Аско попытался устроиться поудобнее, отхлебнул кофе, но не успел начать говорить, как Маркканен поднял руку, прерывая его, и перегнулся через стол:

– Аско, я прямо хочу сказать тебе, что у нас непростая ситуация. Надо сокращать затраты. Ты можешь использовать собственные методы, но твои результаты в последнее время… Мы дали тебе шанс.

Комиссар снова откинулся на спинку кресла и вздохнул. Котанен и Линдберг сидели, глядя в пол.

– В этой квартире проживали иудеи, очень правоверные. Вероятно, прибывшие из-за границы, – начал Аско.

Заместитель начальника полиции Линдберг поднял голову:

– Иудеи? Почему вы так решили?

Линдберг сказал это требовательным тоном, и Аско почувствовал, что тот не поверил ему. Вольности, которые Маркканен позволял старшему констеблю, раздражали Линдберга, у которого были еще свежи в памяти неверные логические построения Аско в предыдущем расследовании.

Аско изложил основания для своих выводов. Начальники слушали молча и казались задумчивыми. Аско почувствовал, что больше не в состоянии влиять на ситуацию. Его беспокоило и некоторое недоверие со стороны Линдберга.

– Это все, что я знаю. Если можно, я выйду на минутку, – сказал Аско уже спокойно и, допив кофе, поднялся со стула.

Линдберг взглянул на него хмуро, Маркканен улыбнулся, Котанен, почесывая подбородок, рассеянно пробежался взглядом по картинам на стенах.

– За полчаса успеешь обернуться? – спросил комиссар.

Аско кивнул и быстро вышел из кабинета. Почему-то он подумал о Туве. Интересно, она у себя в офисе на Булеварди? Когда Аско представил ее на работе среди других мужчин, его на мгновение охватило отчаяние. У юристов язык подвешен, это люди решительные и изысканно одетые. Как-нибудь вечером после работы один из них пригласит Туву на бокал вина, и он, Аско, останется в прошлом. И виноват в этом будет только он сам. Аско попробовал позвонить Туве, но попал на автоответчик. Бодрое приветствие Тувы, предлагавшей оставить сообщение, немного успокоило Аско.

Он вышел из здания отдела полиции и побрел по Албертинкату на юг. Взошло солнце и позолотило края кучевых облаков. Тонкое покрывало выпавшего накануне вечером снега растаяло. Аско любил кружить по улицам Хельсинки, когда хотел собраться с мыслями или успокоиться. Эти прогулки не имели цели, но почти всегда выводили его на один и тот же маршрут. Почему-то ноги сами вели его с Албертинкату в парк Сепянпуйсто, оттуда по Техтаанкату на Нейтсютполку, затем по Касармикату на север и наконец по Пиени Рообертинкату обратно к Албертинкату. То, что Тува жила на Касармикату, было чистой случайностью. Сколько раз они проходили мимо друг друга до того, как познакомились.

В этот раз он успел дойти только до Сепянпуйсто, когда понял, что прошло уже почти полчаса. Пришлось вернуться в отдел.

Когда он вошел в кабинет Маркканена, начальники сидели на прежних местах. Комиссар на этот раз вставать не стал, но улыбнулся. Это еще ничего не значило. Аско сел, а Линдберг поднялся со стула и отошел к окну.

– Доктор Юлиан Цельхаузен. Это имя вам ничего не говорит? – начал он и повернулся к Аско.

Тот покачал головой.

– Он довольно известен в своей области, – продолжил Линдберг, потирая лысину.

– В области изучения древних текстов, – пришел на помощь Котанен.

– Именно. Он немец, из Ганновера. Ему, похоже, удалось расшифровать тексты, над которыми долго корпели другие ученые. Тем не менее Цельхаузен попал в поле зрения тамошней полиции по подозрению в незаконной торговле антиквариатом. Ценными произведениями искусства, которые были похищены. Кроме того, в последнее время у него появились криминальные связи и он проводил у себя дома подозрительные встречи. Естественно, полиция стала собирать о нем дополнительную информацию.

Линдберг вернулся на свое место и нахмурился. Теперь он смотрел прямо на Аско.

– К нам обратилась полиция Германии. Они выяснили, что некоторые из постоянных знакомых Цельхаузена несколько дней назад ездили в Хельсинки и что дом на улице Коркеавуоренкату имеет отношение к их поездке. Немецкая полиция считает, что там могут проводиться какие-то незаконные сделки. Среди посетителей доктора – финны, незаурядные квартирные воры с соответствующим стажем и тому подобный контингент. Мы в конце концов решили обследовать квартиру, когда пару дней назад один жилец из этого дома сообщил, что видел трех незнакомых мужчин, спешно покидавших ее.

Настроение у Аско улучшилось. Линдберг не стал бы ему это рассказывать, если бы не решил продолжать с ним работать. Старший констебль расправил плечи и одернул свой новый пиджак.

– Нюман выгреб из квартиры рекламу, которую набросали в почтовый ящик на входной двери, и, судя по ее количеству, квартиру оставили уже несколько дней назад, – заметил он.

Маркканен кивнул и порылся в бумагах у себя на столе. Он протянул Аско фотографию светловолосого опрятного молодого человека.

– Йонас Петая. Это один из тех, кто сюда приезжал. Личности других нам неизвестны. Они поселились в отеле «Рэдиссон Блю». – Маркканен сделал паузу. – У нас Петая известен под кличкой Еж. Не спрашивай меня почему. Мы привлекали этого парня здесь, в Финляндии, несколько лет назад по одному серьезному делу, но тогда его участие не удалось доказать. Сосед дал сбивчивое описание, но по приметам один из этой троицы похож на Петая.

Линдберг прокашлялся.

– На нас произвел впечатление ваш отчет об осмотре квартиры, – продолжил он, – хоть вы, похоже, и не нашли ничего серьезного. Может быть, это вообще дырка от бублика. Квартирой владеет пожилая дама, которой принадлежит несколько квартир в центре города. У этой дамы в последнее время неважно с головой, и она не помнит, кому сдавала эти апартаменты, да и сдавала ли вообще. Сегодня чуть позже мы получим выписки с ее банковских счетов, по которым можно будет выяснить, поступала ли оплата за квартиру и от кого. По документам жилищного кооператива там и сейчас проживает арендатор, хотя он, похоже, уехал оттуда уже около года назад. В любом случае я решил, по представлению Маркканена, поручить вам оперативную проверку по этому делу. Держите его в курсе, – распорядился Линдберг.

Маркканен со значением взглянул на Аско и кивнул. Линдберг продолжил:

– Мы располагаем сейчас минимальными ресурсами. Так что необходимо сосредоточиться на расследовании уже совершенных преступлений. Этот случай – всего лишь наши подозрения, ничем особенно не подкрепленные. Хотя здравый смысл мне подсказывает, что Еж и его приятели приезжали сюда не природу фотографировать. В общем, несмотря ни на что, наш отдел должен заниматься и профилактикой противоправной деятельности. Так что надо оправдывать свое назначение.

Тон Линдберга приобрел патетические нотки. Он встал со стула.

– К сожалению, на эту проверку мы можем потратить только вашу зарплату и оплатить Маркканену расходы на электричество, необходимое для кофеварки. В исключительном случае можете привлечь в помощь Нюмана. Аско, мы ждем результатов.

Линдберг взглянул на Маркканена и направился к двери, Котанен поспешно последовал за ним. Аско подумал о Даниэле: вот кто пригодился бы в этом деле. От него наверняка было бы больше толку, чем от Нюмана. Но момент был упущен, к тому же Аско понимал, что упоминание имени Яновски не приведет ни к чему хорошему. Придется ему в одиночку использовать выпавший шанс.

Доктор Юлиан Цельхаузен взволнованно ходил по своему кабинету, занимавшему весь второй этаж двухэтажного особняка. Он нервничал и никак не мог сосредоточиться. На многочисленных столах лежали раскрытыми огромные книги. В одних текст был на латыни и древнегреческом, в других – арабский. Книги были старыми и рукописными. На третьем столе были разложены открытые тетради, в которых доктор обычно делал свои пометки. Однако сегодня он лишь рассеянно бродил между столами, взглядывал на очередной фолиант и переходил к следующему. Тем же невидящим взором доктор обвел приборы на стене, показывавшие температуру и влажность в помещении, и два больших аппарата, которые поддерживали в комнате микроклимат. Сохранность старой бумаги, пергамента и чернил требовала прохлады, поэтому Цельхаузен облачился в шерстяной свитер. За толстыми стеклами очков скрывался острый взгляд.