Портрет женщины висел посередине комнаты, и рама отходила до правого угла. На ней надето красивое пышное длинное синее платье, прикрывая ступни. Уши поблескивали висячими серьгами, в которых вставлены красные камни. Мне полагается, что это рубин. Худенькие руки положены на колени, а в худых пальцах надеты золотые кольца. А камни в них различные – рубин, изумруд, сапфир. На правой руке на безымянном пальце кольцо с рубином, а на указательном кольцо сапфиром. Левая рука безымянного пальца сверкала кольцом из изумруда. Длинную высокую изящную шею украшало красное ожерелье. Длинные прямые черные волосы легли по плечам синего платья. Рот небольшой и пухлые красные губы. Нос идеально прямой, но бледный. Брови черные и слишком густые и не широкие, а ресницы длинные.

На портрете женщина сидела на высоком стуле, фон размазан различными слоями красок: синим, белым и зеленым.

Вова впился глазами в портрет:

– Вера, это же ты!

– Не я это!

– Вера, как не ты, когда на стуле вылитая ты? – пристально любовался Вериным портретом Рома. – Лицо твое. Вы как две капли воды похожи.

– Да не я это. – топнула ногой она.

– Вера, женщина сильно похожа на тебя. – сказала я.

– Она похожа на меня, но это не я. – смотрела на портрет так, будто пыталась найти в нем различия подруга. – Вовсе не я это. Это не я!

– Да как не ты, когда ты.

– Вова, говорю же, тебе это не я.

– Это ты что живешь в двух мирах: в этом, в котором находимся на данный момент и в реальном времени? – ахнул, прикрывая рот Вова. – Или мы что попали в прошлое, когда жила это женщина, которая выглядит как Вера? Мы что с вами находимся в прошлом? Это же выходит, – склонил голову над портретом он, – что Вера жила в прошлом и живет нынешнем XXI веке? Ничего себе! Как Вера быстро шагает. Из одного века в другой. Это как у тебя, Вера, получается?

– Никак не получается. Это не я! – поджала губы подруга.

– Может это твоя прапрапрапрапрабабка, – выдвинул версию Рома, – про которую ты, Вера, не знаешь, так она жила очень давно в каком – нибудь XIII веке. Портрет твоей бабки сохранился, но нынешние потомки про нее ничего не знают. Все сходится. Вы так похожи, как два крокодила.

Вова улыбнулся.

– Как кто? – сдвинула брови Вера.

– Вера, ты увидишь двух крокодилов, сможешь ли различить их внешне? – не отлипал от портрета Рома.

– Не смогу, да и ты сам, Рома, не сможешь.

– А про это вам и говорю. Что вы двух крокодилов не различите, как портрет женщины и тебя саму, Вера.

– Рома, не надо меня сравнивать с крокодилом.

– А с кем сравнивать?

– Да хоть с чем. – развела руками Вера. – Хоть с ромашками, но не сравнивать же меня и портрет с парочкой крокодилов.

– Вера, ты сама первая начала.

– Когда?

– Когда стала умничать и говорить о ходячих рыбах и включила зоологию. Ну, я тоже включил зоологию, а не ботанику.

– Вот ты дурак!

– Не стоит обзываться.

– Рома, ты, что будешь повторять за мной?

– Я не повторяю!

– А что ты делаешь, как не повторяешь? Я сказала о зоологии, ты про зоологию. А если я завтра скажу о хирургии. Ты тоже скажешь о хирургии?

– Я не задумывался.

– А ты только повторять умеешь. – спорила с Романом Вера.

Я и Вова щупали портрет со всех сторон. И снизу и сверху, пытаясь что – нибудь в нем что – то обнаружить. Кто знает вдруг, что найдем. А Вера с Романом продолжали спорить:

– Я не повторяю. – отвечал ей он.

– А, что ты делаешь, когда повторяешь за мной и сравниваешь меня с крокодилами? Я же не сравнивала тебя с жирафом! И при этом ты высокий и шея у тебя ого – го! – разошлась и поставила руки на бока Вера. – Но я же не сравниваю тебя с двумя жирафами!

– А чего меня сравнивать? – заблестели голубые глаза Ромы. – Моего портрета на стене не весит, а твой красуется чуть не на всю стену в этой комнате. Если твоя бабка жила в этом мире, где мы находимся сейчас, то я не виноват! Или ты находишься сама на этом портрете. Я откуда знаю, кто изображен на портрете: ты, Вера, или твоя прапрапрапрапрабабка.

Вера не останавливалась распыляться и возмущалась на Романа:

– Доусмехаешься! А вдруг обнаружим портрет твоего прапрапрапрапрадедки? Что тогда ты, Рома, скажешь? Сразу же скажешь, что это не ты! Пойдешь на попятную и мигом всех своих прапрапрапрапрадедов забудешь.

– Никакого портрета с изображением меня мы не обнаружим.

– А ха! Посмотрим!

– Да посмотри! Смотри сколько влезет. – не отрывая взгляда смотрел на Веру Рома.

– Да хватим вам. – сказала я.

Рома воскликнул, так, что наши голоса были не слышны:

– Ого! Что я интересное обнаружил! – находилась правая рука с верхней стороны рамы у самого края и загорелись ярким блеском глаза у Вовы.

– Что обнаружили? – крикнули мы.

– Тут кнопка.

– Что за кнопка? – вдохновилась я.

– Проверим, что за кнопка. – прижал руку к раме картины Вова.

Мы смотрели на стену. И наши глаза диву давались. Картина отъезжала в левую сторону, и смотрели на стену как завороженные. Интересно же посмотреть, что находится за стеной, на которой висит портрет женщины. Что за стеной? Не сметные сказочные богатства, мумии, картины, передвигающихся огромных животных?

Стена отъехала в низ. В помещении, где отъехала дверь, не горел ни один факел. Рома и Вова со стены схватили по факелу, и они пошли смотреть, что находилось за закрытой стеной. Вера и я пошли за ними. Вова осветил правую часть комнаты, а Рома левую. Посредине комнаты стоял длинный дубовый стол. Вова первый подскочил к нему. На столе ничего не было, но Вова, обследуя его, вылупляясь на нас, сказал:

– Что стоим? Смотрите по всем сторонам стол, каждую зазубрину. Ничего не пропустите. В оба глаза ищите. Пропустить в нашем случае остаться в этом сооружении на всю оставшуюся жизнь. Обследуйте стол внимательно. – прихрамывая на левую ногу пошел к столу он.

– Вова, следует осмотреть твою ногу. – видела с каким трудом подходит к столу Вова я. – Рана кровоточит. Перевязка Веры на твоей раненой ноге намокла от потери крови. Следует поменять перевязку.

– Пройдет. – отмахнулся и подошел к столу Вова. – Выбраться отсюда важнее, а с ногой ничего не случится, с ней полный порядок. – наклонил факел над столом и смотрел каждый сантиметр на столе он.

– Я провожу по бокам стола, но в них пусто. – склонил голову на низ стола Рома.

– Вова, посвети сюда. – показала указательным пальцем левой руки с правой стороны на расщелину в столе подруга. – Мне кажется, что я, проведя рукой по столу что – то почувствовала.

Я и Рома осматривали низ стола, и попросила Рому, садясь на корточки:

– Подсвети под стол, я залезу туда и осмотрю его. – залезла под стол и медленно проводила рукой и шарила по столу я.

Он послушно подсветил, и я двинулась в ту часть стола, где стояла Вера. Вова посветил Вере стол. Та склонила голову и ногтем от мизинца правой руки колупала щель.

– В щели что – то есть.

– Что есть? – рассматривал место стола, где Вера колупает ногтем стол и сожмурил правый глаз Вова. Что в щели стола лежит?

– Это что – то малюсенькое и тонюсенькое. Достать не могу. – запыхтела подруга. -Застряло. Да как же вытащить то, что находится запрятанным в щели стола?

– Как – нибудь попробуй. – говорил на корточках Рома, освещая стол под низом мне. – Попробуй вытащить браслетом, который у тебя на руке застегнут. Висячую акулью рыбку, просунь в стол и что есть в щели, отвалится под стол.

– Ой, – вскрикнула и поранила палец я,– я что – то под столом обнаружила. – Маленький прибитый загнутый гвоздик, на котором висит …

– Что висит? – не дослушали и единовременно произнесли Рома, Вова и Вера.

– Это же бутылек, до верха наполненный красной водой. – осматривала его я. – Тут немного красных капелек воды. Сам бутылек мизерный. Это что такое? Что для чего красная вода в бутыльке? – сжала правый кулак с бутыльком и вылезла из под стола я.