На горизонте появились первые намеки на восход Первого Солнца, а я уже был на пути к дому. Плавно приземлившись на крышу своего дома, я огляделся по сторонам: все было спокойно, тишина, город спал. Сквозь запотевшее окно своей спальни я не мог разглядеть обстановку царившую внутри комнаты. Каждый раз по возвращении с очередной слетки меня преследовало ощущение того, что меня сейчас будет встречать на пороге мама. Я даже представлял, как она стоит, скрестив руки на груди, отставив ногу в сторону и закипая от ярости, словно ядерный реактор. Я даже четко представлял ее выражение лица: гневный взгляд, готовый испепелить тебя в любую секунду, раздувающиеся крылья носа, учащенное дыхание. Окажись ты к красной майке перед ней и тебе конец. И постоянно в такие моменты я всеми своими силами старался прогнать подобные ведения и мысли из своей головы, но из этого редко выходило что-то путевое. Это моя паранойя и я не имел ни малейшего понятия, как мне от нее избавиться.
Стараясь вести себя как можно тише, я отворил окно и, заглянув во внутрь, со спокойной душой стал спускать вниз. Как в самый последний момент сработал будильник и по окну, которое я все еще держал приоткрытым, побежал строка призывающая проснуться как можно скорее. Так как я держался за оголенную область контакта бегущей строки, меня здорово тряхануло, и я с грохотом повалился на пол уронив по пути стул. Этого было вполне достаточно, что бы поднять на уши все свое семейство. Зажмурившись, я застыл в той позе в которой грохнулся на пол и в один миг в моей голове пронеслись все последствия мой ночной жизни. Как у меня отнимут мой антигравитационный аппарат, который я практически сам и собрал, как я буду скучать дома теплыми летними ночами, как я лишусь множества тех привилегий, которые имею от своей матери и прочее, прочее, прочее… За дверью послышался шорох, затем шаги, дверь в мою комнату распахнулась и…
– Ну ты и идиотина! – с ехидной ухмылкой произнесла моя сестра. Как же я был рад слышать ее голос. Я был готов расцеловать ее за то, что именно она вошла в мою комнату. Лицо ее было заспанным и щеку украшал след от скомканной простыни. – Пьяный что ли? Алкоголь утилизировали еще семьсот лет назад, но я всегда знала, что ты держишь у себя погребок заставленный бочками со старым французским винцом, да?
– …
– М-да, я с утра болтаю всякую чушь, – она махнула рукой и шаркая по полу отправилась к себе в комнату, не сказав больше ни слова.
– Блин, а я и забыл, что маман на Орбиту вызвали, – на моем лице возникла идиотская улыбка и я распластался на полу.
Поспав пару часов, я проснулся от сигнала оповещения на моем терминале. Оказывается я забыл отключить его и на него пришло сообщение, издав при этом характерный звук. Окончательно проснувшись, я встал и подошел к терминалу и уселся на стул, уставившись безразличным взглядом в экран. В сообщении была видеозапись вчерашней вечеринки. Вновь увиденное мною зрелище заставило меня оживиться, по коже побежали мурашки и я готов был вновь надеть за спину свой АГ и преодолеть земное притяжение. Но, бросив мечтательный взгляд в распахнутое окно, мой пыл слегка поостыл, так как мимо продрейфовал конвой Департамента.
– А ты знал, что в независимых ионно-криогенных полях помимо атомной связки находится флуоресцентное активно-смещенное поляризованное облако, которое способствует преобразованию вихревого потока в ядре этого облака? – раздался голос за моей спиной. Оказывается Иришка тихо вошла ко мне в комнату и ждала момента, что бы озвучить свой вопрос.
– А ты знала, что входить без стука неприлично? – с укором ответил я.
– Всякое понятие об этикете во всех его формах теряет всякий смысл, когда речь заходит о Небесной механике, – механическим голосом произнесла она, так и не оторвавшись от своего наладонника. Похоже все эти выражения она цитировала с экрана. Последнее время я очень часто стал жалеть о том, что согласился помочь ей в сборе этого устройства. Не так давно она попросила меня собрать ей этот самый наладонник и без всякого программного обеспечения, мол, начинкой она займется сама. Я был не силен в установки и создании ПО на электронных устройствах, мой конек это их сборка и выявления механических огрехов.
– Ну ладно. Паш, а когда мама вернется? – она отключила монитор и уставилась на меня в упор.
– Не знаю, она мне не говорила.
Так ничего мне и не ответив, она вышла из моей комнаты. Проводив ее взглядом, я вновь обратил свое внимание на монитор своего терминала.
[С-В-О-Д-К-И на 15.01.2549г.]
Организацией специализирующейся в области радиоволновых излучений занимающейся прослушиванием всех диапазонов частот поступающих из Вселенной был принят сигнал, природа которого ранее не была известна. Служащие «Программы» надеются, что это ответный сигнал с шарообразной туманности. Сигнал был послан семь лет назад. Он содержал в себе всю историю нашей Цивилизации.
Отключив монитор, я, откинувшись на спинке кресла, принялся раздумывать над полученной новостью. Хорошо бы было завалиться в Академию и навестить профессора Яковлева, что имел прямое отношение к изучению инородных радиоизлучений. Уверен, он одним из первых получил это сообщение с озвучкой самого сигнала в придачу. Наверняка, сейчас он занимается разложением сигнала на всевозможные его составляющие и пытается составить грамотный анализ. Как раз он то и рассказал бы мне все более подробно. Но было лень переодеваться и тащить свое уставшее тело в Академию, потому я решил немного вздремнуть.
Поспать мне особо долго не удалось. Я проснулся от того, что в моей комнате кто-то шуршал с явным намерением что-то отыскать. Приоткрыв один глаз, я заметил маму, рыскающую в моих вещах. На ней был одет кипельно-белый комбинезон с ярко-синими полосами, начинающимися от плеч идущими вдоль тела и заканчивающимися у пяток. В воздухе царило напряжение и казалось вот-вот раздастся треск выходящей наружу энергии. Я продолжал наблюдать. Мама подошла к моему столу, глубоко вздохнула и помотала головой из стороны в сторону и вновь продолжила рыться в моих вещах. Когда она отошла от стола, у меня сердце ушло в пятки и пронеслась перед глазами вся моя ночная жизнь. Она обнаружила мой АГ, который я по дурости своей и безалаберности забыл припрятать в свой потайной шкафчик. Я судорожно принялся перебирать всевозможные отговорничиские варианты у себя в голове, но так ничего путного мне придумать не удалось. Продолжать изображать спящего? Встать и все ей объяснить? Но что я ей скажу? «Мам, я люблю летать, мне это нравится. Да, я знаю, что это опасно для жизни. Да, я знаю, что попавшись раз Департаменту, дорога в Космос мне закрывается автоматически. Да, я дурак…» М-да, по всей видимости последний вариант гораздо лучше подходил иначе другие отговорки, потому я решил ничего не предпринимать, предоставив все воле случая, буду импровизировать по ходу развития сюжета.
– Проснись, летун, – сдержанно произнесла мама. Чувствовалось, что ей с большим трудом удается сохранять спокойствие.
Я встал с кровати совершенно не пытаясь изобразить сонный вид и изумление. Глупо бы это смотрелось со стороны. Я молча уставился на нее со спокойным выражением лица. Понимая, что я не собираюсь ей что-либо объяснять первым разговор начала она.
– Что это, Павел? – она указала слега трясущимися руками на мой АГ-аппарат.
– Это, мам, портативный антигравитационный аппарат класса АГП-8, – я решил немного поумничать и не начинать сразу с отговорок. Мне необходимо было потянуть время, пока я придумывал, что же ей соврать, что бы она успокоилась гениальной правдоподобности версии.
– Я отлично это вижу. Но что он делает у тебя? – тон ее голоса явно повысился на последнем слове.
– Мам, это мой новый курсовой проект. На днях я случайным образом наткнулся на запись антигравитационной теории полей и засмотрелся. В итоге, я решил проверить свои познания, собрав этот аппарат. Он экспериментальный и работоспособность его еще не до конца отлажена. Я решил отнести его в Академию и довести до ума с профессором Ткачевым. Если он подтвердит исправность и стабильность работы данного АГ, тогда мне можно будет смело получить очередной значок Знания, – выпалил я на одном дыхании. Мысленно, даже сам себе удивился, будто бы всю жизнь репетировал.
