Теперь я буду учиться здесь. До сих пор не могу понять как мне удалось попасть сюда. Переступить порог мечты, от которой когда-то отказалась, о которой забыла. Поверила, что перестала в ней нуждаться.

Получив письмо со словами: «Вы приняты», – я была ошеломлена. Это письмо, было последним, что я могла ожидать. По какой-то невероятной причине они выбрали меня, и теперь я здесь.

После произошедшего год назад моя память дала сбой. С тех пор день за днём я будто брожу в огромном тёмном лабиринте, с трудом разбирая дорогу. Большенство проходов освещает лунный свет, но некоторые остаются во тьме. И казалось бы надо всего лишь взять фонарик и посветить в тёмные уголки, но что-то останавливает меня. Я избегаю этого. Возможно, там, в темноте, притаилась огромная боль, которую я не способна вынести.

Есть такой вид боли, который высасывает тебя всего без остатка, не оставляя даже капли. Не оставляя ничего. Лишь пустоту. И тогда больше нет боли. Потому что больше нет чувств. Нет ничего. Ведь когда становится слишком больно, можно просто забыть. Притвориться, что ничего этого не было. Как будто это был просто страшный сон, и вот наступает утро, ты просыпаешься, и всё заканчивается. Кошмар остается просто кошмаром, который тебе приснился и исчез в глубинах твоей памяти.

Я до сих пор чувствую ноющую боль в сердце вперемешку с тоской. Она едва ощутимая, но не даёт мне забыть даже на секунду о том что, я потеряла что-то важное.

Это письмо вырвало меня из дома. Стало неким толчком. Я поняла, что отказалась от важной части в своей жизни, о чём Клайд твердил мне, не переставая. Я полностью сбилась с курса, но теперь знаю, что должна делать. Это то, о чём мы с ним мечтали с самого детства, то, от чего я не должна была отказываться —музыка.

Внезапно прямо передо мной появилось ухмыляющееся лицо моего брата. Мне кажется, что в этот момент моё туловище подскочило на целый метр от испуга.

– Какого чёрта, Клайд? – вытянув наушники из ушей, бросила на него грозный взгляд. Я никак не могу привыкнуть к его дурацкой привычке подкрадываться, пугая меня до чёртиков. – Из-за тебя я умру от инфаркта, не дожив до старости, – буркнула я и в ту же секунду почувствовала себя некомфортно. Сама не знаю почему. Это было что-то мимолетное.

Он начал смеяться надо мной. Его глаза цвета неба искрились весельем. Как только я услышала этот смех, на моём сердце тут же потеплело. Не могу на него злиться даже если очень хочу. Связь между нами, существующую с рождения, не разорвать никому и ничему. Это невозможно, потому что мы две половинки одного целого. Клан.

– И так, Джулиард, – протянул он, проводя пятерней по своим каштановым волосам, которые и так были в полном беспорядке. – Чёрт, малышка, ты всё-таки сделала это. Ты поступила в, мать его, Джу-ли-ард.

– Я по-прежнему считаю это несправедливым, – я нахмурилась, почувствовав недостаток в кислороде. – Сам знаешь, если бы не ты, вряд ли я сейчас стояла здесь, – напоминаю ему полушепотом.

– И я очень рад, что мои навыки убеждения сработали, и ты не совершила огромную ошибку, отказавшись от такого шанса, – фыркнул он самодовольно.

– Мы оба мечтали о Джулиярде. Я хотела пройти всё это вместе с тобой, – прошептала я жалостливо, посмотрев на него. – Ты заслуживаешь этого больше чем я.

Он действительно заслуживает этот шанс больше чем я. Я слабачка и однажды свернула с пути, который прокладывало мне сердце. Клайд, в отличии от меня, никогда не переставал верить в музыку.

Брат несколько секунд пристально смотрит в мои глаза, после чего тяжело вздыхает:

– Да, малышка, это было нашей общей мечтой с самого детства. Ты сделаешь это за нас двоих, – говорит он с печалью в голосе. – И поверь мне, я буду гордиться тобой каждую секунду каждого дня, – закончил он, тепло улыбнувшись.

Он прав. С самых пелёнок мы двое были помешаны на музыке. И когда нам было лет по восемь, пообещали друг другу, что вместе поступим в Джулиард, во что бы то ни стало. Да, мы были слишком малы, но уже точно знали чего хотим. Музыка у нас в крови. Именно поэтому я здесь.

– И ещё, Блайт, – его голос внезапно стал серьёзным. – Ты ведь понимаешь, что не сможешь продолжать свою игру в молчанку. Здесь это не прокатит.

С шумом втянув воздух, я зажмурилась на несколько секунд, после чего снова поймала его взгляд. Мои глаза защипало от слёз. Я действительно перестала говорить. Все в нашем маленьком городе знали о произошедшем. Все пытались поговорить со мной, посочувствовать, каждый раз возвращая меня в тот день, доводя меня до безумия.

Жалость – то, что я ненавижу больше всего. Люди которые на протяжении многих лет сталкивались с тобой в школьных коридорах, сидели за соседним столом в кафетерии, но никогда не  предпринимали попыток заговорить или узнать тебя, в такой момент подходят и болтают с тобой, как будто вы старые друзья. Потому что им становится тебя жаль. Но им по-прежнему нет дела до тебя и твоего горя.

Я отгородилась от всех вокруг. Так легче не вспоминать, притвориться, что ничего не случилось. Клайд – единственный с кем я говорю. Он прав, это ненормально. Я ненормальная. Знаю, мне самое место в психушке.

– Мне страшно, – прошептала я, дрожа всем телом.

– Чего ты боишься? – спрашивает Клайд, уже наперёд зная      , что я отвечу.

Я долгие секунды всматривалась в его лицо. В любимые черты, приносящие спокойствие. В глаза, глубины которых таят в себе бескрайний океан. Пухлые губы, которые растягиваются в насмешливой улыбке каждый раз при виде меня. Он всегда видит меня насквозь.

– Реальности, – шепчу, пытаясь привести дыхание в норму.

– Однажды, тебе придётся принять её.

– Я не смогу, – хотелось плакать. Он просит о невозможном.

Вокруг шумит город, затягивая в свой круговорот суеты. Люди занимаются своими привычным делами. Пока я, Блайт Йорк, в данную секунду распадаюсь на части. Внезапно возникает желание сбежать отсюда как можно дальше. Идея с Джулиярдом уже не кажется такой простой и выполнимой.

Клайд приблизил своё лицо ко мне.

– Послушай меня, малышка, тебе кажется, что ты не в силах выдержать, но ошибаешься. Ты самая сильная и храбрая девчонка из всех, кого я знал за всю жизнь, и способна на невероятные вещи, о которых ещё сама не подозреваешь. А теперь ты повернешься и войдёшь в ту дверь без страха. Ты начнёшь снова петь, чёрт тебя возьми, потому что у тебя удивительный голос, и люди должны его услышать.

Делаю глубокий вдох, и только тогда понимаю, что не дышала всё это время. В нос резко ударил запах травы вперемешку с запахом пыли, свойственному большим городам.

Клайд не отводит от меня серьёзного взгляда, заполняя собой каждую частичку моего пространства.

– Блайт, я здесь ради тебя и буду всегда рядом, когда понадоблюсь.

– Обещаешь?