– А я смотрю твой артефакт привязки удачно упал, – усмехнулся Андрей, – интересно лежит.

– Да мой интерес скорее академический… ну так, по старой памяти. Тела нет у меня и реакций тела тоже. Я про эмоции которые этими… гормонами вызываются. Ощущать нечем.

– А вообще, что ты можешь ощущать? – заинтересовался Андрей.

– У призраков есть зрение и слух. Осязание совсем по другому. Прикосновения ощущаем как энергию того, к чему прикасаешься. Боли не чувствуем. Обоняния и вкуса совсем нет. Но зато могу видеть ману, ну и заклинания.

– Так ты здорово устроился! Мало уязвим, а то что чего-то нет, так другое взамен получил!

– Знаешь, призраки не развиваются. Я не очень понимаю это. Так в книге написано. Наверное то, что если был бы ребенок, так и будет ребенок, хоть триста лет будет привидением. Только запоминать может. Я так думаю, что если бы не начал изучать языки при жизни, то так и не выучил бы.

– Ну я так понял, что умнее ты не станешь, сколько не учись. Только эрудированнее.

– Наверное. А вообще скука – главный враг наш. Я считай ученым был, знания люблю. Тем и живу. А обычные люди когда нами становятся, быстро звереют без привычных эмоций и ощущений.

– А ты общался с другими призраками?

– Только с двумя. Первая была одна шустрая баронесса. Она шашни с тогдашним наследником герцога крутила, а его мамаша, увидев что дело плавно поворачивает к свадьбе, отравила бедняжку. Та к замку и привязалась. Мы с ней говорили немного, но не долго. Она была глупа. Не послушала меня. Любовнику явилась и рассказать попыталась. А тот слушать не стал, а с воплями побежал к магу. Говорят, что чуть заикой не стал. Хоть и воин. Нас почему-то многие люди сильно боятся. Ну вот. Маг сначала доложил мамашке, а та приказала не разговаривая развеять. Ну архимаг ее за два дня отловил…

– И?

– И все… Надо сказать мне тогда повезло. Если бы ее допрашивать стали то и про меня бы она рассказала. И меня бы… тоже все.

– Да грустная история.... прям Ромео и Джульетта. О загубленной любви и молодых сердец…

– Не таких уж молодых, – проворчал Мигуэнци, – баронесса была вдова лет тридцати, а наследничек уж под полтинник. Здесь владетели долго живут если не убьют. Маги помогают.

– А второй кто был?

– Второй случай уже недавно был. Во время последней войны, лет двадцать назад, под стены города пришла армия. Ну и замок осаждали тоже. Не сильно воевали. Так. Соседские разборки. Но все-таки два штурма было. Во время второго, одного наемного офицера, рыцаря из Пуллии, убил его же солдат. Там и солдат-то, одно название. Тот герцог, что воевать пришел, перед походом поднабрал себе с полтыщи крестьян, особо не спрашивая. Вот тот офицер командовал одним таким отрядом полусолдат. А когда их на штурм послали, то страшно им стало. Магические шары, катапульты, стрелы, они могут впечатлить. Особенно если раньше ничего страшнее коровьей задницы не видел. Вот один солдат и побежал от стены и стал прятаться за фашинами. А пуллиец его поймал и пообещал повесить по результатам штурма. Тот со страху его и пырнул копьем в спину, когда тот отвернулся чтобы уйти. А потом еще и стрелу обороняющихся поднял и воткнул, пройдоха. Так убийца и отбыл домой, как осаду сняли. А рыцарь от обиды и ярости стал призраком. К стреле привязался. А ее в землю тогда затоптали. Стрела хоть и стальная была, арбалетная, но через четыре года проржавела насквозь. Он и развеялся. У него привязка короткая была, только считай поле и попадало. Но со мной пересекался. Мы с ним много болтали. Пробурили себе берлогу в земле, чтобы нас не видно было и много времени проводили. Так он очень переживал без привычной жизни. И все время того солдата поминал, да проклинал. Но не похоже что его проклятия силу имели.

– Знаешь, – заметил Андрей, – а я думаю что он сам виноват. Одно дело когда сами владетели развлекаются. Друг друга железками тыкают. Ну там наемники, те добровольно и за золото служат. А если они крестьян насильно в армию набирают, чтобы они перед доблестными рыцарями на смерть шли. Типа, пока тех убивают, до рыцарских доспехов острые железки не долетят. Довольно хитрый, я скажу, маневр рыцарской честью. Так вот. От таких солдат ожидать чести да верности – это просто наглость.

– Ничего себе, – немного помолчав, задумчиво протянул Мигуэнци, – такого на вещи взгляда я и не знал раньше. Здесь, у нас, считают так, если забрали в армию, то служи верой и правдой сеньору. Хотя нет, есть некоторые рыцари, которые примерно так, как и ты говорят. Но чуть по другому. Если крестьян и наберут, по во вспомогательные войска. И вперед себя не посылают. Но это, так называемый, «Старый кодекс».

– Ну вот так и получается, что составители «Нового кодекса», решили немного себя поберечь, – усмехнулся Дубов и задумался. Как ни странно о нравах. Наверное резкие повороты жизни располагают к сим размышлениям на тонкие темы..

Постепенно, за разговорами, на улице стемнело.

Андрей огляделся из окна. Землю еще было видно, но еще немного, и все внизу скроет тьма. В деревне через поле голосил какую-то бодрую песню целый хор голосов, в котором солирующие нотки все больше занимали нетрезвые рулады.

– Что-то празднуют? – спросил он призрака.

– Субботу и празднуют, – проворчал призрак с заметной завистью.

– Ну что, пора?

– Пусть еще стемнеет, а то стража может заметить…

– Прыгать в темноту. Эх… когда землю видно, хоть подготовлюсь.

– Ничего, не промахнешься, – съязвил Мигуэнци.

Наконец, через полчаса совсем стемнело. Привидение пошло работать привидением. Мигуэнци должен был спрятаться за мелкими кустиками и подать сигнал когда часовой отойдет подальше, чтобы не услышал прыжка. Андрей еще раз осмотрел стену. Освещена она была ярко и по ней энергично топал отвратительно бодрый часовой.

Призрака, что интересно, было видно, хоть и слабо, но если знать куда смотреть, то вполне отчетливо. Мигуэнци в темноте светился мутноватым светом. «Мертвенным» почему-то всплыло в голове. Бывший ученик мага уверил, что часовой его не увидит, так как шастает по освещенной стене. Если только какой скучающий житель замка не спит, и таращится в темноту, но с этим уж ничего не поделаешь.

Заметив взмахи руки напарника, Андрей швырнул вниз сумку, свернутый плащ и коробку с магическими причиндалами. По задержке звука удара о землю получалось, что коробка летела вроде бы не охотно.

Андрей сел на подоконник свесив ноги и на секунду застыл. Под ногами сгущалась непроглядная темнота. Хоть и хотелось зажмуриться, но он все-таки распахнул глаза во всю ширь, пытаясь увидеть хоть что-то и скользнул вниз.

Первую секунду скорость увеличивалась, но потом он почувствовал разом возникший сильный встречный поток непонятно чего и полетел уже не разгоняясь. Но только начало приходить успокоение, что все идет как надо, как встречный поток разом пропал. Скорость стала расти. Не успев даже открыть рот, чтобы заорать, Андрей ткнулся ногами в землю и не удержавшись покатился. Остановился у края воды и со звучным шлепком ткнулся лицом в воду. Тихо матерясь и отряхиваясь он разглядел как по воде к нему шествует Мигуэнци.

– И что это было? – наконец перешел на цензурный русский шепот человек, – еще бы чуть-чуть и точно бы что-нибудь себе переломал.

– Я не знаю, – слегка оправдываясь, засипел в ответ призрак, – как только ты прыгнул, из тебя ударил во все стороны какой-то мощнейший поток маны. А потом он кончился и ты полетел быстрее. В тебе сейчас нет маны… Но уже быстро опять накапливается.

– Предупреждать надо!

– А мне откуда знать, что ты как бурдюк дырявый?

Через минуту Андрей успокоился, собрал багаж и повернулся к наблюдающему за часовыми приведению:

– Где ров переходить?

– Э-э-э… По дну, – пожал плечами Мигуэнци, – Тут не глубоко… тебе по шею.

Шепотом ругаясь человек начал раздеваться.

Вода была почти теплой, так что совершив два перехода туда-обратно, Андрей даже не замерз. Возможно его подогревал адреналин. На другом берегу пришлось доставать из сумки запасную рубаху чтобы вытереться, так как полотенца он не захватил. Да и кто берет полотенце, если предстоит непонятно какой переход с имуществом на плечах. В целом это приключение настроения беглецу не подняло.