— А ты заинтересован в женитьбе на женщине из Перегринов, — ухмыльнулась Зарид. — Да ты и порога нашего дома не переступишь, как тут наобещал. Ты увезешь меня силой в замок Говардов. И что потом? Будешь измываться надо мной, тешить свое самолюбие? Или предпочтешь держать меня как заложницу, чтобы заставить моих братьев плясать под свою дудку?

— Я уже сказал тебе, что нам не придется жить вместе с моим братом. Я останусь с тобой и с твоей семьей, не открывая своего настоящего имени.

Зарид смотрела на него во все глаза. Неужели он и правда так глуп?

— Говард не оставит нас в покое: Он выследит тебя и узнает, что ты примкнул к моему брату. И тогда непременно тебя выдадут. А когда мои братья узнают правду, они убьют тебя. А твой брат…

— Мне все ясно. Его голос звенел от раздражения. — Нам не о чем больше разговаривать. Возвращайся в лагерь и попроси своего братца организовать твою помолвку с Кольбраном. Потом выходи за него замуж. И если в вашу брачную ночь у него хватит ума догадаться, что ты — женщина, считай тебе повезло. — Тирль вскочил в седло. — Передай Сиверну мои наилучшие пожелания.

Зарид не отрывала от него взгляда, когда он, натянув поводья, поскакал прочь. Все, что она при этом чувствовала, — это громадное облегчение от того, что теперь ей нет необходимости против воли скрывать его тайну. Это висело на ней тяжким временем.

Но когда Тирль отъехал она вдруг позвала его:

— Погоди!

Он придержал лошадь и вопросительно посмотрел на девушку.

— Как ты все-таки планировал переупрямить леди Энн и склонить ее к браку с Сиверном? — спросила Зарид.

— Единственным препятствием является то, что твой брат стал мишенью для насмешек, поэтому Хью Маршалл и не хочет мараться, породнившись с ним.

— А ты сделаешь так, что он изменит свое мнение? — съязвила: она.

Тирль тронул поводья, намереваясь продолжить путь, но Зарид помешала ему, уцепившись за стремя.

— А ну рассказывай! — приказала она. — Не забудь, что ты мой должник: ведь я столько времени хранила твой секрет.

— А ты ничего мне не должна за то, что я спас тебя от людей моего брата, уберег от лошадиных копыт, и еще?..

— Признавайся! — завопила она, стукнув его кулаком по голени. — Я должна спасти свою семью.

— Я назвал тебе свою цену, — спокойно ответил он. Зарид прижалась лбом к шее коня.

— Ну не могу я стать твоей женой, — проговорила она медленно. — Ты мой враг, и я тебя ненавижу.

— Твоя ненависть ко мне ничто по сравнению с чувствами, которые испытает Энн Маршалл, стоя перед алтарем с твоим братом.

Это заявление вызвало у Зарид улыбку. Она посмотрела на Тирля с интересом.

— Знаешь, даже после того как ее лошадь взбесилась и Сиверн спас Энн от верной смерти, она все равно над ним насмехалась. Даже заявила, что теперь ей следует хорошенько проварить поводья, прежде чем прикоснуться к ним снова.

— Это похоже на Энн.

— Ты что, с ней близко знаком?

Тирлю показалось, что в этом вопросе сквозило нечто большее, чем простое любопытство, однако он не осмеливался даже думать, что это похоже на вспышку ревности.

— Достаточно близко, — ответил он.

Тирль с нетерпением ожидал ее решения. Неопределенность ужасно угнетала его, и теперь его судьба была в руках Зарид. Она должна решить. Сейчас или никогда.

— Я дам твоему брату возможность жениться на женщине, которую он выбрал, — сказал Тирль. — Хью Маршалл даст свое согласие на их свадьбу. Но я и пальцем не пошевельну, чтобы помочь вам, если ты не поклянешься, что выйдешь за меня замуж.

— Ничего у тебя не выйдет. — Зарид все еще сомневалась. — Предложение руки и сердца от второго сына в семье не слишком заманчиво для Маршаллов.

— Тогда все твои проблемы сразу решатся. Если моя затея провалится, наше согласие расторгается, и ты не выходишь за меня замуж. Но я не стану даже пытаться привести свой план в исполнение, если ты не пообещаешь исполнить все, чего я от тебя требую.

Девушка выпустила стремя из рук, повернулась кругом и пошла к лесу. Выйти за него замуж? За Говарда? А как поведут себя братья, когда выяснится, что их новоиспеченный родственник на самом деле Говард. Сиверн, возможно, склонится к тому, чтобы пощадить его, поскольку уже успел к нему привязаться, а вот с Роганом шутки плохи. Он прикончит этого глупыша, не моргнув глазом. А потом Оливер Говард, горя желанием отомстить, соберет целую армию и нападет на Перегринов.

С другой стороны, сейчас вся Англия потешается над Перегринами. И положить этому конец может только женитьба Сиверна на леди Энн.

Зарид тряхнула головой. Этот Говард — просто какой-то демон-искуситель. Да он и похож на демона. Возвышающийся над крупом огромного коня, с волосами цвета воронова крыла и черными горящими глазами. Как же быть? Стать его женой и на всю жизнь связать себя с семьей злейших врагов? До конца дней жить под пятой Говардов?

— Это невозможно, — выдохнула она. Тирль развернул лошадь.

— Постой! — не выдержала она. Не глядя на него, стиснув руки в кулаки так, что костяшки пальцев побелели, она выдавала:

— Будь по-твоему.

— Что-то я тебя плохо, слышу. Девушка не поднимала голову.

— Я согласна выйти за тебя замуж, — прошептала она.

— Опять не слышу.

Зарид вскинула на него глаза, сверкавшие гневом.

— Я выйду за тебя! — прорычала она. — Если Сиверн женится на леди Энн, я стану твоей женой. — Зарид поджала губы. — Но я никогда не позволю тебе увезти меня в замок твоего брата. Никогда! Я не позволю превратить себя в покорную рабыню Говардов.

Тирль долго смотрел на нее, потом выражение его лица смягчилось.

— Мы поселимся там, где тебе будет угодно, и будем жить в этом месте до тех пор, пока ты не станешь послушной и готовой следовать за мной повсюду, куда бы я тебя не поманил.

— Ха! — только и нашла в себе силы сказать она. — Ха!

Но Тирль улыбнулся ей, пришпорил коня и ускакал прочь.

Когда Зарид вернулась в палатку, ее всю трясло как от злости, так и от страха. Господи, ну и кашу она заварила.

— Где ты шлялась столько времени? — накинулся на нее Сиверн.

Зарид едва не выплеснула на него все накопившееся за день раздражение. Да как он смеет так обращаться с ней после всего, что она для него сделала. Неблагодарный! Правда, это свидетельствует о том, что он, по крайней мере, вышел из состояния глубокой депрессии. Значит, самое худшее уже позади.

Эта мысль ее немного подбодрила. Может, все еще обойдется, они дождутся конца турнира, Сиверн в последний раз выйдет на поле боя, потом они вернутся домой, сделав вид, что ничего не произошло. Люди забудут об этом необыкновенном Черном Рыцаре, о грязи в шлеме Сиверна, о чертике, намалеванном на их знамени.

"Господи, — мысленное попросила она, — дай мне силы и терпение пережить этот день».

Сиверн метнул свой кинжал, и он просвистел в воздухе так близко от головы Зарид, что она даже подпрыгнула.

— Чего это ты такая хмурая? — спросил Сиверн.

— Ничего. У меня все прекрасно. У меня нет никаких проблем. Моя жизнь — сплошное развлечение. Сиверн усмехнулся.

— Никак, по Смиту скучаешь?

— Если бы размеры твоего черепа соответствовали количеству ума, тебе не на что было бы напялить твой любимый шлем.

— Думаешь, я позволю тебе безнаказанно дерзить мне? — Сиверн подскочил к ней с твердым намерением проучить немного.

Зарид в таких случаях обычно ускользала от брата, заставляя его гоняться за собой, но сейчас она была настроена очень воинственно. Она наклонила голову и боднула Сиверна в живот. Тот взвыл от боли, затем схватил ее за шиворот и кинул в угол палатки.

— Да что с тобой, черт побери, происходит? — успел спросить он до того, как Зарид выбросила вперед ногу и изо всех сил ударила его по голени.

— Ax, ты, маленькая… — заревел Сиверн, снова хватая ее и швыряя на койку.

Теперь он собирался серьезно поучить ее уму-разуму, но ему помешало появление Смита, тащившего за собой заплаканную, хорошо одетую женщину. Сиверн на секунду оторвал взгляд от сестры, и тут же почувствовал, как оба ее острых локотка впились ему между ребер. Охнув, он влепил Зарид такую увесистую затрещину, что девушка перелетела через койку и приземлилась на пол.