Алэйне обернулась. Люк тащил Флор, перекинув ту через плечо. Фрейлина визжала и вырывалась.

– Флор храбрая девушка! – вступилась Алэйне.

– Но не несчастная, – заметил барон. – Таким труднее.

Люк тем временем приблизился и поставил Флор рядом с хозяйкой. Лицо фрейлины перекосил страх, из глаз струились слезы. Алэйне обняла подругу. Флор приникла к ней и стала всхлипывать.

– Ждите нас здесь!

Рей с Люком повернулись и двинулись обратно. Они шли, наклонив головы, будто навстречу ветру. Алэйне вспомнила пережитый страх, и ей стало не по себе. Барон с оруженосцем преодолели мертвую полосу и вскочили на коней. Разогнав их, устремились к лесу. «Боже! – подумала Алэйне. – Кони их сбросят!» Так и вправду едва не случилось. Лошади вдруг замедлили ход, попытались встать на дыбы, но Рей с Люком ударили шпорами – только сейчас Алэйне заметила их на сапогах спутников – и кони прыгнули. Два скачка, и всадники оказались у деревьев.

– Держите! – приказал Рей, спрыгивая на землю. – Осторожно! Могут лягнуть!

Алэйне с Флор схватили поводья. Кони и вправду вели себя как безумные. Фыркали пеной, храпели и пытались вырваться.

– Успокойся! – сказала Алэйне, гладя коня по мокрой шее. – Все позади. Ну?

То ли женский голос подействовал, то ли страх прошел, но конь перестал беситься. Притих и жеребец Флор. Женщины привязали лошадей к дереву. Едва разобрались с этими, как Рей с Люком прискакали на новых. Сцена повторилась еще дважды. Пригнав последнюю пару, барон с оруженосцем спрыгнули на землю и сели. Лица их были мокрыми и бледными. Первой сообразила Флор. Вытащив из седельной сумки флягу, подбежала к барону. Рей приложился к горлышку, затем передал флягу оруженосцу. «Они прошли через страх десять раз, – подсчитала Алэйне. – Боже, я и двух не смогла бы!»

Передохнув, путники взобрались на коней. Рей ехал первым, ведя на поводу запасную лошадь, следом двигалась Алэйне, за ней – Флор; замыкал колонну Люк. Страх, владевший Алэйне, постепенно исчез, и она с интересом стала глядеть по сторонам. Проклятый лес не отличался от тех, что она видела. Здесь было сумрачно и пахло прелью, но в еловых лесах всегда так. Этот, вдобавок, заброшен. Упавшие деревья гниют во мху, заставляя отряд огибать их. В обычных лесах деревья вытащили бы на дрова. Вилланам даже не нужно приказывать – бесплатное топливо. И хворост они собирают. В герцогских лесах чисто…

Здесь, однако, было что-то не так. Алэйне не сразу сообразила: слишком тихо и безжизненно. Не поют птицы, не летают бабочки. Даже комары, и те словно вымерли. Странно. Просвет между деревьями стал шире, Алэйне этим воспользовалась и нагнала барона.

– Почему нет птиц? – спросила, поравнявшись.

– Сожрали, – ответил Рей.

– Кто? – удивилась девушка.

– Тут есть кому. Держитесь за моей спиной, миледи! Так безопаснее.

Алэйне надулась, но отстала. Они выбрались на тропу и зарысили по ней. Тропа была явно звериной – люди не оставляют таких следов. Некоторые из подступавших к тропе деревьев были сломаны, кусты вырваны с корнем. Алэйне поежилась, представив силу того, кто это сделал. Он стала вертеть головой, выискивая опасность, но никого не увидела, да и Рей не проявлял беспокойства. Похоже, под благовидным предлогом он просто избавился от надоедливой собеседницы. Алэйне обиделась и больше не пыталась заговорить.

Отряд двигался все дальше. Еловый лес сменился смешанным, затем сосновым; они поднимались на холмы и спускались в распадки, пересекли пару ручьев и тихую лесную речушку, а барон и не думал объявлять привал. Даже коней они поили, не слезая с седел. Алэйне измучилась, Флор так и вовсе скисла. Люк, заметив это, поравнялся с фрейлиной и стал поддерживать ее. Флор прислонилась к нему, как показалось Алэйне, с большой охотой.

– Скоро! – сказал барон, оглянувшись. – Немного осталось.

Это «немного» растянулось до сумерек. Алэйне едва держалась в седле, когда отряд приблизился к озерцу. Его образовал родник, пробивший дорогу в песчаном обрыве. Вокруг воды росли деревья, кудрявился кустарник. Здесь Рей и остановил коней. Путники спрыгнули на траву, привязали лошадей и занялись приготовлениями к ночлегу. Костром занялся Люк. Барон обошел окрестности, постоял у озерца, заглядывая в глубину, и вернулся к становищу.

– Умываться только здесь! – Он указал на родник. – К озеру не ходить!

– А кто там? – спросила Алэйне.

– Не знаю, – ответил барон. – Но мне оно не нравится.

«Тебе все не нравится! – подумала Алэйне. – Обрадовался, что можешь командовать. Запугал нас. Где твои чудища? Ни одного не видели! Их, может, и нет вовсе».

Ее одолевала обида. В пути благородных спутниц принято развлекать беседой. Барон этим правилом упорно пренебрегал. Будь он немым, вроде Люка, – тогда понятно, но он просто не желал с ней разговаривать. Бессовестный! Ведь может быть остроумным! Как он отбрил мачеху! «Я не привык обсасывать кость после того, как ее обглодали другие…» Они теперь до самой Киенны будут молчать? Так и с ума сойти можно!

Алэйне и Флор сбегали в кустики, умылись и вернулись к костру. Барон нарезал ломтями хлеб, копченую свинину, раздал девушкам и пристроился рядом. «А как же каша?» – хотела спросить Алэйне, но барон, судя по лицу, не расположен был объясняться. Даже жуя, он крутил головой, прислушиваясь. «Да перестаньте!» – хотела сказать Алэйне, но тут издали донесся рык. Он был могуч и страшен. Алэйне застыла с куском во рту.

– Берс!

Рей вскочил и подхватил с одеяла железную палку. Как только они вошли в лес, Люк достал ее из седельного мешка и протянул барону. Алэйне еще тогда захотелось спросить, что это такое, но, впечатленная пережитым страхом, она не решилась. Барон так и скакал с этой палкой в руках, не выпуская ее ни на минуту. Алэйне мучило любопытство и, если б Рей не отшил ее, она обязательно бы вызнала. Заодно расспросив о расправе со стражами. Как Рей их убил?

Барон сдвинул что-то в железке, та пискнула и замигала красной искоркой.

– Черт! – выругался барон. – Заряд совсем слабый. Люк, лошадь!

Мерриец метнулся к деревьям, отвязал одного из коней и стал торопливо его расседлывать. «Зачем?» – удивилась Алэйне. Мерриец покончил с седлом, взялся за повод и повел лошадь по тропе, которой они приехали.

– Что он делает? – спросила Алэйне, проглотив, наконец, свой кусок.

– Увидите! – ответил барон.

Отойдя шагов на пятьдесят, Люк привязал расседланную лошадь к одинокой осине. После чего бегом вернулся обратно. Сбегал к кустам, вернулся со свежесрезанной палкой и стал привязывать к ней рукоятку короткого меча, явно позаимствованного у стражей. Ремешок в его руке так и мелькал. Закончив, Люк взял получившееся копье наперевес.

– Держи! – Рей протянул оруженосцу странный предмет. – Подашь, когда в моем заряд кончится. Буду стрелять по глазам. Если не ослепить, копье не поможет.

Люк кивнул и взял предмет. В этот момент грянул новый рык. Он раздался совсем рядом и буквально оглушил путников. Кони за их спинами заржали и стали перебирать ногами. Лошадка, отведенная вперед, и вовсе сбесилась. Она встала на дыбы, затем стала прыгать, пытаясь сорваться с привязи. В следующий миг Алэйне похолодела. Из леса вышел зверь. Он походил на медведя – такой же увалистый и косолапый, с бурой шерстью и широкой грудью, только это был о-очень большой медведь. Можно сказать, огромный. И морда у него была не круглой, а вытянутой вперед, как у борзой собаки.

Завидев путников, зверь распялил пасть, усеянную частоколом зубов, и снова рыкнул. Флор без памяти рухнула на траву. Алэйне отступила за спину Рея и вытащила из ножен шпагу. Она прекрасно осознавала, что ее клинок такому зверю все равно, что зубочистка, но с оружием в руке было не так страшно. Зверь тем временем приблизился. Теперь окончательно стало ясно, насколько он велик. Даже в холке он был выше лошади на целый локоть.

Оставленный на заклание конь все еще пытался сорваться с привязи, и неведомый зверь, подойдя, хлопнул его лапой, словно муху. Конь рухнул как подкошенный. Зверь остановился и стал разглядывать сгрудившихся впереди людей. Взгляд его был холодным, оценивающим. Берс, видимо, решал задачу: ограничиться одним конем или добыть и остальных? Заодно прихлопнув мелких двуногих тварей. Алэйне ощутила, как внутри все заледенело.