Едва лишь Карен и Спайк уединились в гараже, он стал жарко целовать ее в губы, упершись членом в клитор. Он вел себя грубо и бесцеремонно, опьяненный вином и увиденным зрелищем. От него воняло потом и мускусом, его фаллос рвался в бой.

Спайк подхватил Карен за ягодицы и, усадив ее на капот «мерседеса», раздвинул ей ноги. Стянув с себя шорты, он засадил ей во влагалище толстый красный пенис и принялся безжалостно сокрушать им матку. Карен было неудобно лежать на капоте машины, но Спайк этого не замечал.

Он так распалился, что начал покусывать ее соски и ягодицы. Однако излишняя торопливость и грубость не позволяли Карен настроиться на оргазм. Ее клитор нуждался во внимании не меньше, чем остальные половые органы. В отчаянии она обхватила ногами спину байкера и стала подпрыгивать в процессе совокупления, ударяясь лобком о низ его живота и пытаясь потереться клитором об основание пениса. Спайк пыхтел и сопел, его мошонка колотилась о ее ягодицы, но этого было недостаточно.

— Я так никогда не кончу, — простонала Карен. — Отпусти меня!

Он понял свой промах и, отшатнувшись, сжал рукой ее мокрую промежность, пробормотав:

— Не сердись, крошка. Я сейчас все исправлю! Его пальцы быстро привели ее в хорошее настроение. Она больше не сердилась на него и, зажмурившись, ждала первых признаков оргазма. Спайк терпеливо дергал и теребил клитор, просовывал палец во влагалище, поглаживал по анусу. Другой рукой он ласкал соски. Наконец он опустился на корточки и начал сосать ее сладкий хоботок, лизать его и покусывать!

Карен уже не испытывала неудобства от того, что расположилась на капоте автомобиля. Блаженное тепло растеклось по всему ее телу. Она нежно поглаживала Спайка по белокурым волосам, плавно двигая торсом. Но когда первая волна исступления прокатилась по ней, она вцепилась руками ему в плечи и задергалась, закинув голову и громко дыша. Спайк выпрямился. Карен сжала в кулаке разбухший фаллос и вставила его в себя. Он зарычал, пропихнув свой инструмент до упора в ее жаркое тесное лоно, и выстрелил горячей струей спермы в шейку матки. Карен провалилась в черное забытье. Но сладкое забвение длилось недолго. Очнувшись, она попросила Спайка отвезти ее в коттедж и остаться с ней на ночь: ей не хотелось оставаться одной.

— Конечно, дорогая, — ответил байкер и усадил ее на «харлей».

Очутившись в домике Карен, они включили музыку, выпили кофе, поболтали о том о сем и снова занялись сексом. Он овладевал ею снова и снова, а пока его петушок отдыхал, целовал в губы, как в нижние, так и в верхние. Без внимания не остался и ее анус. Эта бурная ночь оживила Карен, влила в нее новую энергию, придала ей уверенности в своих женских чарах. Она самозабвенно предавалась любовной игре, принимая разнообразные позы, реализуя все свои сокровенные фантазии. Но, засыпая под утро в объятиях Спайка, она поймала себя на том, что представляет на его месте другого мужчину, с янтарно-карими глазами, тонкими чувственными губами и горделивой осанкой.

— Боже, как у меня болит поясница! — простонала она, ерзая на стуле перед монитором компьютера. — Тони, посоветуй, что мне делать!

— Для начала сделай перерыв в работе, — добродушно пробасил Тони, снимая очки и потирая пальцами переносицу.

— Скоро приезжает мистер Дуайер, маркиз просил подготовить к его приезду каталог. Вот и приходится сидеть целыми днями за компьютером.

— И все это, когда на дворе великолепная погода и нормальные люди отдыхают, — проворчал Тони, с тоской глядя в окно на залитый солнцем сад. — Хорошо быть паразитом!

Карен хихикнула и взяла со стола сумочку.

— Предлагаю перекусить. Поехали ко мне! О'кей?

— Всегда готов! — вскинул в бойскаутском салюте руку Тони.

По дороге они остановились у маленького ресторанчика, чтобы купить рыбы и жареной картошки. В зале пахло подгоревшим жиром и фасолью. Забрав пакеты с едой, Карен и Тони поспешно вышли на свежий воздух.

Дома, доставая блюда из упаковок, Карен недовольно поморщилась:

— Зря мы это купили, сплошной холестерин. Возьми приборы, Тони!

— Благодарю, предпочитаю есть такую пищу руками. Жаль, что ее больше не заворачивают в газету: теряется своеобразное очарование, не пахнет краской. Передай мне, пожалуйста, соль и уксус! Да и кетчуп тоже.

— Ты жлоб! — сказала Карен, уплетая за обе щеки чипсы.

— Да, и я этого не скрываю. Поставь чайник на плиту. Обожаю запивать жареную рыбу с чипсами крепким сладким чаем. Неплохо бы съесть еще бутерброд с маслом. Пища богов!

— Фу, как это пошло! — поморщилась Карен. Тони стал молча намазывать кусок хлеба сливочным маслом.

Выпив чаю, они перешли в спальню. Ветерок, врывающийся в окно, не приносил желанной прохлады. Пахло сеном и розами. Сад притих, впав в послеобеденный сон. Они разделись, и Тони предложил:

— Давай встряхнем костями, прежде чем» вернуться на галеру! Я не трахался после вечеринки у маркиза..

— Ты изменил мне, негодяй? — состроила грозную физиономию Карен. — С кем же? Отвечай! Он подошел к ней и сжал ее груди.

— А ты? Скольких мужчин ты успела совратить?

— Не твое дело!

Тони повалил ее на кровать. Простыня вскоре стала мокрой. Карен легла на бок, спиной к пыхтящему Тони. Он приподнял ее ногу и, развернув зад поудобнее, легко ввел пенис в ее любовное лоно. Усердно работая торсом, он целовал ей шею, лизал ухо и сжимал руками соски. Карен ритмично поводила бедрами, тихонько охая от удовольствия.

Пенис проникал во влагалище все глубже. Тони начал массировать пальцем клитор, продолжая подергивать другой рукой сосок. Карен выше задрала ногу, желая усилить свои ощущения. Тони заработал торсом быстрее, она кончила, и он тоже. На мгновение оба умерли…

Возвращаясь в усадьбу. Тони покосился на нее и спросил:

— Ты изменилась, малышка. По-моему, на тебя как-то влияет лорд Бернет.

— С чего ты это решил? — хмурясь от ветра, бьющего в лицо, спросила Карен — они ехали в машине с опущенным верхом.

Тони ухмыльнулся и пожал плечами:

— Так говорит мой внутренний голос!

— Он может ошибиться, — ответила Карен и, отвернувшись, уставилась на дорогу. Оба молчали на протяжении всего оставшегося пути.

Припарковав машину за домом, они направились к овальному бассейну, манящему своей голубой прохладой. Раздевшись догола, они плюхнулись в воду и стали лениво плавать. Вскоре Карен утомилась и, перевернувшись на спину, положила голову на бортик.

— Я вас искал, — услышала она голос Мэллори, — Куда вы запропастились?

— У нас обеденный перерыв, — ответил за нее Тони, сидевший на ступеньках лестницы. Капли на его голове и бороде сверкали и переливались на солнце.

— Мне только что сообщили по телефону, что Ирвин Дуайер уже прилетел в Лондон и остановился в отеле «Дорчестер», — продолжал Мэллори. — Завтра он приедет в усадьбу.

Солнцезащитные очки скрывали глаза маркиза, но его голос выдавал озабоченность и взволнованность. Он был одет в белую тенниску и белые джинсы от Армани, настолько плотно облегающие ноги, что было видно, что трусов на нем нет. Отчетливо вырисовывались контуры пениса. На запястье сверкали золотые часы «Сейко».

— Для беспокойства нет никаких причин, маркиз! — успокоил его Тони, вставая со ступенек.

— Вы подготовили распечатку?

— Не волнуйтесь, ваша светлость, к приезду американца все будет в ажуре! — сказал Тони, надевая брюки.

Карен стеснялась выйти голой из бассейна при маркизе.

Он понимал это и специально не уходил. Карен попыталась внушить себе, что ничего особенного в этой ситуации нет, все естественно, к тому же Мэллори уже видел ее обнаженной. Она встряхнула головой и, подплыв к лесенке, смело поднялась по ней и стала одеваться, не глядя на Мэллори. Трусы и блузка прилипли к влажной коже. Ей казалось, что маркиз пожирает ее похотливым взглядом, но, обернувшись, она обнаружила, к своему глубочайшему разочарованию, что он отвернулся и разговаривает с Тони. Значит, он ждал, пока она вылезет из воды, вовсе не потому, что хотел полюбоваться ее фигурой, а просто поторапливая ее. Его волнует только библиотека, он суетится из-за американца! Карен разозлилась и принялась яростно тереть волосы полотенцем.