Тут у него зазвонил телефон.
Он торопливо достал его, поднес к уху, лицо его расплылось в довольной улыбке:
– Это ты, Пампусик? Ну, как ты там? Да я тут, понимаешь, застрял… да, сверхурочная работа… да, не знаю, до какого времени… что, ты говоришь, приготовила? Лазанью? С мясом и грибами? Ух ты! Моя любимая! Ой, ну, никак не могу! Ты же знаешь – я на работе… Тут со мной еще человек… никак не могу оставить… Что? И песочный пирог с вареньем? Ну, ты даешь! Ох, ну прямо не знаю… может, на полчасика смогу… ну да… тут человек, но он меня подождет…
Он еще немного послушал, потом убрал телефон в карман и повернулся ко мне:
– Значит, так. Я сейчас уйду – буквально на десять минут. А ты будешь тут сидеть, как сидела. И если будешь себя хорошо вести – я тебе принесу поесть. Но если ты что-нибудь удумаешь… если попытаешься сбежать… тогда все! Я тебе гарантирую полный абзац! Полные кранты! И утюг, и паяльник, и остальную бытовую технику… все поняла? Или еще раз повторить?
Он сделал зверскую рожу, задвигал желваками – и я торопливо кивнула, стараясь не рассмеяться.
Господи, какой идиот! Но мне с ним, конечно, повезло. От его глупости и разгильдяйства у меня появились реальные шансы вырваться на свободу.
Боров на всякий случай проверил мои наручники, убедился, что они надежно закрыты и прикованы к трубе, еще раз грозно посмотрел на меня и торопливо выскочил из комнаты – теперь у него на лице было написано предвкушение. Его ждали лазанья с мясом и грибами, пирог с вареньем и Пампусик…
Да, с каждой минутой я все больше убеждалась, что троица, которая меня сюда привезла, не имеет никакого отношения к полиции. Их разговоры, их клички, их странные расспросы… похоже, их совсем не интересовал труп в Катькиной квартире, они расспрашивали меня о чем-то другом, но вот о чем – я так и не смогла понять. Все время повторяли – «где они»? Вообще, все их поведение, и это странное место, куда они меня привезли, явно не укладывались в их легенду.
А это значит, что мне нужно сделать все что угодно, но только сбежать отсюда как можно быстрее, пока они не вернулись. Иначе живой они меня отсюда не выпустят. Это точно. Хотя ничего от меня и не добьются, потому что я ничего не знаю.
Едва дождавшись, когда шаги Борова стихнут в коридоре, я повернулась к трубе, к которой была прикована.
Я уже давно почувствовала, что труба эта холодная. А что из этого следует? Что отопление в этом здании отсутствует, оттого так холодно.
Вообще было такое чувство, что здание нежилое, во всяком случае, точно, что сейчас, кроме меня, тут не было ни одной души. И батареи не работают, и воду, наверное, давно отключили. И электричество тоже, оттого коридор был полутемный, в окошки только чуть света попадало.
Чтобы проверить свою догадку, я начала сдвигаться вместе со стулом вдоль трубы. Для этого я отталкивалась ногами от пола и медленно отодвигалась назад.
Поскольку двигаться приходилось назад, я не видела пол на своем пути, и в какой-то момент ножка стула на что-то наткнулась, и я чуть не упала вместе с этим стулом. Но удержалась за счет наручников, вернула равновесие и, извернувшись, сумела посмотреть, на что налетела. Это оказался какой-то ящик.
Кое-как, вытянув прикованную руку, я объехала на стуле вокруг ящика и двинулась дальше.
Скоро я доехала до угла комнаты. Здесь труба, к которой я была прикована наручниками, уходила в стену. Я подергала ее и почувствовала, что труба немного шатается. То есть, как я и надеялась, она ни к чему не приварена.
Я пошатала ее еще немного, а потом дернула на себя, сколько хватило сил, еще и еще раз…
И – о, радость! – конец трубы вылетел из стены.
Я торопливо сдвинула с нее второй наручник – и освободила руку. Правда, на ней еще был застегнут браслет наручника, но все же у меня появилась надежда.
Теперь дело пошло проще. Я наклонилась и с трудом оторвала скотч, которым мои ноги были примотаны к стулу.
Свобода!
Я встала, подошла к столу, выдвинула его ящик – и с радостью увидела в нем ключ от наручников. Этот идиот Боров даже не удосужился взять его с собой! Забыл просто.
И вот я достала ключ, открыла замок наручников – и полностью освободилась.
Полностью ли?
Правда, я уже не сомневалась, что эти трое – вовсе не полицейские, а значит, я не в участке. Но все же опасность еще не миновала… Может, тут сторож какой-нибудь бродит…
Я выглянула в коридор, прислушалась.
В дальнем его конце послышался негромкий звук, словно там что-то упало.
Я застыла как вкопанная.
Неужели я не успела убежать? Неужели кто-то из тех троих уже вернулся?
Я немного выждала.
Звук не повторился, и тогда я тихонько двинулась вперед.
Жизнь научила меня, что не нужно дважды идти по одному и тому же маршруту – и я пошла не в ту сторону, откуда меня привели, а в обратную. Что-то мне подсказывало, что в этом здании не один выход, и так у меня будет больше шансов не столкнуться в дверях с теми фальшивыми полицейскими.
Я прошла уже большую часть коридора, как вдруг впереди снова раздался подозрительный звук.
Я опять застыла, пригляделась – и увидела в углу возле двери большую полосатую кошку. Она вылизывала котенка и смотрела на меня недовольно – мол, ходят тут всякие, мешают!
– Не волнуйся, я тебя не трону! – проговорила я негромко и прошла мимо этой семейной идиллии.
Коридор сделал поворот.
Я выглянула из-за угла.
К счастью, там никого не было, зато была металлическая дверь, наверняка ведущая наружу.
Я подошла к ней. На двери был обычный засов. Я без труда отодвинула его.
Очень осторожно, почти не дыша, я приоткрыла дверь на малюсенькую щелочку. С улицы пахнуло холодом и свежестью, там было тихо.
Я растворила дверь пошире и решилась. Мигом выскользнула на крыльцо и скатилась со ступенек. И тут же вляпалась в лужу, которая располагалась прямо рядом с крыльцом. Хорошо хоть, не села в эту грязь, только ботинки испачкала.
Я огляделась мимоходом и увидела, что вокруг никого нету – как в песне поется: «ни машин, ни людей».
Дом, где, как я думала раньше, находится отделение полиции, оказался двухэтажным, довольно запущенным оштукатуренным особнячком, и не горело в нем ни одно окно. Сейчас апрель, хоть темнеет и поздно, а все же сумерки.
Так вот перед входом тоже не горела лампочка, и дальше, вдоль дорожки тоже не было ни одного фонаря.
Вот именно. Не было перед входом заасфальтированной площадки, куда машины ставят, и вот интересно, как же они сюда задержанных доставляют? Меня прямо к крыльцу подвезли, понятно теперь, почему велели головой не вертеть, чтобы не поняла ничего.
Стало быть, никакое это не отделение полиции, а пустой заброшенный дом.
Все эти мысли пронеслись у меня в голове в то время, пока я ужом скользнула в близлежащие кусты. Кусты неприлично разрослись, да еще там торчали стебли прошлогодней крапивы и репейников, но на такие мелочи я не обращала внимания.
Затаившись, я поглядела на дом. Тишина. Меня пока не хватились.
Что ж, надо отсюда выбираться.
Я высунула голову из кустов и огляделась.
От крыльца дома вела когда-то очень давно заасфальтированная дорога, по которой и уехала машина. За прошедшие годы асфальт растрескался, в трещины пробивалась трава. Вдоль этой дороги были кусты, дальше виднелись редкие деревья.
Парк, что ли? Не похоже. Значит, если идти по дороге, я выйду на какую-нибудь улицу, где смогу поймать машину. В джинсах у меня есть потайной карманчик, где лежит парочка купюр, я всегда кладу их на всякий случай, доехать до дома хватит. Жизнь научила меня заранее готовиться ко всяким неприятностям.
И ключи от квартиры эти уроды не отобрали, вообще меня не обыскивали, так что обязательно нужно побывать в той квартире, забрать документы, деньги и кое-что из вещей.
Нужно поторопиться, пока меня не хватились.
И если вы думаете, что я побежала вперед по дороге, то глубоко ошибаетесь. Нет уж, ученая уже, у меня принцип: если ждут от меня самого естественного поступка – я делаю в точности наоборот. Опять-таки жизнь научила.
