- Ты что там делаешь? - тревожно спросил Капрал.
- Ничего, твою мать. Славика твоего перетаскиваю, лежит посередине, не проехать, не пройти, за бочонок зацепился. Темно тут, как в твоей поганой душе. Хочешь, скажу, кто тебя сдал? Я имею в виду дело о ломбарде.
- Был бы весьма признателен.
- Тогда отпусти меня на все четыре стороны.
- Ты требуешь невероятно высокую плату за сведения, которые меня уже мало интересуют, поскольку гражданин Каретников сегодня умрет и сегодня же возродится для новой жизни совсем под другой фамилией.
- Очень жаль, но, может быть, он захочет отомстить.
- Не волнуйся, этот вопрос продуман.
Кое-как отколупав цемент, я приступил ко второму этапу своего замысла. Оторвав от картофельного ящика прочную доску, я накрест привязал ее к жердине найденной тут же, в погребе, веревкой. Получилось замечательное трехметровое распятие. Теперь предстояла самая неприятная и ответственная операция. Громко матерясь, я обрядил мертвеца в свою камуфляжную куртку. Потом просунул шест между нею и спиной трупа, стараясь поперечиной попасть в плечи. Чтобы голова не болталась, а имела вид гордый и независимый, я приторочил ее к верхушке креста. Щелкнув зажигалкой, я наконец в полной мере насладился творением своих рук. Наверное, во мне погибал талант незаурядного чучельника.
- Ты чего там это? Пожар решил устроить? - опять занервничал Капрал.
- Прикуриваю, - хладнокровно ответил я, в самом деле прикуривая.
- Смотри у меня! Пушка наготове, не успеешь чирикнуть, как снесу тебе половину черепушки.
- Усохни, подонок! - посоветовал я, с трудом поднимая к потолку крест с мертвецом. Едва не надорвавшись, осторожно прислонил его к горловине погреба и бессильно сел рядом. Верно тебя, Гончаров, предупреждали добрые люди - не пей по ночам натощак, а ты не слушал.
- Эй ты, горе-сыщик, чего опять замолчал?
- А я, Кир Владимирович, думаю о тебе. Предположим, ты сменишь имя, отчество и фамилию, но хрюкало-то твое богомерзкое не сменить.
- Нет в том необходимости, если переезжаешь в незнакомый город. Для этого, как минимум, нужно иметь фото, а я последний раз засветился, когда снимался на паспорт двадцать лет назад. Других снимков нет даже в отделе кадров.
- Ошибаешься, милый, мне пару твоих харь любительского исполнения известная тебе особа вручила на память, и храню я их трепетно и нежно.
- Кто дал?
С удовлетворением я заметил, как дрогнул голос Капрала.
- А ты сам догадайся!
- Сука! Так я и знал! Ничего, и за это она у меня ответит! А снимки-то где?
- В борозде! Что-то голос у тебя ласковый стал, господин Капрал. Может, договоримся? Снимки при мне. Хочешь посмотреть? Открой крышку, покажи личико.
- Ты меня, как видно, за идиота держишь?
- Ага-а-а!.. - Громко и устрашающе заорав, я вытолкнул труп на поверхность, навстречу испуганному крику и целой серии негромких, беспорядочных хлопков. По тому, как задергался мертвый Славик, я понял, что это выстрелы.
Резко отбросив не нужного теперь мертвеца, я затаился под широкой нижней полкой. В тревожном ожидании билось сердце. От того, как теперь поведет себя Каретников, зависела моя жизнь. Слава Богу, он повел себя заурядно, именно так, как я и предполагал.
- Эй, ты! Сдох, что ли? - на всякий случай спросил он и посветил фонариком.
Повисла тягучая пауза. Видимо, Капрал решал, как ему действовать дальше. Ясно было одно - он до рези в мочевом пузыре хотел заполучить несуществующие фотографии. Наконец решив, что трупы - существа безопасные и бояться их не следует даже ночью, Кир опустил лестницу и, вполголоса сквернословя, начал осторожный спуск, помогая себе фонариком. Едва только его задница возникла в поле моего зрения, как я с торжествующим воплем выдернул из-под него стремянку. Успев зацепиться за край верхней крышки, он повис, беспомощно дрыгая ногами и вереща.
- Милости просим пожаловать в наши скромные пенаты! - Заржав от восторга, я дернул его за ногу.
Сорвавшись, Каретников шмякнулся рожей об пол и потерял сознание. Заломив его руки, я тут же защелкнул на них наручники. Потом, уже не спеша, привязал к ним капроновый шнур, предварительно перекинув его через балку. Что и говорить, уроки Малюты Скуратова и Максимилиана Ухова не прошли даром. Я оказался достойным последователем их учения. Пока мой клиент еще не пришел в себя, я дотошно обшарил его карманы и обнаружил в них массу интересных и нужных вещей. Кроме пистолета, которым он самозабвенно прошибал лбы своим непутевым помощникам, я извлек записную книжку, связку ключей, запасную обойму, немного денег и непонятную, не виданную мною доселе тяжелую металлическую коробку на манер карманного сейфа. Как я ни старался, открыть ее мне не удалось. Странно, но ни единого документа, даже водительских прав, при Кире не было.
Горестным стоном Капрал оповестил о том, что он жив, но очень страдает. Нагнувшись, я задрал ему голову и внимательно осмотрел его окровавленное рыло. Похоже, падая, он капитально расшиб лоб и сломал нос, из него до сих пор фонтаном била кровь. Перевернув Кира на спину, я дал ему время прийти в себя, а когда кровь остановилась, приступил к задушевной беседе:
- Ну что, подонок, будем говорить или я тебя удавлю прямо сейчас?
- Чего ты хочешь? - выплюнув тягучую кровавую слюну, с трудом ворочая языком, спросил Капрал.
- Прежде всего мне не терпится узнать, кого и когда ты поджидаешь.
- Никого я не поджидаю, лапшу тебе на уши вешал.
- Врешь, голубь! Не заставляй меня быть жестоким, я ведь тоже гуманист.
- Клянусь, придумал я все! В заблуждение тебя хотел ввести.
- Зачем? Не вижу смысла. К тому же, если бы ты никого не ждал, то давно меня укокошил. Но ты ожидал чьей-то резолюции. Кто тебе сообщил о моем предстоящем приезде?
- Никто, а убивать тебя я вообще не хотел. Ты мне симпатичен.
- Ой-ой-ой! - громко расхохотался я. - Ну ты, Капрал, завинтил, не хватает только страстного признания в любви. Кого ждешь? Колись, сука!
- Никого. А тебя я просто хотел попугать, а потом отпустить.
- Тогда для кого ты приготовил кейс с сюрпризом?
- Какой кейс? Какой сюрприз? Не понимаю я тебя.
- Сейчас поймешь, крыса бухгалтерская!
Натянув шнур, я привел дыбу в рабочее положение, слегка приподняв его руки вверх. Он заорал заранее, на всякий случай:
- Садист! Зверь! Немедленно прекрати свои издевательства! Мне же больно!
- Еще нет, - успокоил его я, - больно будет чуть позже. Кстати, твоим жертвам тоже, наверное, было больно. Но ты на такие пустяки внимания не обращал!
- Изверг, я же не мучил их. Я вышибал им мозги в один момент.
- А за что? За что ты укокошил Авдеенко с Кривицким?
- Я их не кокошил, - шепотом солгал он.
- Тебя плохо слышно. - Потянув за веревку, я слегка добавил ему громкости и резвости.
Отчаянно завопив, Кир обозвал меня нехорошим словом.
- ...садист, ты у меня собственный... жрать будешь!
- Не буду, по той простой причине, что ты не доживешь и до утра, если не будешь со мной откровенен. Я могу еще немного приподнять тебя над землей...
- Не надо!!! - заорал он. Видно, старик Малюта знал дело туго. - Не надо, я все расскажу! Все, как есть, только не надо!.. Дай воды!
- Сейчас, разбежался! Полезу я тебе за водой!
- В бочонке вино, хотя бы его нацеди.
- Еще не заслужил. Я слушаю.
- Свою смерть Авдеенко выковал себе сам. Когда произошло ограбление Лагина, я очень боялся пускать вырученные деньги в оборот.
- Почему?
- Зарплату получил очень крупными купюрами, и их при желании можно было легко проследить. На какое-то время их было необходимо похоронить. Но поговаривали о деноминации, и я мог остаться с носом. Такой вариант меня не устраивал, и я через некое лицо познакомился с Авдеенко. Он-то и согласился за полгода крутануть эти деньги. Уже тогда он догадывался об их происхождении. Догадывался, но дышал в трубочку. Ни о каком документальном оформлении нашего договора, естественно, вопрос не стоял. Мы ограничились паршивой распиской, которой с успехом можно было подтереть задницу. Но другого выхода у меня не было, тем более - он пообещал вернуть мне всю сумму, не взяв с меня ни единого процента, и, естественно, в эквиваленте. Уже тогда я почувствовал легкое беспокойство, обычно за подобную операцию требуют до пятидесяти процентов, но жадность фраера сгубила!.. Мы ударили по рукам, распили бутылку "Арагви" и на какое-то время расстались.
