Конечно, надо продумать, кто, как и где будет эти баллоны (или что уж там) заряжать. Рабы вручную? Работники тыла на неких фабриках? Или же у нас (да нет — у них) цивилизация биологическая, и такие «пузыри» просто растут на деревьях?

А вообще — есть ли смысл в такой боевой пневматике, даст ли она выигрыш перед чисто механическими «средствами запуска»? Может, и даст… У нее хороший потенциал, когда речь идет о запуске «медленных» (летящих с дозвуковой скоростью), но довольно крупных снарядов!

Для этой же цели, наверно, может послужить и катапульта, работающая по принципу двигателя внутреннего сгорания. Толчок поршня вряд ли сам по себе окажется способен отправить в полет приличных размеров снаряд с приличной скоростью — но такой двигатель вполне пригоден для взведения торсиона или пружинной дуги. Нечто подобное мы видели в ручном арбалете Ван Хелсинга (правда, грохотать он был должен как мотоцикл!); в станковом же оружии тем более получится!

Правда, очень трудно представить мир, где такие двигатели уже в наличии, а вот огнестрельное оружие — нет. Зато мир, где чудом передовой техники окажется катапульта с приводом от паровой машины, представить куда легче. Он, собственно, уже описан: «Специалист по этике» Гаррисона.

В нашем мире до таких изысков дело не дошло. Но это не значит, что наш обзор завершен!

Кроме аэротона, Филон Александрийский упоминает еще и халкотон. Источником энергии в данном случае служил не сжатый воздух, а витая бронзовая пружина. Точнее — две пружины, расположенные точно так же, как цилиндры аэротона и, по правде говоря, как торсионные пучки стандартной баллисты. Энергию они запасали (или все-таки должны были запасать?) на сжатии, а выдавали, разжимаясь, толчком. Будь эти пружины стальными — может, метательная машина и потягалась бы с этими самыми стандартными баллистами. Но тут опять сработал «технологический барьер», для фантастики не обязательный: отчего бы параллельному миру, стадиально соответствующему временам Филона (I в. н. э., расцвет средиземноморской надцивилизации!), не иметь более продвинутой металлургии? Собственно, ведь и тогдашнее Средиземноморье до стали доросло: просто не было готово ковать из нее массивные цилиндрические пружины.

Кстати, о цилиндрических пружинах. Пожалуй, использовать их по схеме халкотона не совсем рационально: ход разжимающейся пружины неизбежно окажется короток. При «нормальном» метательном раскладе — т. е. когда требуется придать приличную скорость снаряду катапультных параметров — лучший разгон витая пружина обеспечит не на разжатии, а на сжатии, резком сокращении. Или при торсионном «раскручивающем» эффекте: кто сказал, что на это способен только пучок волокон?!

Именно так и работали цилиндрические пружины в реально повоевавших метательных машинах. В какой войне они применялись? Представьте, в Первой мировой! Это были неогнестрельные гранатометы, обслуживающие мертвую зону между ручным броском и минометным выстрелом. Постоянные читатели «РФ» об этом уже кое-что знают…

Образцов, где применялась бы ТОЛЬКО работающая на растяжение-сжатие пружина, кажется, не было. Но у французов существовал «комбинированный» станковый арбалет-гранатомет, у которого тетива крепилась не непосредственно к луку, а к соединенным с ним пружинам. Немцы для этих же целей применяли классические аркбаллисты, без пружинящего посредника между дугой арбалетного лука (тоже ведь пружина, хоть и плоская!) и тетивой. Зато у немцев были торсионные катапульты-гранатометы: с цилиндрической, но работавшей на скручивание пружиной у основания рычага-«ложки».

Единственное общедоступное изображение такой катапульты содержится в русском переводе безнадежно американской энциклопедии «Иллюстрированная история оружия» (Минск, «Попурри», 2000). Там говорится, что это — русская катапульта, захваченная немцами в ходе одного из наступлений 1915 г. На деле история этого образца несколько причудливее: изготовлен он был соотечественниками все того же Шрамма (между прочим, прямое следствие его довоенных экспериментов!), повоевал на стороне немцев, был оставлен ими при отступлении, повоевал уже на стороне русских, а при новом немецком наступлении — отбит назад. Но нью-йоркские энциклопедисты в этих европейских пертурбациях за давностью лет не разобрались…

(Спорим на что угодно: для большинства «непостоянных» читателей «РФ» сама мысль об окопных катапультах 1914—1918 гг. тоже показалась бы чистейшей воды фантастикой!)

Ладно. Во всяком случае, принцип действия этих метательных машин понятен. И для фантастики опять же нет запрета на использование их в иных мирах, в иные времена. Да и Первая мировая — чем не пространство-время для фантастики?!

…Есть и еще один принцип действия, которого «почти не было» в нашем мире. Метательная машина, работающая за счет растяжения даже не пружин, а… упругого троса. Иными словами — сверхрогатка.

Старый Свет с резиной познакомился фантастически поздно, а до вулканизации додумался уже в пароходно-паровозные времена. Индейские же цивилизации Нового Света оказались столь нетехнологичны, что дальше использования «сырого» каучука вообще не пошли. Так что у нас все свелось чуть ли не к одной только рогатке как оружию тинэйджеров. Конечно, вспомним еще и подводные ружья, рогатки в руках диверсантов тоже не забудем (опять же см. «РФ», только теперь № 5/2004). Да и некие станковые конструкции порой применялись в уличных беспорядках, начиная с 1905 г. (точно знаем: есть мемуарные свидетельства!) и вплоть до нынешних антиглобалистских акций (а вот тут даже видеокадры имеются). Но, по большому счету, все это безнадежно опоздало. В реальности. Для фантастики же тема катапульт резинового боя отнюдь не закрыта!

Запомним этот вариант — и оставим его как несбывшийся. А из сбывшихся диковинок есть ли хоть что-нибудь?

Как ни странно — есть. Это катапульты (назовем уж их так), действующие за счет упругости гибкой доски или шеста. Но — не по арбалетному принципу!

Тут возможны два варианта. В первом из них используется действительно доска, гибкая и широкая. Стрелу (обычно — несколько стрел сразу; да ведь и досок бывает несколько, только они «сшиты» в одну пластину) она вышибает в полет ударом. Контакт со стрелой (стрелами) при этом резок и кратковремен, метательная машина отнюдь не может разогнать их до такой скорости, как делает это баллиста с длинным ходом тетивы. Зато эта машина (обобщающее название — «мангонель») идеальна для залповой стрельбы на ближнем расстоянии. Полибол, нацеленный на брешь в стене или проем выбитых ворот, позволяет слать по валящей оттуда толпе стрелу за стрелой; мангонель же разом простреливает широкий сектор сразу на двух, а то и на трех уровнях. Если это все-таки не остановило атаку, то перезаряжать его придется долго — но, как правило, на прорывоопасных участках устанавливают по несколько таких машин. Они ведь, при всей их экзотичности, очень просты в изготовлении, да и для стрельбы особого мастерства не требуется.