Я опускаю взгляд и не могу представить, кто бы это мог быть.

— Блядь, Фрэнк, не знаю. Но клянусь тебе, что я этого не совершал.

— Ладно, давай начнем с того, где ты был в четверг ночью примерно в полночь?

— Э, я не могу тебе сказать, — отвечаю я и опять смотрю в пол.

Фрэнк откидывается в кресле.

— Так не пойдет. Престон, тебе придется все рассказать. Если ты хочешь выбраться из этого дерьма, черт, если ты хочешь, чтобы я поверил тебе, ты должен рассказать мне, где ты был.

Я трясу головой:

— Блядь! Но это строго между нами.

— Хорошо. Так как ты мой друг, у тебя есть привилегии, и ты, в конце концов, мой старинный друг.

И я рассказываю ему все. О своем клубе, что там система без имен, без лиц. Что Бекка была моим лучшим помощником. И что я остался в ночь убийства в этом клубе до утра пятницы.

— Черт побери, Престон. Во-первых, почему я ни о чем не знаю, — пытается он пошутить, но понимает, что сейчас не время, — ну а серьезно, если у тебя есть алиби, то все не так уж и паршиво. Но нам все равно нужно выяснить, откуда там взялись твои отпечатки, это хотя бы наложит тень на их доказательства. И кто же будет свидетельствовать, что в ту ночь ты был в клубе?

Я мотаю головой:

— Ты не слышал меня? Это секретный клуб. Я не могу никого привести, и при этом не раскрыть карты. Кроме того, никаких имен и никаких личных данных, помнишь?

— Ну и насколько ты готов рисковать своей свободой ради этого? Возможно, у тебя и нет выбора, мой друг. Очевидно же, что в этом клубе есть тот, кто может гарантировать твое алиби.

— Дерьмо! — мотаю я вновь головой. — Есть один человек. Но она не знает, кто я. Мне придется рассказать ей, кто я такой. Но, черт, это не так легко сделать, как кажется. Возможно, она не захочет раскрывать свою личность, и неизвестно, что сейчас творится в ее голове. Она лучшая подруга Бекки. Была.

— Ладно, кто эта женщина?

— Ее зовут Камии, она, как и ты, адвокат… — говорю я и закрываю лицо ладонями, — Адвокат по уголовным делам.

— Это даже лучше. У меня сфера по бизнес-делам, и нам понадобится адвокат по защите. Погоди-ка. Ты знаешь, кто она, а она — нет?

— Да, не знает. Я же владелец клуба и все заявления в итоге проходят через меня. Давай сначала разберемся с этим, прежде чем вмешивать ее в это дело. Должен быть выход, чтобы не впутывать ее.

Фрэнк рассказывает мне обо всех доказательствах, и я полностью сбит с толку. Все указывает на меня. Откуда там, черт побери, взялись мои отпечатки пальцев и засохшая кровь? У них имеются следы таких же ботинок, как у меня. В моей квартире был обыск, и нашли, по-видимому, эти же ботинки с засохшей кровью на них и на подошве, но что-то не так.

Меня подставили, но я не имею никакого представления, кто бы это мог быть.

Мой мозг, наверно, уже весь выкипел, пока я предполагал, кому перешел дорогу. Как преступник достал мои отпечатки? А ботинки?

Но больше всего мне больно от того, что я потерял самого близкого друга, и мне нужна помощь Камии, чтобы с меня сняли все обвинения.

Я не разговаривал с ней с пятницы, когда она ушла из клуба. Камии точно знает, что я невиновен, и только благодаря этому я еще не сошел с ума. Я обнимал ее всю ночь, а утром мы занялись любовью. Я знаю, она поверит мне. Но вот поддержит ли она меня — это уже другой вопрос. Если она решит помочь мне, то ей придется раскрыть свою причастность к этому клубу. Захочет ли она это сделать? Пожертвовать собой ради меня? Вот этого я уже не знаю.

После разработки плана я в итоге пошел домой. Единственное, что я сейчас могу делать — ждать, и это самая дерьмовая вещь на всем белом свете.

В доме я огляделся вокруг и почувствовал, что что-то не так. Перед арестом я побыл в своей квартире совсем недолго. И вот я дома.

Могу сказать с точностью, что мою квартиру обыскивали. И добавлю, что совсем не аккуратно. Даже ступить негде. Но все равно это не то. Этот запах, воздух, чувство, которое я не в состоянии описать. Кажется, что все это мне знакомо, и в то же время все чуждо. Моя голова начинает кружиться, когда я захожу вглубь квартиры и включаю везде свет, чтобы охватить все масштабы погрома.

Здесь никого нет, но тревожное чувство не отпускает. Я будто весь сдулся, и единственное, что мне сейчас хочется — лечь спать и не обращать внимания на бардак, который оставили после себя полицейские.

Единственное, что я поднимаю с пола — свадебную фотографию в рамке. Она была на полу лицом вниз. Обычно эта фотография стояла на комоде. Зачем им понадобилось трогать эту рамку, да еще кинуть ее в прихожей. И только это меня сейчас беспокоило.

Я смотрю на фотографию, а думаю о Камии. Я знаю, это неправильно, но я не могу ничего поделать. Почему я не могу не думать о ней?

Свое сердце я отдал Ким, она мертва. А мне плохо при мысли, что я не смогу быть снова с Камии.

Секс в любом клубе сводился к простому сексу, но с Камии было все по-другому. С первого раза, когда я ее заметил, меня притягивало в ней что-то, чего я не мог объяснить. Я не хочу испытывать к ней эти чувства, но как бы я с ними ни боролся, они не уйдут.

***

На следующий день я вновь направляюсь к Фрэнку, чтобы выяснить больше деталей. Хочу убедиться, что мы испробовали все варианты, прежде чем привлекать сюда Камии. Кто бы ни хотел меня подставить, у него это отлично получается. Понадобится чудо, чтобы с меня сняли все обвинения, и я молюсь, чтобы этим чудом была Камии.

Когда это убийство просочилось наружу, СМИ обступили меня со всех сторон. Журналисты были и около дома, и на работе, они требовали информацию для разъяснений. Я всегда гордился тем, что в Сан-Франциско в определенных кругах все знают мое имя. Но оказалось, что у этой медали две стороны, например, когда тебя обвиняют в убийстве, и в вечерних новостях твое дело становится самым громким…

Фрэнк договорился о встрече с Камии в этот день. Мне бы хотелось, чтобы они все обсудили без имен и обвинительных деталей, прежде чем она узнает, что на самом деле происходит. Не хочу, чтобы она знала, что мы собираемся нанять ее как защиту для человека, который предположительно убил ее лучшую подругу. Так как Фрэнк не является адвокатом по уголовным делам, он встречается с Камии под предлогом, что его клиенту нужна консультация именно ее профиля, и поскольку клиент особо важный, все имена остаются тайной.

Я стою под дверью, чтобы просчитать ее реакцию перед своим появлением.

После того, как она, видимо, изучила всю данную ей информацию, я слышу ее:

— Мистер Остин.

— Пожалуйста, зовите меня Фрэнк.

— Фрэнк, я бы хотела вам помочь, но мне нужно больше информации. Сейчас это похоже уже на раскрытое расследование. Все указывает на вашего клиента. А мне нужно больше данных, с которыми я могла бы работать. И что это за железное алиби у вашего подзащитного?

Вот мой сигнал. Я вхожу и смотрю ей в глаза. Те самые глаза, которые покорили меня с первого раза, а теперь в них читалась боль. Нет, это не те глаза, о которых я грезил, потому что даже в темных залах клуба, глаза Камии освещали все вокруг. А теперь они были мертвы и безжизненны.

Я вплотную подхожу к ее столу, кладу ладони на столешницу и смотрю на нее сверху вниз:

— Ты. Ты — мое алиби.

Камии

Я что? Я правильно поняла этого мужчину? Я встаю и кладу ладони на стол, так же как это сделал и он.

— Что здесь происходит? Кто вы?

— Посмотри на меня. Ты знаешь, кто я. Я был с тобой в ту ночь. Всю ночь. Я спал с тобой и обнимал тебя во сне, в то время как кто-то убивал нашу самую близкую подругу. Меня подставили, и мне нужна твоя помощь.

Он протягивает мне свою руку, а я застыла как статуя. И смотрю на него. Потом на все еще вытянутую руку. Совсем растерявшись, я рухнула в кресло и прикрыла лицо руками. Потекли слезы.

— Нет, нет, нет, нет. Этого не может быть, — повторяю я и мотаю головой.