Так что же, идеальный вариант — «шпага плюс дага», а все остальное — от лукавого? Как сказать… Наиболее серьезные школы XVI—XVII вв. обучали и бою на двух шпагах, в правой и левой руках, и одноручному фехтованию (в т. ч. — только левой рукой! Это на случай, если ранят в правую: ведь даже на дуэли, не только на поле боя победитель все еще не считает бесчестьем от души «добавить» израненному, обезоруженному противнику). Обучали и элементам боевой борьбы как важной части боевого же фехтования. Да и практически всем остальным оружием владеть обучали, как в сочетании со шпагой, так и по отдельности. Ну, об этом уже было сказано.
(К сведению фантастов: раз уж налицо столь обширный арсенал — интересно бы опробовать его весь сразу! У человека на это просто рук не хватит. Но фантастика способна «пустить в ход» и не только человека! В качестве враждебного монстра, в качестве дружественного бойца… можно даже в качестве живого тренажера! Думаю, в этом последнем качестве многорукие монстры будут нарасхват у учителей фехтования.)
Всё? Да нет, далеко не всё! Но — хватит пока.
Или не хватит? Чего бы добавить пофантастичнее?
Например, вот это. Наиболее выдающиеся фехтовальщики, мастера-основатели знаменитых школ — они ведь были «людьми Возрождения», с очень характерной для этого слоя широтой интересов. Тот же Ахилле Мароццо — так на самом деле его звали — профессионально интересовался не только всеми видами боя, но и математикой, и архитектурой… А заодно и психологией: в частности, вопросами оптимального для бойца соотношения между волнением и спокойствием!
(К сведению не только фантастов: не думайте, что я уличаю Олди в неточности! А если кто подумал, пусть перечитает последнюю из «Песен Сьлядека» — «Петер и смерть». Там все нестыковки с реальностью мотивированы очень убедительно.)
Так вот: если не у самого Мароццо, то у ряда его коллег в число увлечений входила еще и мистика на грани магии. А иногда — и за гранью. Как ни странно, это увлечение зачастую проявлялось через… геометрию. Уж ее-то значение для фехтовальщиков абсолютно неоспоримо: расстояние, углы, дуги, секторы, расчет оптимальной траектории удара и отражения, разрыва или срыва дистанции… Известны даже попытки создать график, чертеж, геометрическую формулу идеального боя. А ведь в те времена (да и в наши!) от таких исканий к магии самый прямой путь! К фантастике, правда, тоже…
Ну, и увлечение астрологией сюда же приложим, попытки вычислить наиболее подходящий день для поединка. Ханс Таллхоффер (мастер, правда, еще не шпажных, а мечевых десятилетий) в своем трехтомном трактате этому целую главу посвятил. А еще его очень интересовали формулы вызова на поединок — настолько, что тут впору заподозрить веру в магию жеста или словесного обряда.
Насчет некоторых из гранд-мастеров современники были прямо-таки уверены: им удалось соприкоснуться с некоей Силой, истоки которой находятся за пределами нашего мира. О великом Тибо, даже не мастере, а гроссмейстере французской школы (не дуэльно-спортивной, а самой что ни на есть боевой!) такое совершенно определенно рассказывали!
