее размышления ничего не стоят, раз она никак не может оформить их в слова. Именно поэтому она обрадовалась новому изобретению.

«Портскар, подумать только. Этот прибор будет записывать то, что я думаю. Раз я сама не могу запомнить, что происходит у меня в голове, это сделают за меня. Так я смогу потом прочитать и разобраться, есть ли что-то дельное. Или это моя большая иллюзия, и я думаю о себе лучше, чем я есть».

Реклама нового изобретения была повсюду:

«Новомодный прибор, записывающий все мысли. Небольшая тонкая присоска диаметром в сантиметр из наноматериала, пронизанная наночипами и наносхемами, устройство, способное превращать сигналы мозга в письменную речь. Крепится к виску и абсолютно не ощущается».

Единственное условие – присоску невозможно снять в течение первого года использования. Ведь этот микроприбор устанавливал нейронные связи в мозге, и самовольное удаление чипа могло привести к потере памяти или другим необратимым последствиям.

Про него вообще можно было бы забыть, если не еженедельные отчеты ауттечеров. Это сотрудники, которые имеют доступ к вашим мыслям. Они прочитывают и обрабатывают информацию, следят за тем, чтобы прибор работал исправно, и отправляют вам систематизированные файлы информации, полученной из вашего сознания. Внешний носитель для человеческого мозга – так позиционировали этот прибор.

Ауттечеры никогда не встречались со своими подопечными, не имели права звонить им по телефону. Любой контакт был под запретом. Отчеты с информацией система отправляла автоматически. Они могли только позвонить в службу спасения, если поступала какая-то тревожная информация.

У каждого сотрудника было от трех до пяти подопечных. У самых продвинутых могло быть десять-пятнадцать человек. Конечно, они не читали все мысли. Их обрабатывал компьютер, расшифровывал и распределял по папкам: «Главное», «Работа», «Коллеги», «О себе» и т.д. Была еще папка «SOS». В эту папку записывались мысли, которые могли угрожать жизни и здоровью клиента или других людей.

Ауттечеры осуществляли контроль. О необходимости создавать такую должность в корпорации долго спорили. Ведь это могло оттолкнуть потенциальных покупателей. Мало кому понравится, что кто-то будет читать твои мысли. Ведь мы можем думать о чем-то непристойном, может быть, даже опасном, но это всего лишь мысли.

С другой стороны, доверить такую важную работу роботам не было возможности. Несмотря на высочайший уровень развития техники, системные ошибки никто не отменял. Отсутствие человеческого контроля могло привести к краху компании. Разработки этой технологии шли последние пятьдесят лет. Провала быть не должно. Оставалось только подумать о безопасности и конфиденциальности информации.

Работа ауттечеров высоко оплачивалась. Но будуший ауттечер должен был пройти длительное обучение, а также специальную психологическую и психиатрическую экспертизы. Такого жесточайшего контроля не было даже в госслужбах.

Сотрудники должны были обладать устойчивой психикой, иметь высокую эмоциональную выдержку и интеллект. Нельзя было допустить, чтобы человек жил жизнью подопечного и чрезмерно включался в виртуальную реальность. Ведь перед ним открывался мир чужой внутренней жизни.

Человек, раскрывающий свои мысли, словно обнажался полностью, и становился очень уязвимым. Поэтому у ауттечеров не должно быть корыстных мотивов и склонности к жестокости. Обсуждение рабочей информации было под строжайшим запретом. Ауттечеры не имели права пользоваться портскарами, их разговоры записывались, даже личные. Все диалоги регистрировала специальная программа, и, если кто-то пытался поделиться секретной информацией, экстренный сигнал поступал в службу безопасности. Проводилась серьезная проверка, результатом которой могло быть не только увольнение, но и тюрьма.

Люди и сами не заметили, как лишились права на частную жизнь. Вокруг – тотальный контроль, абсолютная прозрачность. Все тайные желания и мысли они по собственной воле делали известными для посторонних. Пусть это был всего лишь один человек, но он знал всё.

Это походило на чей-то коварный план. Ведь человечество долго готовили к внедрению портскаров. Сначала телевидение, потом интернет, виртуальное общение, социальные сети, инстаграм. Постепенно по своей воле каждый человек раскрывал свою жизнь, привыкая к социальному эксгибиционизму. Любое значимое событие теряло свою ценность, если не находило отражения на просторах интернета, поэтому новый прибор для сканирования мыслей скорее возбуждал интерес, чем отпугивал.

Портативный сканер мозга, внешний носитель информации быстро приобрел популярность, а стоимость его была не выше, чем стоимость любого новомодного гаджета.

Теперь портскарами пользовалась большая часть человечества. Продолжались исследования, которые могли бы позволить с помощью портскара контролировать психически больных людей. Новости о разработке сканера мозга с обратной связью выглядели многообещающе. Тогда можно было бы перекодировать функции мозговых структур. Это избавило бы человечество от многих болезней, позволило бы быстро восстановиться после инсульта или травмы.

Законодательство менялось. Правительство пыталось добиться доступа к файлам людей, подозреваемых в преступлениях. Люди, словно ослепленные новыми возможностями, не брали в расчет права на частную жизнь. Все хотели использовать новинку, словно какая-то необыкновенная магия была в том, чтобы увидеть своими глазами и прочитать все свои мысли. Отслеживать свои мысли самостоятельно людям было уже не интересно, им казалось, что они смогут больше узнать о самих себе, если прочтут их своими глазами. Казалось, что это волшебство. А потребность верить в нечто необъяснимое, магическое всегда была свойственна человеку.

***

Карина пользовалась портскаром первую неделю, и ей было безумно интересно получить отчет. Она никогда не запоминала свои размышления. Думая о чем-то важном, она легко отвлекалась на внешние стимулы. Ей хотелось записать некоторые соображения, чтобы вернуться к ним потом, но времени всегда не хватало, находилось масса новых дел. Тем более, есть разные рассуждения.

Порой мысли приходят в голову автоматически, сами по себе, мы их часто даже не фиксируем, но именно они определяют наше состояние. Нам кажется, что настроение испортилось просто так, хотя на самом деле это оставила след мимолетная негативная мысль. Это может быть даже образ, воспоминание. Лежа дома на диване, мы припомнили что-то неприятное и проснулись с утра в дурном расположении духа. Часто наши размышления рациональны, многие вещи мы обдумываем намеренно, когда что-то планируем или рассуждаем на какую-то тематику. Вот увидеть свои «автоматические» мысли она хотела больше всего.