Слёзы богов

   1

   Как только отзвенела весенняя капель, земля просохла, а реки вновь вошли в берега, к Братуспантию, главному городу белловаков, потянулись длинные вереницы обозов и колонны вооружённых людей. Шли не спеша, с частыми привалами, не утомляя ни себя, ни лошадей. Грозно стучали копыта боевых коней, звенело оружие, лились песни, смех. Драконоголовые карниксы неустанно оглашали окрестности громовой музыкой. Вся Белгика от Секваны до Рейна и от Матроны до солёных берегов Океана поднялась на войну с римлянами. В едином потоке шли племена менапиев, виромандуев, суессионов, нервиев. По пути к ним присоединялись конные отряды адуатуков, эбуронов, кондрусов, говоривших на страшной смеси галльского и германского языков. С севера продвигались дикие полчища моринов, калетов, велиокассов. В Итии высаживалась армия бриттов.

   Сбор был назначен на начало лета, когда взойдут посевы и поднимется трава на лугах, но уже к середине мая вокруг Братуспантия выросли десятки палаточных городков, заполонив всю равнину и ближайшие холмы. Свободных мест не оставалось, а люди всё шли и шли. Каждый день у городских ворот появлялись новые штандарты и названия новых племён, пожелавших участвовать в этой войне, не сходили с уст: кеутроны, грудии, леваки, плеумоксии, гейдумны... Наконец, ближе к оговоренному сроку, поток начал иссякать. Последними прибыли кересы и пеманы, жившие дальше всех, у самого Рейна.

   Никогда раньше белги не собирали столь огромной армии: ни в годы грозного нашествия кимвров и тевтонов, ни потом, во времена войн с Ариовистом. От осознания собственной силы и могущества они вели себя как победители: ещё до начала сражений подсчитывали добычу, презрительно называли римлян жалкими коротышками и день и ночь веселились.

   Совсем иное настроение царило в городском доме старейшин, где вожди и предводители племён разрабатывали план предстоящей кампании. В просторном полусумрачном зале с наглухо задраенными окнами и дверями, что б не мешали злые духи, галлы решали свою судьбу. Громкие крики, отражаясь от сводчатого потолка, скатывались вниз плотными волнами и заставляли дрожать пламя костра, что горел в родовом очаге белловаков. Очаг по кругу был обложен священным полевым камнем, принесённым из страны карнутов. На каждом камне, приглядевшись, можно было различить один из таинственных символов стихий и времени, призывающих в помощь людям силы добра и оберегающие собрание от посягательств всё тех же злых духов.

   Крики и споры не стихали с самого утра. Вожди никак не могли договориться, кто же из них лучший и кому будет доверено командование той армией, что собралась под стенами Братуспантия. Каждый считал себя или своего кандидата единственно достойным чести главнокомандующего, и никто не хотел отступать.

   Основных кандидатов было четверо: Коррей от белловаков, Гальба от суессионов, Бодуогнат от нервиев и Амбиориг от союза восточных племён. Кандидатуру Амбиорига отклонили сразу. Если восточные племена и считали себя галлами, то вся остальная Галлия единодушно относила их к германцам. Ни для кого не секрет, говорили они, что те племена, что живут вдоль Рейна или недалеко от него, потомки переселившихся когда-то на эти земли германцев. Амбиориг скрипнул зубами и заявил, что в таком случае в роли верховного командующего видит лишь Гальбу. Если выберут другого, то эбуроны, кондрусы и пеманы сочтут себя униженными и вернуться домой. Вслед за ними уйдут и остальные восточные племена.

   Это заявление вызвало новую бурю споров. Теперь уже нервии грозили уходом, а велиокассы и калеты потребовали назначить не одного главнокомандующего, а сразу трёх.

   -- Гальба слишком стар, чтобы главенствовать над таким войском! - размахивая руками, кричал Вертикон. - Лишь Бодуогнат сможет удержать полки в своих руках!

   -- Зато у Гальбы большой опыт в военных делах и дар полководца, - наскакивал на него Катуволк. - Когда два года назад нервии напали на торговые караваны суессионов, пришёл Гальба и разбил их. Только Гальба достоин встать над войском!

   -- У Коррея ничуть не меньше побед!

   -- Поставить на голосование! Пусть каждый выскажет свою волю!

   И вдруг всё стихло. Вожди разом замолчали и почтительно склонили головы.

   К пылающему очагу медленно вышел человек в длинных белых одеждах и в белом колпаке, надвинутом на глаза. Друид! Он протянул руки к огню и сделал несколько магических пассов. И пламя ожило! Оно взметнулось вверх, на короткий миг осветив прокопчённый потолок, и так же быстро успокоилось. Друид повернулся к вождям и сложил руки на груди, спрятав ладони в широких рукавах.

   -- Человек отличается от бессловесной твари тем, что умеет думать, - тихо заговорил он. - Боги наделили людей этим качеством, чтобы выделить их из общей массы прочих существ и поставили над ними как лучшее своё творение. Чтобы подняться на самый верх, нашим душам приходиться пройти долгий путь перевоплощений, но только самые достойные становятся тем, кто они есть сейчас - человеком! - друид замолчал, и это молчание походило на затишье перед бурей. - В отношении вас боги явно поторопились! Кого я вижу перед собой? Малые дети, которые никак не могут решить, кому достанется новая игрушка! Вы готовы убивать друг друга, разрывать на части ради личной выгоды, в то время как всей Галлии угрожает великая опасность! Племена разбились на два лагеря! Эдуи со всеми силами выступили в поход против братьев своих белловаков! Треверы и секваны присоединились к ним! Амбарры, битуриги и нантуаты собирают войско! Легионы Цезаря спешат к границам Белгики! Так не пора ли опомниться и наконец-то вспомнить для чего мы тут собрались? Не пора ли выступить навстречу врагу и отогнать его прочь от наших городов? Будьте мудрее! Или ответственность за все беды, что могут случиться, ляжет на ваши плечи!

   Ни один галл в здравом уме не станет спорить с друидом, даже если он вождь.

   -- Назови имя, и мы все последуем твоему решению, - склонился перед жрецом Амбиориг.

   Друид обвёл глазами лица вождей и остановился на князе суессионов.

   -- Главным над армией вижу Гальбу!

   2