Джимм застыл, понимая всю глубину жопы, в которую попал.

— И что вам от меня надо?

— Ну, начнем с того, что мы всю ночь и утро не могли связаться с твоим отцом. Однако несколько минут назад мой напарник позвонил мне и рассказал, что творится у вас дома. Он был там, нашел мистера Райта, твоего отца, в невменяемом состоянии и не смог ему ничего объяснить.

— А я при чем? — поморщился парень, на самом деле прекрасно понимая, к чему ведет Виктория.

— Может, ты что-нибудь мне расскажешь о своем отце?

— А что вы хотите услышать? — ответил Джимм, отведя холодный взгляд в сторону.

— Как часто он пьет?

— Не знаю. Я учусь и работаю, а потому почти не бываю дома.

Женщина нахмурилась и раскрыла папку.

— Твой отец нигде не трудоустроен уже долгое время. К тому же постоянно употребляет алкоголь.

— Ну и что? У него депрессия из-за потери жены.

Виктория снова перелистала документы в папке.

— Твоя мама умерла пять лет назад, Джимм.

— Ну, — парень усмехнулся и пожал плечами, — затяжная депрессия…

Женщина вздохнула и закрыла папку.

— Больше ты ничего не хочешь рассказать, связанного с его «депрессией»?

— Нет.

Повисла тишина. Джимму захотелось просто встать и уйти. И он бы сделал это, плюнув на все эти государственно-семейные разборки, но тело все еще оставалось ватным и малоподвижным.

— Джимм, — снова начала Виктория, — мы опросили соседей. У меня есть видео нескольких человек, которые согласились дать показания о твоем отце. Они все утверждают, что он бил тебя и часто выгонял на улицу. А вызванные полицейские всегда уезжали ни с чем, потому как ты все отрицал… Зачем ты защищаешь отца?

— Затем, что не хочу ставить на нем крест! — выпалил Джимм, но потом сразу же закусил губу, понимая свою ошибку. Нельзя ему ни одним своим словом давать им повод усомниться в том, что парня в своей жизни все устраивает.

— Твоему отцу необходимо лечение, — ответила женщина, грустно сдвинув брови. — Мой коллега уже собрал все необходимые сведения, твоего отца с минуты на минуту арестуют. Ты уже взрослый парень, поэтому я скажу прямо — моя работа сейчас заключается в том, чтобы не допустить твоего возвращения к нему. Закон обязывает меня открыть на него дело и лишить родительских прав.

— Заебись… — буркнул Джимм, а потом посмотрел на женщину. — И что со мной будет? Приют? Только не монастырь, я вас очень прошу…

— Нет, обычный приют, Джимм. Правда, закрытого типа. С тобой должен работать психолог. А также школу ты тоже будешь посещать внутреннюю, такие порядки.

— Пиздец…

— Всего один год. Если после достижения восемнадцати лет психолог приюта даст добро, тебе выделят комнату в общежитии, и ты вернешься к самостоятельной жизни. Не волнуйся, все будет хорошо.

— А ничего, что вся моя жизнь пойдет по пизде из-за вашего вмешательства? — закипел Джимм. — У меня есть друзья в нынешней школе.

— Вы сможете созваниваться и переписываться, — улыбнулась Виктория.

Джимм усмехнулся:

— Трахаться с моим парнем вы тоже предлагаете мне виртуально?!

Женщина вытаращила глаза, после чего вздохнула:

— Не в моей власти оставить все как есть. По закону, ребенок твоего возраста не может жить без родителя или опекуна.

— Ненавижу, — прошипел Джимм. — Уходите.

Женщина встала со стула.

— Я еще обязательно вернусь. Отдыхай.

С этими словами Виктория вышла из палаты, оставив парня наедине с мыслями. Джимм не мог поверить в случившееся. Только что осуществился самый худший его кошмар — он стал сиротой.

========== 12. Слишком много мороки ==========

***

Рассвет Леон встретил в компании друзей и недругов, запертых в маленькой камере полицейского отделения. Приехавшая ночью скорая, правильно оценив обстановку, вызвала полицию. Гости разбежались, испугавшись проблем, однако друзья Леона не дали уйти Девиду и двум его дружкам. А по итогу задержали всех, кто на момент приезда полиции находился в доме. Теперь вся компания сидела и, кидая гневные взгляды друг на друга, ожидала приезда родителей для допроса. По закону ведь несовершеннолетних не могут допрашивать без опекунов или родителей.

Леону, как и каждому из компании, дали сделать всего один звонок. Отец, услышав о произошедшем, прочитал ему целую лекцию о том, что полицейские вправе и не вправе делать, пока они не приехали, а также пообещал связаться с семейным адвокатом. И теперь парень понимал, что без суда не обойдется, ведь его родители точно не пустят все на самотек. А значит, просто необходимо попросить их защитить Джимма в этом деле. Если он жив, конечно.

Что с ним стало после того, как его забрала скорая, оставалось только гадать, ведь позвонить куда-то еще Леону не дали. От переживаний парень уже весь извелся. Он сидел, неустанно треся то одной, то другой ногой и периодически разминая руки. Желание начистить морду Девиду все еще не покидало, но затевать драку в полицейском отделении не имело смысла. Только на дубинку или наручники такими действиями можно нарваться. А мысли о Джимме с каждым часом все больше вгоняли в депрессию.

— Эй, брат, — Рэй, сидевший справа, положил руку на плечо Леона. — Не кипишуй так.

— Я же молчу, — изумленно буркнул тот.

— Думаешь, не заметно, как ты нервничаешь? — усмехнулся друг.

— Я думаю, с Джиммом все хорошо, — сказал Лиам, сидящий с другой стороны.

— Если нет, я точно найду способ прикончить Девида, — тихо прорычал Леон, кидая гневный взгляд на чернокожего. А тот как ни в чем не бывало сидя дремал на лавке у противоположной стены.

— Не думай об этом, — посоветовал Рэй. — Люди в наше время и с худшими ранениями выживают. Медицина не стоит на месте, брат.

— Леон Мейсон! — вдруг позвал подошедший к решетке полицейский. — Выходи и иди за мной. Твои родители приехали.

Следуя за мужчиной, Леон соображал, как бы ему уговорить родителей первым делом помочь Джимму. Его нисколько не волновал материальный ущерб, нанесенный комнате отдыха, да и плевать было на свой синяк на скуле. Сейчас он готов был наизнанку вывернуться, лишь бы узнать, где Джимм и как себя чувствует.

Парня завели в комнату с небольшим окном, за единственным столом уже сидели мать с отцом и семейный адвокат мистер Хадсон.

Мама тут же подскочила, осматривая Леона с головы до ног.

— Кто тебе сделал этот синяк?! — вопрошала она, взяв лицо сына в ладони.

— Эмми, перестань, — спокойно окликнул ее муж. — Он пацан, пацанам свойственно иногда драться.

— Ну не так же! — воскликнула женщина, отступая от парня. — Посмотри! Почти половина лица синяя!

— Женщина! — нахмурился глава семейства. — Сядь и успокойся!

Эмили Мейсон, стройная златокудрая блондинка среднего возраста, недовольно поникла и, поправив стильные позолоченные очки, села за стол. Леон последовал ее примеру, опустившись на стул напротив адвоката.

— Итак, — начал отец. — Драка с порчей имущества — это одно. Другое дело, когда в драке есть серьезно пострадавшие. Родители мальчика могут подать в суд.

— Это вряд ли, пап, — усмехнувшись, перебил его Леон.

— Уверен?

— Его папашу вообще мало волнует жизнь сына, так что да, уверен.

— Тогда другой вопрос: кто разбил стеклянную статуэтку эйфелевой башни? Твоей маме подарили ее в начале карьеры, она была ей дорога.

— Это была ручная работа, — грустно добавила женщина.

— Разбил Джимм, но он защищал меня.

— А Джимм — это пострадавший мальчик?

— Угу.

— Леон, — наконец заговорил адвокат. — Расскажи с самого начала. Кто начал драку и почему. Я узнал, что изначально дрались пятеро. Можешь назвать участников?

Парень нахмурился.

— Двоих я не знаю, они были с Девидом. Ну, и, соответственно, я и Джимм.

— Сынок, что за Джимм? — вдруг спросила мама. — Я помню имена твоих лучших друзей, ты никогда не говорил о Джимме. Он новый друг?

— Из неблагополучной семьи, насколько я понимаю, — добавил отец, недовольно хмыкнув. — Это он втянул тебя в драку?