– А как вы узнали, что Грейс пропала? – опомнился я. – Сюда что, уже приехала толпа журналистов?
Я помнил, как репортеры кидались к потерявшей мать девушке, стоило ей выйти из полицейского участка или из нашего дома, где социальные службы разрешили ей пожить до отъезда. Журналисты походили на хищных насекомых, которые набрасываются на мелкого больного жучка: щелкали камерами, совали их Грейс прямо в лицо. Я разбил одному фотоаппарат, и только счастливый случай уберег меня от судебного иска.
– Вычитали в местной газете, – пояснил Финн. Отыскав нужный сайт, он передал мне смартфон.
«Пропажа несовершеннолетней девушки во Фьёльби! Объявлена тревога!» По тексту статьи я пробежал мельком: «Прибыла в город месяц назад… Жила со своей родственницей»…
– Когда именно она пропала? – спросил я, возвращая Финну телефон.
Машина медленно ползла по обледеневшему асфальту.
– Вот этот вопрос я и задам полицейским. Кстати, не объяснишь, почему не собираешься пойти с нами?
– Мы никого не осуждаем, – вставила Айрмед. – Просто хотим расставить все точки над i. Ты ведь и сам понимаешь, что твое нежелание идти в участок выглядит…
– Так, будто мне есть что скрывать, – вздохнул я. – Именно поэтому и не собираюсь. Знаете, кто окажется первым подозреваемым? Бывший парень, да к тому же из семьи иммигрантов – идеальная мишень!
– Ты же находился в другом городе. А это вроде бы неплохое алиби, разве нет?
– Пока они будут выяснять, где я был, из меня и моей семьи все жилы вытянут.
Я знал, что этим двоим меня не понять. Копы никогда не выдергивали Финна или Айрмед из кровати посреди ночи из-за того, что в их квартале кого-то ограбили. Им не пытались подкинуть травку и не грозились депортировать. Когда они были подростками, если машину останавливали полицейские, родители никогда не говорили им: «Все время держи руки на виду!» Им не приходилось терпеть оскорбления и не отвечать ударом на удар, потому что из-за плохой записи в личном деле у тебя отнимут возможность поступить в колледж. Да еще добавят: «Скажи спасибо, что тебе разрешили остаться в этой стране!»
Спасибо – не то слово… И что почки не отбили, тоже спасибо.
Брат с сестрой больше не смотрели на меня, но я кожей чувствовал их любопытство и сомнения. Финн, казалось, ни секунды не мог усидеть на месте: включил музыку на телефоне, выключил, снова включил, стал переключать мелодии. Потом отстегнул ремень, словно ему было тесно и жарко, но вскоре опять пристегнулся. Неугомонный парень крутился, будто у него все тело чесалось, и при этом не умолкал ни на минуту.
– Наверняка в полиции скажут, что девчонка сама сбежала, ведь так поступают все подростки. Ты как думаешь, Крис? Это похоже на Грейс? Могла она ни с того ни с сего уйти из дома? Куда бы она направилась?
Я пока знал только то, что у меня в ушах звенело от звука его голоса. Как сестра его выносит?
– Не знаю. Некуда ей было ехать.
– А как же ты?
Не представляю, хотел меня Финн уколоть этим вопросом или задал его без задней мысли, но получилось обидно.
– Если бы она захотела поехать ко мне, то сперва написала бы.
– А тетка могла ее не отпустить? У них вообще были нормальные отношения? Об этом ты что-нибудь знаешь?
Я знал, хотя и мало. Грейс писала, что с Вивиан поладить нелегко, но жить она особо не мешает.
– Вроде бы неплохие…
Машина притормозила у полицейского участка. Окна в нем ярко светились, по двору сновали люди: одни в форме, другие в штатском, немало было парней и девушек все в тех же оранжевых жилетах. Интересно, это что за группа поддержки?
Айрмед едва успела отстегнуть ремень, как Финн уже выскочил из машины. Сразу стало легче дышать, словно он занимал вдвое больше места, чем на самом деле. С собой парень забрал тысячи вопросов, обрывки музыки и постоянно находящиеся в движении руки. Пружинистым нетерпеливым шагом он направился в участок, ежась от зимнего ветра. Айрмед тем временем повернулась ко мне. Ее глаза в слабом освещении отчего-то казались скорее хищными, чем добрыми, хотя говорила она мягким бархатным голосом:
– Ты уверен, что не хочешь пойти с нами?
Я мотнул головой.
– Все равно ничем не смогу помочь.
Взгляд Айрмед задержался на моем лице дольше, чем можно было назвать приятным, как будто она давала мне возможность передумать. Потом она вышла на улицу и последовала за братом. Я был благодарен ей за то, что не стала меня уговаривать.
Без них в салоне воцарилась ватная тишина. На секунду показалось, что я внезапно оглох. Я даже щелкнул пальцами, чтобы убедиться, что все еще слышу. Потом включил подзарядившийся телефон: пришли несколько сообщений от братьев и одно от мамы. Мне не нужно было его открывать, чтобы представлять, что там написано. Она наверняка интересуется, как поживает Грейс. Я бы тоже очень хотел это знать.
Я попытался придумать, что делать дальше, но безуспешно. Можно было улететь домой следующим рейсом – все равно от меня здесь никакой пользы – и уже на месте рассказать все семье. Мама придет в ужас, братья и сестры расстроятся, ведь Грейс им нравилась. Этот вариант казался самым соблазнительным, но даже в моей собственной голове звучал жалко. За мной водится немало косяков, но равнодушным или трусом я никогда не был.
Значит, нужно остаться и попытаться что-нибудь разузнать. Может быть, и к лучшему, что мне подвернулся журналист. Эти парни умеют выведывать информацию – это вроде как их работа. Вон как от вопросов Финна до сих пор трещит голова… Его натиск нам еще пригодится.
С принятым решением пришло облегчение. Воздух в салоне начал остывать, но не успел я замерзнуть, как дверь с моей стороны открылась, и чья-то рука выволокла меня наружу.
– Вылезай, – велел недавно упомянутый журналист. – Смотаемся кое-куда.
От постоянных переходов из тепла в холод и обратно закружилась голова. Свет фонарей играл на темно-голубом снегу, Финн подпрыгивал в попытках согреться, Айрмед шагала уверенно и быстро. Чем дальше мы отходили от полицейского участка, тем спокойнее мне становилось.
– Что удалось выяснить?
– Предсказуемо – ничего, – радостно объявил Финн. – Неужели ты думал, что я потрясу у полицейских перед носом журналистским удостоверением и они тут же вывалят все, что знают?
– Тогда куда мы идем?
– К тем, кто в курсе всех городских сплетен, – в штаб волонтеров. Они расположились недалеко отсюда, в школе.
Учебный корпус оказался гораздо меньше того здания, где учились мы с Грейс: двухэтажный, со стадионом позади и крохотным внутренним двориком, куда, наверное, выводят учеников во время пожарной тревоги. Но когда мы вошли, то утонули в толпе. Похоже, весь Фьёльби собрался, чтобы помочь найти Грейс.
Где-то лаяла собака, пахло мокрой шерстью. На стенах все еще были развешаны рождественские гирлянды и детские рисунки. Молодая женщина в яркой куртке и с желтым зонтиком, как у экскурсовода, звонко отдавала распоряжения: «Новички – ко мне на инструктаж!» Хоть и выглядела незнакомка хрупкой, но вела себя решительно. Люблю людей, которые знают, что делают.
Кроме нас на инструктаж пришли еще шестеро: молодой парень, несколько взрослых мужчин и женщина лет пятидесяти. Глава волонтеров с зонтиком обвела всех строгим взглядом и задержалась на нас.
– Я вас не знаю, – удивилась она.
Видимо, остальные были ей хорошо знакомы. В таких маленьких городках все друг другу приходятся либо дальними родственниками, либо школьными приятелями. Финн обаятельно улыбнулся. Айрмед тоже – как зеркало. Я им подражать не стал: двух улыбок на трех человек казалось более чем достаточно.
– Мы не местные, – признался Финн. – Я журналист, хочу написать репортаж об этой истории. А это моя сестра, она врач. Мы оба уже участвовали в нескольких спасательных экспедициях.
– Врачи в команде всегда нужны, – согласилась молодая женщина и протянула руку. – Я Клэр.
Я просто представился и скрестил пальцы, чтобы не было больше расспросов. Мне повезло. Глава волонтеров повела нас по узкому коридору между дверьми в классы. Мимо прошли несколько лохматых собак и люди в форме.
