Он приближается еще на сантиметр, и я тихонько задыхаюсь. Пит втягивает свою нижнюю губу в рот, медленно скользя по ней зубами. Я зачарованно смотрю на его рот. Мое сердце бьется где-то в горле, ладони потеют, потому что я не уверена, что смогу сопротивляться ему.

Он наклоняется еще ближе, оборачивая вокруг меня свою руку, и в тот момент, когда наши губы почти соприкасаются, парень резко выдергивает из-под моей спины полотенце и, вытерев лицо, отступает с равнодушным видом в сторону.

Я отворачиваюсь, чтобы он не заметил, насколько сильно я зла. Или расстроена. Черт!

— Спокойной ночи, Китнисс, — он бросает полотенце в раковину и выходит прочь.

Я захлопываю дверь и, опираясь на нее, крепко зажмуриваюсь. Чертов Мелларк! Чувствую себя полной идиоткой.

Когда я выхожу из ванной, ночник включён, а Пит лежит на постели прямо посередине, закинув руки за голову. Только сейчас я понимаю, что забыла ночную рубашку дома. Да что за день такой! Я мнусь возле порога, придумывая, как бы выкрутиться.

— Тебе не в чем спать? — находится парень, словно читая мои мысли.

Я киваю головой. Не хочу выслушивать его едкие комментарии снова. Он хватает футболку, что надета на нем, и стягивает её через голову.

— Вот, — бросает он мне её прямо в руки. — Можешь надеть это.

Возвращаюсь в ванную и переодеваюсь. Подол его футболки заканчивается на сантиметр ниже моих бедер. Я начинаю тянуть её вниз, стараясь закрыть побольше тела, но безуспешно. Когда я вновь оказываюсь в комнате, Пит уже выключил свет и я мысленно благодарю его за это, потому что моё смущение расцветает на щеках алыми пятнами.

— Знаешь, Эвердин… — я замираю, потому что каждый раз, когда он обращается ко мне по фамилии, то делает какую-то подлость, —…сейчас я бы хотел свою футболку назад. Я передумал.

— Обойдешься, — отрезаю я и, укладываясь рядом, возвожу между нами стену из одеяла.

Я лежу уже больше часа, не в силах заснуть, мыслями то и дело возвращаясь к Мальчику с хлебом. Я понятия не имею, что творится у него в голове. Почему он теперь не смеётся. Почему его лицо выглядит так, словно он оградил свои эмоции от внешнего мира щитом? Тысячи почему крутятся в моей голове. Я и раньше-то не всегда могла понять намерений этого парня, но теперь я словно ещё на миллион световых лет отдалилась от него.

Он поворачивается на бок и шумно выдыхая, произносит:

— Господи, Китнисс. Ты так громко думаешь, что скрежетом мыслей разбудишь всех постояльцев на этаж ниже, успокойся уже и спи.

***

Я просыпаюсь от резкого вскрика. Китнисс мечется по кровати, волосы раскиданы по подушке, рассыпаясь вокруг ее шеи на плечи, на лбу выступили капельки пота. Очень знакомо. После игр кошмары периодически накрывают и меня. Правда, теперь я вижу совсем иные картины. Видимо, моё появление в жизни девушки всколыхнуло новую волну воспоминаний.

Я поднимаюсь, опираясь на локоть, и позволяю себе, наконец, хорошенько её рассмотреть. Почему ты такая, Китнисс? Почему такая чертовски упрямая? Зачем ты вновь появилась в моей жизни?

Холодное бесстрастие, которое я выращивал в себе годами, тает от одного только её шумного выдоха сквозь слегка приоткрытый рот. Вот так просто, из-за обычного сонного движения губ.

Я так хочу провести пальцами по каждой самой маленькой родинке. Коснуться губами каждого изгиба и шептать ей милые глупости, сжимая в своих объятьях… но такая роскошь мне не позволена. И никогда не будет. Моя клетка гарантирует ее свободу. Большего уже я сделать для неё не смогу.

Вся моя сущность вопит не приближаться, но я все равно касаюсь её лица ладонью, провожу большим пальцем по щеке. Пушистые ресницы девушки подрагивают во сне, и мне хочется поцеловать даже их. Удивительно, но она успокаивается.

«Отчего ты снова ставишь меня на колени, маленькое глупое создание?» — думаю я с усмешкой и страхом одновременно и, отбрасывая прядь волос с её лица, шепчу:

— Спи. Я рядом. Всегда.

========== Глава 4. Мальчик и золотая верёвка ==========

Не припоминаю, когда я в последний раз спала так же крепко. Я даже не помню, что мне снилось. Может, это похоже на исцеление — когда просыпаешься бодрый, с новыми силами, не маясь от того, что во сне к тебе тянулись чьи-то длинные костлявые пальцы, в тебя не метали ножи, не разрывали на кровавые ленты переродки с глазами убитых трибутов. Просто чистый лист!

Распахиваю глаза и тру их ладонями, пытаясь прогнать сон. Резко откинув от себя невесомое покрывало, я сажусь, опираясь руками в кровать позади себя. Оглядываясь по сторонам, сразу же вспоминаю, где нахожусь и потягиваюсь, наслаждаясь утренним солнцем, пробивающимся через пыльное окно номера. Пит уже куда-то исчез, оставив после себя… да ничего не оставив! Отчасти я испытываю облегчение. Я ещё не до конца поняла, что стоит ожидать от этой новой, модифицированной версии Мелларка, поэтому его лицо было первым в списке того, что я не хотела бы увидеть, проснувшись утром.

В животе предательски урчит, и я переодевшись, спускаюсь вниз в небольшое кафе, расположившееся на первом этаже гостиницы.

Внутри малолюдно и тихо. Официанты, словно сонные мухи, медленно передвигаются между столиками. Финник и Пит устроились за самым дальним, и я, подкрадываясь, усаживаюсь рядом с Четвёртым, стараясь не смотреть на кислую физиономию земляка.

— Доброе утро, красавица, — бодро приветствует меня Одэйр, уже по обычаю растянувшись в широкой улыбке.

Пит лишь молча кивает, не отрываясь от телефона.

Официантка приносит заказ, и я вижу, что Финник заказал самую большую порцию, какую только мог.

— Для поддержки сил, — заявляет он, придвигая к себе блюдо из яиц, бекона, салата и стопку оладий. Для меня был заказан омлет с сыром, Пит же ограничился стандартной яичницей и кружкой крепкого чая с лимоном.

Телефон Мелларка в очередной раз вибрирует, и я успеваю прочитать короткое имя на экране.

«Сноу».

Всё моё существо мигом превращается в слух, и хотя я продолжаю невозмутимо жевать, краем глаза подглядываю за Питом. Он поднимает трубку и резко встаёт из-за стола.

— Я сейчас вернусь. Ты остаешься с Финником, — командным тоном указывает он, чтобы я не подумала сбежать. Хотя куда мне сбегать-то отсюда?

Одэйр склоняет голову на бок и невинно смотрит на меня.

— Ты была назначена моей нянькой. Прости.

Я улыбаюсь его милой шутке, понимая, что нянькой как раз был назначен он. Парень делает глоток чёрного кофе, обхватив пальцами края кружки и разваливаясь на скамье, кладет руку мне на спину.

— Сахару? — спрашивает он, протягивая мне белый кубик.

— Нет, спасибо, — вежливо отказываюсь я, стряхивая его руку со своего плеча.

— Ну что ж, Китнисс. У тебя есть я на долгих двадцать-тридцать минут. Как ты смотришь на то, чтобы узнать друг друга получше? — наклоняется он ко мне, подмигивая.

Я кривлю рот и отсаживаюсь дальше.

— Очень смешно.

— Шучу, шучу. Не бойся.

Победитель озорно улыбается и, расхохотавшись, добавляет белый кубик в свой напиток. Его смех разносится по сонному, полупустому кафе, и несколько постояльцев поворачивают на нас головы. Несмотря на то, что сперва Финник представлялся мне напыщенным ловеласом, на деле он оказался легким и забавным парнем.

— Еда всегда улучшает мне настроение, — съедая кусок яйца с кончика пальца, бурчит он, посматривая в окно. — А Пит весь в делах. Совсем не дает нам насладиться жизнью, даже в отпуске.

Я улыбаюсь, планируя выпытать из него побольше информации.

— Ты давно знаешь Пита? — спрашиваю я, делая глоток горячего чая.

Одэйр запихивает кусок бекона в рот и пожимает плечами:

— Четыре года. С тех пор, как он приехал в Капитолий.

— Значит, это ты так негативно на него повлиял?

— Не дуйся на него за его слова, Китнисс. Пит — отличный актёр, да ты и сама это знаешь, просто он никому не открывается, кроме… — он замолкает, и его молчание подогревает мой интерес сильнее, чем сказанное.