Нэлли улыбнулась.

— Наверное, из-за вчерашних танцев, — сказала она и поспешила из комнаты. У нее больше не было времени на размышления: предстояло очень много дел.

В гостиной отец беседовал с партнерами, и она должна была приготовить ленч. Терел собиралась устроить чаепитие для своих подруг, значит, нужно было испечь пирожные и приготовить глазурь.

К трем часам дня она уже почти выдохлась. У нее не было ни минуты отдыха, но тем не менее она улыбалась весь день. Казалось, впервые в жизни она угодила всем. За завтраком отец, ласково улыбнувшись ей, сказал, что, по слухам, мистер Монтгомери влюбился в нее. Он еще что-то говорил о пароходах, но Нэлли не поняла, о чем речь. Она подавала на стол бисквиты и не решалась задавать вопросы. Позже она услышала, как отец сказал Терел:

— Если она нужна Монтгомери, пусть забирает ее. Я могу нанять прислугу за те деньги, которые он принесет семье.

Нэлли прошептала:

— Если она нужна Монтгомери… если она нужна Монтгомери…

Весь день Терел была особенно мила к ней, говорила о том, что в дальнейшем они будут вместе ходить на танцы, делать покупки и, может быть, даже проведут вместе свои брачные церемонии.

— «Замужество», — подумала Нэлли, раскатывая тесто для сладких пирожков с яблоками. Терел улыбалась ей через большой стол.

— Я не уверена, что мистер Монтгомери собирается жениться. Возможно, он… — сказала Нэлли вслух, однако у нее промелькнула мысль: «У меня будут свои дети, свой дом».

— Ты видела, как он смотрит на тебя? О Нэлли, вы оба так подходите друг другу. Едва ли кто-либо заметил, что ты в два раза больше его.

— В два раза… — Нэлли съела два кусочка яблока, посыпанных сахаром и корицей.

— Вообще-то, это не имеет значения. Ты выглядела просто божественно. Я так гордилась тобой.

Нэлли улыбнулась и стала укладывать кусочки яблок на пирожные.

— Я превосходно провела время.

— Да, я знаю. Когда ты снова встретишься с ним?

— Не знаю. Обычно он приходит во второй половине дня. — Нэлли посмотрела на дверь, словно ожидая увидеть там Джейса.

— Я уверена, что рано или поздно он появится здесь, Нэлли, я не хочу совать нос в чужие дела, но ты не… Я имею в виду, что прошлую ночь ты, кажется, вела себя фривольно с ним. Я не из тех, кто критикует, но… ты все время непристойным образом прикасалась к нему.

— Я совсем не хотела этого. — Нэлли съела четыре куска яблока.

— Нет, конечно, ты ни при чем. Просто люди говорили по этому поводу, но я уверена, что они знают тебя как девушку с хорошей репутацией. Знают, что ты не… ты совсем не безнравственная, какой выглядела прошлой ночью.

На столе стоял большой поднос с только что выпеченным домашним печеньем. Нэлли потянулась к нему.

А Терел продолжала болтать:

— Меня интересует, разрешила ли ты ему что-нибудь серьезное? Ты все еще девственница?

Нэлли положила в рот печенье.

— Да, я все еще девственница, — прошептала она. Терел встала.

— Хорошо. Я пообещала отцу спросить тебя об этом. Он так много наслушался о твоем поведении на балу, что пришел посоветоваться со мной. Я заверила его, что, хотя ты, может быть, и выглядела не очень скромно, я знаю, что ты не такая. Теперь я могу успокоить его и всех в городе. — Терел обошла стол и поцеловала сестру в щеку. — Прошлой ночью ты выглядела так хорошо! Нэлли, пожалуйста, помни об этом и не ешь так много сладостей, а то больше не сможешь надеть это великолепное вечернее платье. Не следовало бы обижать великодушного и щедрого мистера Монтгомери. — Терел улыбнулась и вышла из комнаты.

Нэлли задумалась. «Неужели прошлой ночью я вела себя как распутница? Неужели весь город судачит о моем поведении?»

Теперь, вспоминая бал, она видела себя глазами Терел — «в два раза больше Джейса» — и представляла, как жители города наблюдают за ней, не веря своим глазам.

— Терел, что случилось? — спросила Мэй, видя, как Терел шмыгает носом.

Восемь молодых женщин собрались в маленькой гостиной Грэйсонов, оживленно обсуждая вчерашний бал. Нэлли и ее удивительное преображение стали главной темой беседы.

— Я никогда прежде даже не смотрела на Нэлли.

— Она была так красива, а мистер Монтгомери смотрел на нее с такой любовью в глазах!

Именно на этой фразе Терел тяжело вздохнула. Молодые женщины были настолько увлечены своей беседой, что прошло некоторое время, прежде чем Мэй, обратив внимание на Терел, поинтересовалась, что с ней случилось.

— Ничего, — ответила Терел. — По крайней мере ничего такого, чем я могла бы поделиться с посторонними.

Шарлей взглянула на Луизу.

— Мы знаем тебя всю жизнь и уже стали почти одной семьей.

Терел приложила носовой платок к краю глаза.

— Вы все узнаете об этом рано или поздно.

— Желательно пораньше, — сказала Мэй, но Шарлей ударила ее локтем в бок.

— Мистер Монтгомери…

Все ждали, наклонившись вперед в креслах, и чашки словно застыли в воздухе.

— Он бесчестный человек!

— Нет, не может быть! — Три женщины выдохнули одновременно.

— Боюсь, что это так, — сказала Терел. Она выглядела очень печальной. — Я боялась этого с самого начала. Кажется, все, что хочет мистер Монтгомери, — это купить компанию «Грэйсон-Фрейт».

— Но я слышала, что он богат, — возразила Мэй.

— О да, он богат, но разве богач не хочет стать еще богаче? Посмотри на мистера Кейна Таггерта!

Женщины обменялись взглядами и кивнули в знак согласия.

— Я не поверила ему с самого начала, — сказала Терел. — С самого первого вечера, когда он пришел к нам на обед, я почувствовала себя неловко с ним. Уверена, что он понял это и начал ухаживать за моей бедной дорогой сестрой. Бедняжка Нэлли! Она понятия не имеет, что существуют мужчины, подобные ему. Нэлли такая милая, наивная, и впервые в жизни мужчина оказал ей внимание. Я была бы бессердечной, если бы рассказала Нэлли, что я думаю о мистере Монтгомери. Кроме того, я ведь могла ошибиться.

Терел сделала паузу, опять тяжело вздохнула.

— Твое природное чутье не подвело тебя, — поддакнула Луиза.

— Но прошлой ночью, — возразила Мэй, — казалось, что он просто обожает Нэлли. Я никогда не видела, чтобы мужчина так смотрел на женщину.

— Мистер Монтгомери, должно быть, был актером, — набросилась на нее Терел. — Примерно в десять часов вечера я вышла подышать свежим воздухом — мои партнеры по танцам очень утомили меня, — и кто бы, вы думали, был на крыльце, как не мистер Монтгомери!

— Что он сделал? — Мэй раскрыла рот от удивления.

— Он поцеловал меня!

— О, нет! — сказали одновременно все женщины.

— Это отвратительно!

— Как ужасно!

— Хам!

— Подлец!

— Я бы хотела, чтобы он купил бизнес моего отца, — произнесла Мэй мечтательно.

— Догадываюсь, из-за чего это произошло, — сказала Терел. — Отец отказался продать свой бизнес, и, по-моему, когда мистер Монтгомери узнал это, он попытался приобрести компанию другим путем — ухаживая за Нэлли.

— Интересно, — сказала Луиза, — почему мужчинам, вроде Джейса, нужна такая женщина, как… Я не хочу сказать, что Нэлли несимпатична, но она немного…

— Тебе не нужно быть тактичной. Мы с отцом уже давно смотрим правде в глаза. Нэлли полная и с каждым днем толстеет еще больше. Нам приходится терпеть это. Что мы только не делали! Отец и я, мы оба говорили с ней. Три года назад отец послал ее в клинику вне пределов Денвера. Пока она была там, потеряла немного в весе, но как только вернулась домой, снова поправилась. Мы просто не знаем, что с ней делать? Она съедает целые торты, пироги и дюжины печений. Это у нее как болезнь, и мы не знаем, как быть. — Терел сделала страдальческое лицо.

— Мы понятия не имели, что у тебя такие новости, — сказала Шарлей, поглаживая Терел по плечам.

— Вы не слышали и половины того, что я хотела бы рассказать.

Подружки опять наклонились к девушке.

— Сегодня мистер Монтгомери уехал из города поездом в четыре часа утра. Он расплатился в гостинице и выехал, не оставив ни адреса для пересылки корреспонденции, ни записки кому-нибудь. Просто уехал до рассвета. Он… он… О, я не могу сказать этого.