- Не хотела… Мы оба не хотели себе такой судьбы… - Адам не пошел в комнату, а рухнул на диванчик у окна, широко расставив ноги и обхватив голову руками.

Днем он пошлет приглашение Ричарду, устроит судьбу Энни. Как можно скорее. Хочет она этого или нет. У него обещание Року Бразильцу, пусть даже он и не отец этой девки. Ее родителей он вообще не знает и знать не желает. Впрочем, как и своих! Если уж он Туата Де Дананн или Итхаква или еще кто-нибудь ужасающий для всех этих людей, то какая разница кто его рожал такого в муках!

Адам встал и подошел к зеркалу, что висело в простенке. Овальное зеркало в пол, явно трофей Рока, показало светловолосого кркасивого мужчину атлетического телосложения, с классическими чертами лица и пронзительно-голубыми глазами. Из мира в мир он переходил с этой внешностью. Так почему же Моргана, капитан и старая индианка видели в нем монстра?

Что было такого в его облике?

Он нравился женщинам, очень нравился. Изначально. Они находили его желанным. Нравился мужчинам. Разным, даже тем, что не практиковали «особый вид» любви.

И совсем не нравился себе…

С рассветом встали рабы. По дорожкам сада прошаркал негр-садовник. Увидев в проеме окна хозяина, низко поклонился, стянув шляпу с седой курчавой головы. С кухни потянуло ароматом свежеиспеченных булочек и неприятным отчего-то запахом этого напитка – чая. Привезенного за тридевять земель, горьковатого отвара, который многие еще и молоком разбавляли.

Юркая Мэгг выскочила из комнаты Энни, ойкнула, наткнувшись на Адама, и исчезла в саду средь клумб с цветами.

Что здесь делать гладиатору или рыцарю?

Адам знал что.

Пройдя в свою комнату, мужчина переоделся в дорожный костюм, натянул высокие сапоги и перепоясался ремнем и перевязью, на которые нацепил шпагу, пару кинжалов, сунул за ремень однозарядный пистолет.

Завтракать будут без него.

***

Солнце уже начинало по-дневному пригревать, когда, оседлав коня, Адам выехал из ворот дома на берегу моря.

В седельной суме лежало письмо плантатору, бумаги из сундука Рока-пирата.

Адам не будет рисковать жизнью Энни. Только не ее жизнью!

Если он найдет клад капита, то эти деньги пригодятся для безбедного проживания на Барбадосе белокурой красавицы с мужем и детьми.

И хватит капитану Адаму Лонели, чтобы снарядить корабль и собрать достойную команду. И уплыть отсюда куда глаза глядят.

В Ирландию.

«Parting - a long way to the pier.

Maybe someday we'll meet again.

Wherever you are - no me, the place where I - is not there, there is no place near me, darling!»

 ***

А через три дня, вернувшись домой, Адам застал Энни Пуговицу в боевом расположении духа.

Внезапное его исчезновение, долгое отсутствие и даже визиты одобренного Ричарда не вызвали бури слез, обвинений и жалоб. Нет. Девка спокойно и деловито отдавала распоряжения рабам, закрывала комнаты, убирала вещи. Роскошные платья и шляпки.

Доставала вещи. Походные бриджи, плотную юбку, холщевую рубаху, разношенные и от того удобные сапоги.

Нехитрое оружие Пуговицы было извлеченно из сундука, начищено и разложено на кровати. А девица упражнялась со шпагой капитана Лонели у зеркала.

-Адам. - Коротко поприветствовала Энни и продолжила отрабатывать выпады.

-Бедняга Ричард не был шокирован всем этим карнавалом?

-Ты думаешь это я к свадьбе готовлюсь? Я хочу тебе помочь.

- И чем ты мне поможешь? Будешь пышными юбками подметать раскоп? Или зацепившись за корягу в лесу, повиснешь как лиана, демонстрируя всем обитателям свои кружевные панталоны! – Адам был в прекрасном расположении духа, он опасался что по возвращении на него прольются слезы, а тут Пуговица вспомнила, что она не нежная орхидея. Но не удержался, чтобы не поддеть.

- Ты посмотри на себя, ты ж разодета как принцесса, папка постарался. Со дня на день ты выйдешь замуж за добропорядочного богача. Это уже я постараюсь для тебя. А потом уже пусть Ричард старается сделать тебе побольше детей. Смотри, дорогая, сколько мужчин стараются ради тебя одной. Чем ты не довольна? Чего еще ты хочешь? – Слова были жесткие, но честные. И они помогали Адаму скрыть, что он чувствует по-настоящему.

- Что тебе интересного в сундуке пирата, который даже и не твой отец? Я же знаю, что ты сунула уже свой любопытный носик…

Адам прошел в свою комнату, расположенную в мансарде и, не закрывая дверей, переодевался к ужину. Скидывая одежду, он не беспокоился о том, что Энни лицезреет его полностью голого.

«Можно подумать, на моем теле осталось такое место, которое Елин еще не видела, не знает и не трогала» - сам себе фыркнул Адам.

Не натянув еще штаны, но накинув на плечи рубаху, он развернулся к девушке и прокричал.

- Что там уселась? Иди, примерь очередной наряд, погреми побрякушками, что Рок награбил, иди.. там цветы от жениха вянут без тебя… Не смотри на меня!!!

А сам смотрел на Энни тоскливыми глазами загнанного зверя, потерявшую всякую надежду и веру в собственную свободу и счастье.

 -Одень штаны! А уж потом указывай что мне приличествует! - Энни встала в проеме дверей и поприветствовала мужчину взмахом клинка. - Мне как то разонравилось драться с голым мужиком.

Выходка Энни развеселила Адама. Неизвестно куда его злость завела бы дальше, особенно, если бы девка начала плакать и жаловаться. Но девка отреагировала иначе. Предложив ему драку, согласилась получить, как следует, по своей круглой аппетитной попке.

Адам был не против. Хоть какое-то развлечение в этой дыре.

Три дня он как собака-ищейка шарился по побережью, сверяясь с картой, проверяя ориентиры и отметки, а до этого растряс Хаима на знание местных достопримечательностей и особенностей.

Рок был не дурак. Почему подумалось о капитане пиратов в прошедшем времени, Адам вспомнил лишь под вечер. Странно. Скоро прибудет папка, чтоб посмотреть на устроенную жизнь дочки и развлечься сладко с Адамом.

Кстати, Адам был, опять же, только «за».

Мужик ему был по меньшей мере не противен. В сравнении с жирными сенаторами и женоподобными кинедами в Риме. Здесь была страсть, напор, нежность, достаточная неопытность и, самое главное, равность в силе. Это приятно возбуждало. И еще одно. Никто никому за это не собимрался платить. Впервые в своей жизни, не считая нежного Аурелио, Адам получал столько же, сколько давал, не склоняя головы.

Аурелио... О, вот он и собственной персоной! Со шпагой Адама наперевес, в почти мужской рубахе,  в вырезе которой проглядывала девичья грудь, в бриджах, обтягивающих бедра.

- Аурелио, мальчик мой, ты ли это? – Низким голосом промурлыкал Адам, приняв боевую стойку. Правда, вместо шпаги в руках зажав конделябр, так вовремя оказавшийся поблизости. – Моя ты радость, кто-то соскучился по приключениям на свою сладенькую попку?

И Адам с разворота отбил выпад Энни, артистично раскрыв руки и поклонившись.

- Будешь пытаться проткнуть меня? О, в каком же месте, мой сладенький? Какое место на моем, обожаемом тобой, теле так надоело тебе, Аурелио? – Он издевался, он накручивал девку, а в памяти всплыла совсем другая спальня. В Вероне, в доме Фабрицио. Там, где два обнаженных тела упражнялись в фехтовании.

Увернувшись от очередной попытки Энни достать его клинком, Адам продолжил.

- Не честно, я скажу совсем нечестно. Я обнажен и открыт для тебя, моя сладкая Аурелио, весь, а ты? А ты нет…Раздевайся.. я подожду…

Как бешеная кошка Энни ринулась в драку. Адам пару выпадов оценил как весьма недурные. Девка училась на глазах. Легкая царапина на его плече произвела эффект разорвавшегося снаряда, а мужчина даже не сразу и обратил на рану внимания, пока горячая струйка крови не окрасила рубаху.

Инстинктивно раскрыл объятия подскочившей к нему девке, которая повисла на нем и впилась в его губы страстным поцелуем.

"В теле пиратки ее начала возбуждать кровь?" Мелькнула мысль, но Адам не отстранился, не остановил. Он хотел Энни, а она сейчас показывала, ярче некуда, свое желание.