========== Пролог. Вояж в море звезд. ==========

«Случайная встреча — самая неслучайная вещь на свете».

Хулио Кортасар.

Во все эпохи существования человечества звездное небо неизменно манило, притягивало взгляд и будоражило воображение. А потому всегда находились и люди, мечтавшие дотянуться до звезд. Но вглядываясь по ночам в тьму бездонного колодца Вечности, они не ведали об Истине, сокрытой за узором созвездий.

Даже те из них, кто отваживался смотреть на небо в самый темный и глухой час ночи, когда Земля внимала бездонным глубинам космоса, трепеща от их леденящего прикосновения, не имели даже малейшего понятия о той холодной и черной пустоте, что таилась за тонкой, полупрозрачной вуалью атмосферы.

Лишь те немногие, кому все же удалось преодолеть притяжение планеты, понимали, сколь же необъятна, в действительности, лежащая за ее пределами великая Пустота. И ощущая на себе ее мертвящее дыхание они с ужасом понимали и то, насколько легко можно заблудиться на ее пустынных безжизненных просторах.

Потеряться в бескрайнем космосе… этого астронавты всегда боялись больше всего. Потому что такая участь, определенно, была худшей из всех, какие только можно вообразить. Да и что могло быть хуже, медленной мучительной смерти в полном одиночестве, сопровождающейся осознанием, что твое тело будет вечно дрейфовать в нигде. Там, где нет ничего кроме бесконечной пустоты, холодного света звезд и космической пыли?..

Но именно на такую судьбу был обречен сбившийся с курса спасательный челнок, носивший гордое название «Нарцисс». Он давно уже вышел за пределы границ обитаемой зоны и теперь медленно дрейфовал в космическом пространстве. Имеющий форму неправильного тетраэдра, сплюснутого по вертикальной оси и сильно вытянутого с одного края, «шаттл» он походил на гробницу. Усыпальницу, обшитую металлокерамическими плитами квадратной формы, и имевшую беловатый костяной блеск.

Его дрейф мог длится десятки и даже сотни лет. Но, как гласила древняя мудрость: все потерянное раньше или позже будет обретено вновь. Вот и «Нарциссу» суждено было попасть в поле зрения сенсоров инопланетного космического корабля, поднявшегося из темных глубин космоса. Он был огромен, намного больше хрупкого земного суденышка, но в то же время обладал простой и изящной конструкцией. А стреловидная форма и две пары крыльев, расположенных сзади и по бокам, делали его похожим на диковинную птицу. На птицу войны.

«Нарцисс» не подавал признаков жизни и упорно молчал в ответ на все запросы и предупреждения, посылаемые с инопланетного корабля, а потому его капитан решил исследовать неизвестное космическое судно. Межзвездный корабль осторожно приблизился к «шаттлу», накрыв его своей тенью, и подтянул его магнитным захватом. Металл заскрежетал о металл и этот звук тяжким эхом отдался в обоих кораблях, знаменуя не просто стыковку, а Первый Контакт. Пересечение двух миров, двух цивилизацией, которые прежде никогда не сталкивались друг с другом.

Сканирование показало присутствие на борту жизненных форм и след остаточного энергетического потенциала. Поэтому исследователи проявили дополнительную осторожность при стыковке и присоединении к «шаттлу» воздушного рукава. Дверь воздушного шлюза отказывалась поддаваться и в дело пустили автоматический резак.

Струя раскаленной плазмы полосовала многослойную обшивку так же легко, как консервный нож – жестяную банку. Искры фонтаном летели в голубоватый полумрак рубки «Нарцисса», но даже это, поистине, незабываемое зрелище, не способно было нарушить ее мертвенный покой. Ведь его некому было оценить кроме бортового компьютера. Вскоре огненная полоса замкнулась в кольцо и неровно выпиленный кусок двери ударился об пол, подняв облако пыли. От его раскаленных докрасна краев поднимались сизые струйки дыма.

В образовавшемся проеме показался манипулятор исследовательского зонда с укрепленной на нем круглой головкой сканера. Тонкие лучи лазера скользнули из стороны в сторону, ощупывая внутреннее пространство и запечатлевая расположение предметов. Десятки точнейших сенсоров изучали атмосферу, определяя температуру, влажность, газовый состав и наличие ядовитых примесей. Передав полученные данные, голубоватый луч еще раз скользнул по внутренним поверхностям рубки и погас, вновь погрузив обстановку в полумрак.

Сканер уплыл обратно и в дверном проеме показались три неясных силуэта. Высокие и стройные гуманоиды выглядели неестественно-тонкими в сравнении с людьми. Рассмотреть еще какие-то детали не представлялось возможным из-за висевших в воздухе струй синеватого, морозного тумана. Он был настолько густой, что его не могли рассеять даже мощные лучи переносных осветителей. Некоторое время инопланетяне стояли на пороге, не решаясь войти. Затем один из них, видимо старший, шагнул внутрь. Ступил на матовый пол, состоящий из серых плит металлокерамики своими выгнутыми в обратную сторону и снабженными костяными шпорами ногами.

Он был довольно высок и превосходил среднестатистического человека в росте по меньшей мере на голову. Однако при этом не отличался крепким сложением. Напротив, его мрачная фигура, затянутая в узкий защитный скафандр, производила впечатление болезненной худобы и некой странной нескладности, которое довершали удлиненные руки, заканчивавшиеся узкими трехпалыми кистями и выгнутые в обратную сторону ноги. По своему сложению инопланетянин чем-то напоминал птицу, но это впечатление рассеивалось когда он двигался.

Природа наградила командующего не только великолепной координацией, но и пластичностью. Он держался с уверенностью и достоинством истинного лидера и выглядел представительно даже при том, что явно не отличался высокой физической силой или выносливостью. Его движения и жесты казались чуть замедленными, даже слегка ленивыми, однако в них ощущалась спокойная внутренняя сила, делавшая его похожим на актера, выступавшего перед публикой на театрализованном представлении, или оратора, вдохновляющего войска на решающую битву.

К своей внешности инопланетянин, по всей видимости, относился крайне щепетильно, а потому его черный скафандр был начищен до матового блеска и украшен вставками и отрезами черной ткани, что двумя полотнами хлопали вокруг бедер. Пластины белоснежного, в тон кожи, панциря, защищавшего лицо на манер жутковатой ритуальной маски, содержались в идеальном порядке; острые зубы, хорошо видимые в приоткрытой, украшенной костяными мандибулами, пасти – тщательно вычищены, а венчавший голову гребень – аккуратно подпилен.

Двое других инопланетян последовали примеру командующего и тоже скользнули внутрь. Но шли они не так уверенно. Их движения казались неестественно-медленными, словно они передвигались по льду или битым стеклам. Старший же, напротив не проявлял ни малейших признаков беспокойства. А если он и был взволнован необычностью ситуации, то ничем этого не проявлял. Его мерцающие льдистым блеском голубые глаза, окруженные черными пленками склер, внимательно оглядели тесное помещение рубки, запоминая каждую незначительную деталь.

Их пристальный взгляд прошелся по заставленному различными предметами полу. Задержался на иллюминаторе, сквозь тройные монокварцевые стекла которого можно было заглянуть в безграничную глубину космоса. Скользнул вдоль стен, где громоздилось оборудование. Инопланетянин понял, что это щиты управления, но их конструкция показалась ему совершенно незнакомой. Вдобавок они давно не работали и, как и все вокруг, покрылись слоем синей изморози. Навигационная аппаратура давно безмолвствовала. Отключилась, положив челнок в дрейф.

«Нарцисс» выглядел покинутым и безжизненным. Ни освещения, ни тепла, ни ритмичного щелканья приборов. Угловатая «коробка» челнока напоминала гробницу, несущуюся сквозь время на шести плазменных двигателях. От одной мысли об этом становилось неуютно. Один из пришельцев, занимавшийся осмотром оборудования, передернул плечами. Второй издав странный звук, отдаленно напоминающий согласное ворчание. Переглянувшись оба замерли, терпеливо ожидая дальнейших действий командующего. Им не нравилось здесь, но они не смели роптать.