Времени оказалось достаточно чтобы, наконец, обратить внимание на кандалы на ногах, и тут Вахитов снова был удивлен. Внешне, конечно, устройство ничем не отличалось от своего стального прародителя, но если присмотреться внимательно, имело утолщение по бокам. Наверное, там и прятались аккумуляторы. Электричество, предназначавшееся для удара током, могло бы послужить добрую службу. К примеру, зарядить пару батареек для фонаря, что порой был нужен больше, чем хороший автомат в руке.
Снова принесли еду. Все то же, гречка да хлеб. Рацион хороший. Зяма похоже начал привыкать к приличной кормежке. Во всяком случае, теперь его трапеза не сопровождалась чмоканьем и урчанием. Достаточно теперь было просто закатывать глаза от удовольствия, а потом тщательно, будто собака, вылизывать миску языком и обсасывать грязные пальцы в поисках последних следов съестного.
Сидели почти три дня. За это время никто не приходил поговорить, а на любые вопросы охрана попросту не отвечала. Выставлялся поднос с едой, потом забирался, но ни слова не полслова никто не проронил. Видимо у Зураба и с дисциплиной тут было все хорошо. Крепкий мужик, в кулаке все держал ровно так, чтобы рыпаться не начинали, но чтобы и сквозь пальцы не просочились, если нажать посильней. Один вопрос, что же тут вообще происходило?
Единственный, кому плевать на все, был Зяма, в миру Зиновий. Получил он условно чистую постель, нормальный харч, и дырку в полу чтобы по большому слабиться, и это, похоже, было верхом его мечтаний. Однако Зяма кое-что знал про это место, но почему-то делиться знанием своим не собирался, и пришлось Вахитову его разговорить.
– Зяма, вот ты мне поясни за Зураба. – Вахитов сидел на полу. Койки в дневной час утягивались на подвесах в стенку, не давая заключенным возможности даже присесть на них, уж не то, что поспать среди бела дня.
– Я на тебя, дядя Ваха, удивляюсь. – Зяма снова улыбнулся, продемонстрировав острый дефицит зубов. – Ну, кто же Зураба не знает. Он же из этих, из первых, что при эвакуации были. Я тогда еще пацан был, а он уже руки грел да мясо жрал. Он тут, ты не поверишь, чистый город делал, долго делал. Ну и развлечения к нему.
– Что значит чистый город? – Нахмурился полковник.
– Да то и значит, дядя Ваха. – Зиновий пожал плечами. – Место тут есть, в самом центре. Его, считай, и не зацепило совсем. Грязи нет, радиации тоже, питьевую воду качают из-под земли, из и тех пластов что чистые, да вот его электричество. Много его у него, а у других нет. Вот и тянется сюда народ, в ножки бросается, если заплатить не может. Другие могут заплатить, но тоже не на все готовенькое приходят. Я-то родился недалеко, как раз в самую заваруху и попал. Многие тогда по углам, да щелям расползлись, а Зураб забрался на горку, да там и закрепился намертво. Пришел тогда с десятком бойцов, привезли что-то, постреляли немного, а потом и закрутилось. Лет пять город чистый делали. Дома взрывали, дороги перегораживали, строили блокпосты. Так бывало, едет трактор, чадит, бетонную чурку на тросе тащит, а рядом с десяток мужиков, да при оружии. Вот так и строили.
– Интересно, а чем Зурабу платят?
– В основном услугами. Можно сходить принести чего, или наоборот, унести. Старая деньга-то она не в почете. На кой этот кусок хлопка кому сдался, а вот вместо нее информация. Покажешь где идет караван, да с лекарствами, выкупишь себе пару недель в свободном городе, разумеется, после лечения.
– Погоди, ты хочешь сказать, что лечит Зураб? – Опешил Вахитов.
– Лечит. – Кивнул Зяма довольно. – Но только своих, и только тогда, когда сам сочтет нужным. Мешает какие-то лекарства. Я сам видел как-то в щелочку, пока в отстойник не затянуло. Колет сначала шприцом, затем будто из пистолета игрушечного, и готово. Тогда помню, один из зараженных в драку полез. Один боец его по мордасам и треснул, да о зубы поцарапался. Зураб сразу смекнул. Зараженного пристрелили тут же, заморачиваться не стали, а вот боец то ли ценный, то ли памятный оказался. Вкололи ему все что положено, да он дальше и пошел, на своих двоих.
Ранним утром одного из дней, когда уже не определишь день недели, дверь распахнулась и пожаловала охрана. В первую очередь придавили к стенке. Начали проверять устройства на Вахитове и Зяме. Колодка зашевелилась, похоже, меняли элементы питания. Само устройство оказалось на уровень бытового шокера, разве что устроено понадежней. Элементы питания видимо подключались к двум штырям, заточенным ровно настолько, чтобы пробить голенище сапога и добраться до кожи. Едва кто-то нажимал на кнопку, как магнитный замок освобождал пружину, и штыри впивались в тело, уродуя хорошую обувь. По ним же шел и разряд, такой чтобы и не убить, но и обездвижить и вообще помешать жить спокойно. Как Вахитов не пытался все это время, но самостоятельно вскрыть колодку, без инструментов и посторонней помощи было невозможно. Разве что камнем по нему лупить, что есть духу, да где в этой камере взять камень?
Первое, что сделала охрана, так это соединила оба устройства единой цепью. Грохнула кувалда, забивая штырь в крепления сначала с одной, потом с другой стороны. Теперь Зяма стал неразлучно связан с полковником.
– Выходим. – Обронил один из тюремщиков. Остальная команда не сводила взгляда с пленных, готовая в любой момент нашпиговать их свинцом как окорок чесноком.
Идти вместе оказалось не так просто. Зяма все никак не мог поймать шаг, и несколько раз чуть было не растянулся на земле, благо Вахитов подхватил. Полковник смотрел на всю эту ситуацию и понимал, что вновь началось что-то нехорошее. И не то чтобы плохое прошло, а даже наоборот, усилилось, и стало это нехорошее каким-то концентрированным вроде негативного сиропа.
Во дворе ждал грузовик, уже под парами. Вскарабкавшись в кузов, Вахитов помог своему спутнику, после чего цепь закрепили на полу длинной скобой, чтобы не дергались. Разместились оба в дальнем конце кузова, рядом с кабиной. В отдалении, на дощатых скамьях, рядом с откидывающимся задним бортом уселись охранники, и теперь при ясном свете можно было их, как следует рассмотреть. По большей части, бандиты, таких очень просто отличить по повадкам, да наколкам на руках. У одного и вовсе обе кисти были почти синие от загнанных под кожу чернил. Был и один, похоже, военный. Комок старый, но чистый, выглядит опрятно, насколько вообще можно себе это сейчас позволить. Выбрит, коротко подстрижен, даже ногти не грязные. От коллег держится не то чтобы особняком, а как-то чуть в стороне. Сосредоточен, внимателен, остальные будто на прогулку собрались, а этот честно работает.
Промелькнула стена чистого города. Оттуда даже пахло по-другому. Никаких помоев или нечистот. Вроде бы даже Вахитов звук фонтана различил, но разве будешь уверенным за гулом работающего двигателя. Отметил еще и вот что. Не было трупов, ни в лепрозория. Чистили, боялись заразы, как от разлагающейся плоти, так и от Супердряни. Даже по тюремной комнатке мухи не ползали, и пахло хлоркой. Все серьезно. Антисанитария, это рассадник инфекционных заболеваний. Будешь жить в грязи, подохнешь быстро, так что убирай за собой, мойся, подметай улицы, относи отходы в мешках куда подальше, и вообще блюди гигиену всего. Чистота – залог здоровья, и это совершенно не пустые слова.
Попался на глаза и странный объект, от которого видимо и шло электричество, только похож он был больше на макет. В бытность свою работы на фармацевтическую компанию, Вахитов насмотрелся на силовые агрегаты. Там все было как-то по уму, из качественных материалов, с изоляцией, сопровождающими надписями на нескольких языках, предлагающие не совать мокрые пальцы к оголенным проводам. Тут же сарайка, хоть и побеленная, да с десяток бойцов, скучающих под ее стенами. Может внутри и есть саркофаг, от радиации, но что-то с трудом верится. Может и по-иному устройство сделано, по всем нужным параметрам. Вспомнилось еще, как можно было такую уйму энергии найти. Мини-подстанция это роскошь невероятная, и почти фантастическая история, однако был и совершенно реальный кандидат, энергоблоки для спутников. Их было знамо больше, а при условии, что по области много было серьезных ракетных частей, и пара даже относилась к Военно-Космическим Войскам, вот там, наверное, и можно было это нарыть в немалых количествах. С боем, разумеется, с пробуксовкой, но достать.
