А сегодня он изменил планы из-за девчонки, которая так согревала. Даже отшив его, Рей заставила мужчину забыть о собственных невзгодах. Тогда, когда он слушал её рассказ, полный веры в него, мужчина даже воспрял духом. Жаль, в жизни его достижения звучали не столь мажорными нотами и радостными мотивами. За пределами книжных страниц он был иногда даже беспомощен, что заставляло его почти ненавидеть этого Кайло Рена, который со своими сомнениями справлялся как-то получше под руководством Рей.

Что ж его-то настоящего она отталкивала, а не направляла?

Порыв ветра едва не свалил анемоны в снег. Бен поморщился. Да какая разница! Все равно замерзнут эти отвратные мертвые цветы, так любимые Падме – женщиной, которую его дед просто обожал. Так сильно, что умер с ней в один день. Морально. Потому что больше никогда не женился. Ни с кем не был. Воспитывал детей, родившихся ценою жизни любимой женщины, и пытался спасти других.

Он будто передал внуку это чувство вины, когда умер, а Бен, в которого было вложено столько сил и любви, ничего не смог сделать. Опьяненный собственным успехом на другом краю мира, он в тот день ехал на вечеринку, устраиваемую в его честь каким-то фондом. Думал о чем угодно – о награде, которую ему собирались вручить; о том, что сказать и как; о том, какое впечатление произведет. Обо всем, кроме того, что жизнь его уже потихоньку менялась там, на другом конце света, а он и не знал. Бен Соло выехал из дома в Ритц просто подающим надежды нейрохирургом, а доехал уже как наследник Энакина Скайуокера, его клиники и его надежд. Доехал опустошенным, разбитым, сломленным, на автопилоте. С минуту смотрел на огни яркой жизни, а потом, опомнившись, бросился в аэропорт.

Сейчас, глядя на могилу деда, Бен неожиданно ощущал не только грусть, а какую-то злость. Как, как человек, обучавший его всему, как тот, кто любил всю жизнь одну женщину, не научил его главному. Почему же Энакин не научил любить и его тоже?

Бен знал, что злиться на деда за собственный длинный язык, за ревность и за несдержанность было глупо, но почему он и правда не поведал, как непросто бывает в этом чувстве? Почему не сказал, что даже нейрохирургу нужно сердце? Почему не объяснил симптоматику этого недуга так же четко и ясно, как рассказывал ему о карциноме. Почему не предупредил, что влюбиться – это испытывать ещё и ярость, и ревность, и неуверенность?

Пытался уберечь?

Так вот не сработало. И его внук влюбился и теперь не знал, как это чувство правильно проявлять. Оно застигло его врасплох, и Бен ощущал себя как тот пациент, которому сообщили диагноз, а он понятия не имел, ни что это слово означает толком, ни что делать дальше. Просто ощущал болезнь на интуитивном уровне.

Выходило, что он не мог ни Рей от ишемии вылечить, ни себя от всего этого. Даже ревность подавить не мог.

- Я знал, что найду тебя здесь. Привет, дружище, – послышался голос за спиной, и погруженный в свои мысли мужчина едва заметно вздрогнул от неожиданности. Вздрогнул и будто вернулся в жизнь, ощутил в секунду, как замерз. Слегка повернул голову. Рядом стоял его лучший друг Кардо, который, в отличие от него, светила нейрохирургии, додумался в снег надеть шапку. – Херово выглядишь. Занимаешься ежегодным самобичеванием?

- Это мой любимый вид развлечения в этот день, Кардо. Пришел навестить моего деда?

- Та нет, памятнику как-то все равно, поэтому просто решил тебя забрать, а то ты уже весь белый, можно самого за статую принять. Держи, – он протянул другу флягу. Не стал тяжело вздыхать, ведь за три года привык к тому, что в этот день Бен Соло представляет собой унылое зрелище, но он имел на это право. – Не Хеннесси Империал, но, думаю, тебе плевать сейчас.

- Я за рулем, – покачал головой Бен.

- Это я за рулем, а ты пьешь. Тебе можно сегодня. Раз ещё болит, нужно пить.

- Ты точно невролог?

- Сто процентов, – усмехнулся друг, закуривая сам. Покосился на Бена. – Где ты сегодня был? Неужели целый день тут стоишь? Я заходил к тебе, но твоя ассистентка сказала, что ты взял выходной. Не помню, чтобы ты брал выходные осенью.

- Я был у Рей. Ездил на её презентацию. Хотел извиниться, – Бен открутил крышку и отпил. Виски обожгло горло. Кардо не стал спрашивать «и как?». Судя по всему, извиняться его друг так и не научился. Не было у него к этому способностей никаких. – Она сказала, что влюблена в меня и послала на хер.

- Сильно, - покачал головой Кардо. Особо не удивился. Он почти ничего не знал о той писательнице, кроме её диагноза, потому что его друг берег какие-то там её секреты, но в том, что личностью она была сильной и незаурядной, не сомневался. Ничего удивительного, что Бен так с ума по ней сходил уже который месяц. Надо же, даже операции отменил. – Просто послала и все? Даже не въехала по морде за шлюху?

- Что ты, нет, она очень добрая девочка, - Бен стал задумчиво стряхивать с себя снег. – Даже подошла ко мне, пока её машину откапывал ассистент, а я свою пытался разморозить. Кстати, сегодня в очередной раз убедился, что Тесла просто ужасная тачка, представляешь, разрядилась при минусовой температуре, – мужчина неожиданно развеселился. Они с Кардо часто обсуждали преимущества и недостатки электрокаров. А затем снова разозлился. – Вот почему она такая упрямая? Я же уверен, что у неё достаточно денег на нормальную машину, зачем то, что не работает? Кардо, она меня выводит своим упрямством. Представляешь, машина разрядилась, не заводится, я предложил её подвезти, и что ты думаешь? Ей проще замерзнуть, но не сесть ко мне в авто, или что не так? Зачем говорить о влюбленности, а потом вести себя, будто я изнасиловать её собирался по дороге домой.

- Погоди, Бен, то есть у неё не завелась машина, а ты просто уехал? Серьезно, Бен? В такой снегопад? Ничего не сделав, уехал? – Кардо с недоверием посмотрел на друга. Потом подумал, что чему удивляться-то? – Потому что она не захотела? Ладно, ты не автомеханик, но кофе-то позвать выпить было можно, согрел бы девочку. Слушай, помнишь тот случай год назад? С тем мужчиной, который не захотел операцию, а ты сказал, что его «хочу» и «не хочу» никто не спрашивает, если ему жить охота?

Бен повернул голову к Кардо. Тот смотрел на него как на идиота. Ну почему, почему такой талантливый врач, умеющий найти подход к любому пациенту, немного дара убеждения не перенес в жизнь, и не умел проводить параллелей между ситуациями? Почему он мог уболтать пациента с астроцитомой на почти безнадежную операцию, а какую-то девушку не сумел усадить в свою машину и отогреть? Девушку, которая, видимо, не совсем и по барабану ему. Хоть бери, да за Бена все делай.

- В любом случае, теперь все зависит от тебя, не так ли?

- Я думал, когда тебя шлют на хер, от тебя ничего не зависит.

- Ооо, как все запущено. Бен, не отталкивайся от того, что решила эта писательница. Разберись в себе. Пойми, что чувствуешь, и чувствуешь ли что-то, кроме досады, на то, что тебя отшили. Ты влюблен, или просто крыша едет, что она тебе не дала? Эго в тебе говорит или…?

- Влюблен, конечно.

Он ответил искреннее и ответом ему послужил скептический взгляд Кардо. Он как-то не так сказал? Не с той интонацией? Мало радости в голосе? Так радоваться было нечему.

- Тогда что ты ничего не делаешь? Она влюблена в тебя. Ты вон утверждаешь, что это взаимно и… всё? Дружище, тут тебе не операция. Я понимаю, что ты привык к полному подчинению других, и поведение этой девушки, Рей, немного некомфортно для тебя. Но у пациентов на столе выбора нет, они послушные, а она один раз ударила туфлей, и ты уже сдался? Люди в реальной жизни проявляют характер, Бен, ей нечего быть смиренной. Привыкай. И пойми, готов ли ты на такое или нет. Если готов – делай что-то. Не знаю, землю рой носом. Тормоши её. Покажи, что тебе не плевать. Пока больше выглядит со стороны, что она не дала, а ты и разобиделся. Так отношения не строят.

- Что ж ты-то не в отношениях?

- Потому что один развод сделал меня мудрее, – Кардо от воспоминания о бывшей жене и сам едва к фляге не потянулся, но сдержал себя. Ему нужно ещё Бена довезти домой. А потом можно и выпить. Лучший друг странно на него посмотрел и промолчал.