- Так вспомни, что мы сделали. Поставили несколько противотранспортных мин на дороге одна за другой и "Клейморы" на обочине. В результате, мы отсекли его машину, а остальные превратились в фарш. Я к тому, что при подъезде к этому месту не нужно переть по дороге, пока не узнаем, кто там в норке сидит. Вот, только, как узнать?

    - Узнаем, я еще не все карты раскрыл. Узнаем и накажем. Да, вот еще для тебя новость. В твоей новой машине обнаружились и командировочные диверсантов: тридцать крюгеррандов и десять тысяч экю в упаковке орденского банка. Кроме того, в одной из дверей был тайничок. В нем находился мешочек с двадцатью крюгеррандами и письмом, написанном на арабском языке. Сам понимаешь, найти у нас знатока арабского не является большой проблемой. Поэтому, слушай текст.

    Он достал из кармана сложенный вчетверо лист бумаги и прочитал.

    - Сначала, конечно, Басмала*. Затем само письмо:" Здравствуй, брат. Прошло уже пять лет, как тебе пришлось уехать, когда эти еврейские собаки чуть тебя не схватили. Но семья тебя не забыла и посылает подарок тебе на день рождения эти двадцать золотых монет. Кроме того, помоги, чем можешь, этим двум храбрым воинам Аллаха.

    Твой брат Махамид."

    Вот так, они еще и "храбрые воины Аллаха". Похоже, мы уже никогда не узнаем, кто они такие. Теперь о приятном. Как я уже говорил, машина, оружие, золото и деньги теперь твоя собственность, ты их завалил. Мы их сфотографировали, но подадим на премию от Ордена чуть позже, чтобы не встревожить раньше времени. Мины и записку я забрал. Чтобы не разрушать вашу семью, я нашел водителя в ваш Ладкрузер. Да, ты эту семью и сам знаешь. Помнишь эту говорливую тетку, ребенка которой ты вылечил? Так вот, муж ее профессиональный водитель. Я им вернул деньги за проезд в автобусе, ты еще добавишь двести пятьдесят экю, и они доставят машину прямо к твоему дому, Кстати, Лена еще о нем не знает?

    - Пока нет, сюрприз.

    Ладно, поехали. Я и Алон ночуем при караване. Связь по рации. Несколько семей будут в твоей гостинице, остальные выбрали более бюджетный вариант. Спим в Виго две ночи, потом в восемь утра выезжаем. Постарайся отдохнуть, развейся, ну а мне работать нужно.

    Приехав в гостиницу, я тихо поднялся в номер, попросив второй ключ у портье. На столе лежала толстая пачка экю, два мешочка с золотыми монетами и небольшой целлофановый пакет с массивным перстнем, двумя толстенными цепями, на которых висели немаленькие хамсы*. Лена спала на своей половине кровати, привычно свернувшись клубочком. Я тихонько разделся и осторожно пристроился рядом, стараясь не разбудить. Но мои усилия оказались тщетными. Через минуту меня нежно обняли, и на своей шее я почувствовал нежные губы своей жены. И все. О сне уже не могло быть и речи. Мы очень долго не хотели вставать, но возможность провести весь день в четырех стенах нас не прельстила. Поэтому, спустя некоторое время, мы спустились вниз. Узнав о возможности постирать наши вещи, вернулись в номер, чтобы их собрать. После чего, передали все служащей, и, оплатив стирку и глажку, пошли в ресторан. До нас еще было сказано: война войной, а обед по расписанию.

    Мы заказали по порции косидо*, на второе я попросил принести жареного молочного поросенка (конечно, кусочек, а не весь) по рецепту из Сеговии, как сказал официант. Лена попросила принести паэлью. Все это мы запивали местным хересом. Судя по цвету, темно- золотому, и насыщенному вкусу, он напоминал сорт Олоросо, который я так любил в старой Испании. После сытного обеда решили прогуляться по набережной. На душе у меня, не смотря на чудесный день и не менее чудесную спутницу, было тревожно. Беседа с Чико не давала покоя.

    Лена, видимо, что- то почувствовала, посмотрела внимательно на меня, поинтересовалась, что меня беспокоит. Вроде бы удалось отшутиться, что меня беспокоит только то, что завтра ночью мне снова придется спать одному на полу в амбуламсе, обнимая только надувной матрас.

    Погуляв до вечера, мы выпили кофе с рюмкой "Лимончело", привезенным из Наполи, вернулись в гостиницу и легли спать. Утром сменили прямо в помещении прачечной одежду, отправились на завтрак. Там нас за столиком с чашкой кофе уже дожидался мой друг.

    - Ну, молодожены, вы и спите.

    - А нам по статусу положено, у нас сейчас вообще медовый месяц и свадебное путешествие. Да, дорогой?

    - Конечно дорогая, и с праздничным салютом в придачу. Мы с Чико наведаемся в госпиталь ненадолго, а ты постарайся без меня из гостиницы не выходить, ладно.

    Ёси выглядел сегодня намного лучше. Появился румянец на щеках, убрали катетер. Периодически и ненадолго ему разрешили вставать. Мы выгрузили соки и фрукты из сумок и поставили ему в тумбочку.

    - Так, Йоселе, возьми вот тысячу экю, тебе тут может понадобиться. Игорь поговорил с врачами. Они сказали, что тебе еще минимум неделю- десять дней нельзя будет покидать больницу, а уж ехать в конвое, тем более. Завтра к тебе придет наш представитель. Твое оружие и снаряжение будет у него. Он тебе поможет, пока ты не будешь в силах продолжать движение. Окрепнешь, он поможет тебе с попутным конвоем или кораблем добраться домой. Ну, всего тебе доброго, парень! Держись, не кисни. Будь здоров!

    Попрощавшись, мы вышли из палаты. Дойдя до "нашей" скамейки под деревом, Чико мне предложил присесть.

    - Послушай, Игорь, наши тревоги подтвердились. Хотя никаких подозрительных конвоев не было, по некоторым данным в Паланге зашевелились местные нацисты из группировки "Железные волки". По неподтверждённым данным они могут выставить до ста бойцов, не все, правда, бойцы в нашем понимании, но это все- таки сто стволов плюс пять или шесть крупнокалиберных пулеметов. Здесь в Виго заметили их людей, но одетых в обычный камуфляж, без эмблем. Вели себя непривычно тихо, выпив только по кружке пива. На территорию хостела со стоянкой для техники мы, конечно никого не пускаем. Парни бдят. Им прошлого раза хватило. Вообще,    мы на два дня закупили полностью этот "Хилтон". Но мне все- таки кажется, что нас уже посчитали. Так, что, послезавтра готовься, будет бой. Ничего, у нас есть для них несколько сюрпризов, к которым, будем надеяться, они не готовы. Ладно, завтра не опаздывай к выходу. Начало движения ровно в 8.00.

    Вернувшись, вместе с Леной закупили продукты, воду, заполнили доверху канистры с водой и топливом. Сложили вещи, приготовив амбуланс к работе, а не к ночевке. На молчаливый вопрос супруги я ответил, что все в порядке, просто завтра мы должны проехать опасный участок дороги, где раньше встречались нападения дорожных бандитов. Поэтому, нужно быть готовыми ко всему. Не знаю, насколько мне поверили, но расспросов больше не последовало.

    Спать легли довольно рано. Лена в эту ночь была особенно нежна. Утром после завтрака, вернувшись в номер, одели бронежилеты с разгрузками, покинули гостиницу, и вместе с тремя семьями из нашей колонны направились к месту сбора.

    - Жарковато сегодня, как бы нам не свариться во всей этой амуниции.

    Сказала    Лена.

    - Ничего, пар костей не ломит. Да и мазган^[1] в машине работает, не сваримся. А в таком виде у нас будет больше шансов в случае неприятности. По прибытии, заняли свое место за штабной машиной, и стали ждать команды к началу движения. Выехав из города, сделали короткую остановку для приведения личного оружия в боевую готовность, и продолжили движение. По паромной переправе переправились на другую сторону Рио- Бланко. Через некоторое время проехали поворот на Палангу. Тревога    нарастала. Это чувствовалось по радиопереговорам, которые велись исключительно на иврите, используя военный сленг, сокращения слов, понятные только тем, кто ими пользовался.