-Если велосипед починим, то осталось найти ещё один проект, – радостно объявил я.

  -А ведь есть у нас один деятель на примете. Популяризатор науки, – сообщил бодро Роман.

  ***

  -Ну и запах! – секретарь махнул лапой, будто отгонял мух от лица.

  -Так мы эта, – смущённо сказал Выбегалло. – Работаем.

  -Тяги надо включать! – посоветовал секретарь. Я покачал головой.

  Дело в том, что в лаборатории стояло две тяги, но они были настолько древними, что воздухоотводы к ним при плановых ремонтах уже не проводили, а денег на капитальный для Выбегалло по какой-то причине у института не находилось. Считалось, что воздух всё же отсасывается: микроскопическими чёрными дырами в другое измерение, но ответственный за магическую механику практикант Выбегалло всё не мог создать стабильный кластер.

  Амвросий Амбруазович при замечании о поручении сначала поскучнел, но узнав о приезде съёмочной группы, преобразился. С тех пор как появился интернет, Выбегалло давно не радовали корреспонденты.

  -С радостью, Привалов! – Выбегалло потряс мою руку. – Покажем, значиться, достижения высокой науки!

  -Есть ли кадавры? – с надеждой спросил я. Если выдать их за альтернативу клонам – может выйти удачная заметка.

  Но Выбегалло поскучнел.

  -Устаревшими проектами не занимаюсь, ферштейн?– отрезал маргариновый профессор. – Зато у меня есть иное, значиться, изобретение. Простым людям полезное.

  Как только корейский коллега Выбегалло наконец-то клонировал своих любимых собак, Амвросий Амбруазович навсегда забросил эксперименты с кадаврами. До последнего я надеялся, что у Выбегалло мог остаться какой-нибудь завалящий автоклав, который несложно показать прессе.

  -А что это за проект? – скептически спросил я. Уж на что я либеральный, но при общении с Выбегалло даже моей выдержки было мало.

  -Понимаешь, значиться, – Выбегалло поскрёб бороду в крошках от кириешек. – Я изобрел носки, которые существуют только попарно. Если их вечером бросить в разных углах комнаты, то они по команде утром сами подползут к порогу.

  -Хм, – неодобрительно заметил я. – Так они же грязными останутся. А кому хочется ходить на работу в грязных носках?

  -Так, – встрепенулся секретарь и втянул носом воздух. – Надо бы внести поправки в ваше изобретение.

  -Будет сделано! – вытянулся Выбегалло, неизбалованный в последнее временем вниманием со стороны начальства. – Я как раз разрабатываю улучшенный вариант, когда грязные носки за ночь сами вползают в стиральную машину, а свежая пара к рассвету ложится на пороге спальни.

  -Вот это дело, – проговорил секретарь и сделал пометку стилусом на сенсорном экране планшетного компьютера. – Сообщите мне, когда будет изготовлена опытная партия. Я протестирую лично.

  -Пошли, – потянул меня за рукав Ойра-Ойра. – Не верь этому Выбегалле. Он не сам придумал, а украл откуда-нибудь из интернета. Не верю, что у него действительно получилось.

  Выбегалло недобро посмотрел на Романа, и мы поспешили выйти.

  -Носки обрызгайте каким-нибудь дезодорантом! – крикнул в захлопывающуюся дверь Альфонс.

  -Ну, если он всё же представит прототип, и научный совет института одобрит патент… – возразил я. – В конце концов, могут же люди перевоспитаться.

  -Пока сам не подержу в руках эти чудо-носки, не поверю, – скептически сказал Роман и добавил на ходу. – Чистые!

  ***

  В коридоре Роман подчёркнуто вежливо сообщил мне, что свой долг перед институтом исполнил, и ему давно пора готовить лабораторию к отпуску, тем более что сверхурочных мы не платим. Я в ответ только повздыхал, но что-нибудь сделать по поводу сверхурочных права не имел, и остался один. По правде говоря, мне и самому отчаянно хотелось в отпуск, тем более что Стеллочка давно присмотрела через интернет симпатичный отель с положительными отзывами на острове Корфу, и ждала моей команды, чтобы отправиться оформлять горящую путёвку.

  Вместе со строгим вурдалаком Альфонсом мы миновали лабораторию Выбегаллы и прошли в приёмную Аллегры Шоколадкиной. Крашеная блондинка с длинными розовыми ногтями, которым позавидовал бы матёрый вурдалак, чатилась с кем-то на сайте знакомств. Увидев нас, девушка свернула окошко браузера и нехотя повернула к нам своё накрашенное, как у мультперсонажа личико:

  -Дааа? – с тоской протянула администратор.

  -Нам нужен велосипед Луи Седлового, – командным тоном заявил я. С этой девочкой только так и нужно разговаривать. Я сильно жалел, что по состоянию здоровья Модест Матвеевич ушёл на пенсию. Таких кадров сегодня уже нет, а мы над Камноедовым по молодости немало издевались.

  Аллегра захлопала накладными ресницами, отчего в комнате едва не поднялся ветер, и невинно сказала:

  -Никакого велосипеда у нас нет, Сашенька. Приходи после отпуска, а?

  Терпеть ненавижу, когда вот такие девочки склоняют моё имя как им хочется. Пора было подключать тяжёлую артиллерию и я отступил назад, пропуская вурдалака. Альфонс оскалился, от чего Аллерга побледнела.

  -Велосипед для путешествий в литературные миры, версия 2-а, изобретатель Луи Седловой, инвентарный номер 7-66-эм-г, – прорычал Альфонс, глядя в планшетник. – Ключ от склада, пожалуйста, барышня.

  Вурдалак ждал, протянув волосатую, с жёлтыми аккуратно подпиленными когтями лапу.

  Аллерга, надув губки и наморщив лобик, повернулась к компьютеру и намерено медленно стала водить мышкой. Когда мне это надоело, я щёлкнул пальцами, выдернул из брови два волоска и сотворил большую плитку дорогого горького шоколада. Несмотря на то, что я получил диплом математика, кандидатскую я защитил по двум специальностям – трансгрессионная магия и математическое моделирование. И упорно подбирался к написанию докторской теперь уже исключительно по трансмагии, о чём никогда никому не говорил.

  -Побыстрее, пожалуйста, Аллегрочка, – попросил я и положил плитку на стол. Девочка радостно улыбнулась и тут же сообщила, что нашла номер ключа в базе данных. Завхоз поднялась со стула и направилась к сейфу.

  Я вручил пластиковую карту-ключ вурдалаку. Тот неодобрительно смотрел на меня. По его мнению, с девочкой надо было поступить иначе.

  -С вас сто тридцать пять рублей за шоколадку, – напомнил вурдалак.

  Я полез в карман и отсчитал деньги. Мне время дороже. Сейчас прилажу цепь, пригоню всех наших, не успевших разбежаться, в актовый зал, и буду ждать киношников. И уже завтра, в крайнем случае послезавтра, смогу погрузиться в мягкое кресло Суперджета.

  К несчастью, я глубоко заблуждался.

  ***

  Денег, выделенных семь лет назад на капитальный ремонт института, хватило, чтобы на пути к складам покрыть стены, пол и потолок европанелями и установить широкие и прочные, защищённые новейшими компьютерными системами, двери. Как раз до этого места и заходили в путешествии по институту разнообразные дорогие гости. Я провёл карточкой по считывателю и распахнул первую дверь. Здесь средства на ремонт кончились. Через десять шагов по голому бетонному туннелю с одинокой лампочкой на переноске, приклеенной скотчем к потолку, мы подошли к ещё одной двери – советской, с облезлой голубой краской, полностью железной. Дверь была заговорённая и по-хорошему именно она блокировала путь на волю всяческой нечисти. Поморщившись и клятвенно пообещав себе отрастить наконец бороду, несмотря на причитания Стеллочки, я выдёрнул три волоска из брови и произвёл акустическое воздействие. Дверь с леденящим скрипом распахнулась, и мы вошли в подвал.

  Склад занимал площадь лишь в два футбольных поля. Бояться тут было нечего, за исключением трёх лернейских гидр – матричных копий печально знаменитой Ехидны. Но гидры были законсервированы во времени и представляли собой мраморные статуи недалеко у входа – дальше их тащить поленились. Среди разнообразного хлама, при помощи трёх моих дублей и Альфонса, мы довольно быстро отыскали велосипед. И у него действительно не доставало цепи. Вторая версия агрегата для путешествий по литвселенным работала полностью от мускульной тяги и была компактнее первой, в которой использовались детали от "Москвича".