Что было дальше, я могу только предположить. Думаю, что они продолжали ругаться, мама торопила папу ехать быстрей, и в итоге….. Как мне сообщили позже, попали в автомобильную катастрофу.

Я же пришел в сознание на следующий день. Мои пальцы рук, ладони и глаза были перебинтованы. Я окликнул бабушку, и она сразу же подскочила ко мне, как будто стояла рядом и ждала, что ее позовут. Она, не переставая плакала, но так тихо, что были еле слышны ее всхлипывания. А я через повязку видел ее заплаканное лицо и тоже не мог сдержать слез. Тогда, до конца, я не понимал, почему она так убита горем.

Позже пришел врач. Он долго осматривал мои конечности и много раз повторял, что я родился в рубашке. О какой рубашке шла речь, мне тоже было не понятно, и на тот момент, если честно, даже и не интересно. А вот то, что в меня ударила молния, и через мое тело прошло, как сказал доктор, около десяти тысяч вольт, я стал осознавать, когда он мне стал снимать повязку с глаз, и приподнял веко.

Боль была похожа на выжигание моих глаз увеличительным стеклом в солнечную погоду. Я с возгласом закрыл глаза и уткнулся в подушку. Доктор не переставал повторять, что такой случай, впервые в его практике, и, что он такого никогда ни видел, и даже не слышал. Любопытство меня разрывало, и когда доктор ушел, я спросил у бабушки, чем так удивлен врач? Но, она промолчала. Чуть позже к нам пришла соседка баба Нина. Сидя на кухне, бабушка судорожным голосом рассказывала ей то, что сказал доктор. Я напряг весь свой слух, ведь речь шла обо мне.

Оказывается, доктор сказал, что мои глаза почернели, как будто зрачок покрывает сто процентов моего глаза, а еще, что я не смогу больше видеть.

Я соскочил с кровати и закричал: «Бабушка, бабушка, он врет, я все вижу, я и сейчас тебя вижу».

Баба Нина посмотрела на меня с таким сожалением и тревогой, что мне стало страшно. А моя бабуля подскочила, схватила меня на руки, отнесла в кровать, и долго стояла на коленях передо мной и приговаривала: «Конечно, внучок, конечно…. Все будет хорошо… Ты, обязательно, поправишься…»

С каждым разом, фразу она говорила всё тише, а слезы её текли всё сильнее, и она уже не скрывала их от меня. Я был уверен, что она восприняла мои слова, за детскую фантазию. Но, я не обманывал ее. Несмотря на то, что мои глаза были забинтованы, я видел через повязку… Соседка, не выдержала этой, душераздирающей сцены, заплакала и ушла…

Мне так было жаль мою заботливую бабуленьку, что я решил доказать ей свою правоту:

– Бабушка, родненькая, не плач, я, правда, вижу и тебя, и деда, и все в этой комнате…

– Да, как же так, Павлуша? У тебя же забинтованы глазки,– с недоверием сказала бабушка.

И тут меня понесло… Я стал описывать ее одежду, что и где лежит, с такими подробностями, что бабушка совсем перестала плакать, пошла на кухню, взяла яблоко и спросила меня:

– Что у меня сейчас в руках?

Я ответил:

– Яблоко. Оно зеленое, и только с одного бока, немножко красное.

Эмоции переполняли бабушку. Она крепко обняла меня, поцеловала, и с улыбкой на лице, вытирая слезы, побежала рассказать соседке.

В отсутствии бабушки, я стал разглядывать всё кругом, как будто доказывал сам себе, что я, на самом деле, не ослеп. С целью эксперимента, я закрыл ладонями глаза, но это не помогло, мои глаза видели через повязку и мои руки. Это меня насторожило.

Рядом с моей кроватью, стояла койка, на которой лежал мой дедушка. Он, как то странно начал дышать, чем и привлек моё внимание. Я начал вглядываться, и от увиденного меня чуть не стошнило. Сквозь одеяло и одежду, я видел тело моего деда. Да…Да…Сквозь кожу, отчетливо виднелись все органы, мышцы, и полностью его скелет.

Я не понимал, почему, а самое главное, как, я это вижу. Мне казалось, что это просто какой-то сбой в моей голове и мне все это кажется.

В эту ночь, я долго не мог уснуть, и все это казалось кошмаром. Наутро кошмар продолжался, я видел то же самое, смотря на бабушку.

Я видел все, что происходит на улице: уличных собак, и как бьются их сердца, а вместо людей видел их скелеты. Я думал, что, схожу сума, и начал биться в истерике, а бабушка, пытаясь меня успокоить, крепко обнимала и прижимала к груди. В этот момент, я видел ее органы, грудную клетку и легкие, как сердце разгоняет кровь по венам. От этого я еще больше входил в шоковое состояние, начинал метаться по избе, звать маму и искать свои вещи, чтобы убежать из дома.

Когда я немного успокоился, бабушка пригласила нашу соседку бабу Нину, чтобы она присмотрела за мной, а сама побежала за доктором Петровым, который ранее меня осматривал. К тому моменту, когда пришел врач, я немного задремал. Сквозь сон, я слышал его голос. Он осматривал меня, и успокаивал бабушку, говоря о том, что мое состояние в норме, и это небольшой шок от произошедшего. Я стал просыпаться и доктор, заметив это, крепко сжал мои руки, и прижал меня к кровати. Я не мог сопротивляться и стал пристально смотреть на его лицо. Сначала, я видел очертание его лица, потом двигающиеся мышцы, бегающие глазные яблоки в черепе. Потом я перестал фокусировать зрение на лице доктора и все прошло. В тот момент я понял, как могу управлять своим зрением. Не напрягая его, я видел привычные мне образы, но стоило мне немного его напрячь, как я просвечивал любую материю слой за слоем.

Петров, предупредил меня, что ему нужно осмотреть глаза. С каждым витком снятого бинта, свет причинял мне боль. Я закричал:

– Свет, свет! Уберите свет!

Доктор попросил бабушку задернуть шторы и выключить свет. Когда вокруг образовалось темнота, я смог приоткрыть глаза. Доктор предположил, что возможно вспышка от молнии ослепила меня и теперь яркий свет режет сетчатку глаза. На что я ответил, что в темноте хорошо вижу.

– Странно. Здесь же кромешная темнота,– сказал он и начал показывать мне пальцы руки: один, три, пять.

Я безошибочно называл количество. Лицо врача вытянулось в недоумении, и тогда он спрятал руку за спину, и выкинул три пальца. Мне понадобилось 5 секунд, чтобы просветить его насквозь, и увидеть, сколько пальцев он показывает. Доктор еще больше сморщил лицо и произнес:

– Ну, да…Ну, да…Нужно подумать.

Вставая со стула, он в темноте нащупал свой саквояж с медицинским инструментом, снова забинтовал мне глаза, попрощался и вышел.

На следующий день он снова пришел к нам. Зайдя в комнату, сказал: – Привет, Павел! Отгадай, что у меня в руках? – он держал руки за спиной.

Это была коробка с очками, и я воскликнул:

– Это очки!

– Да ты прав, но это не просто очки, а очки специально для тебя.

Петров не до конца понимал, что со мной произошло, но он видел, на ЧТО я способен. Для него это было открытием. И не только для него. В голове доктора крутилось много мыслей о том, как долго продлится этот феномен, и что это будет открытие в области медицины. Он уже мечтал написать диссертацию. Единственное, что не давало ему покоя, это то, что своими действиями он превратит меня в подопытного кролика и лишит меня будущего.

Конечно, я не мог знать того, что он думает, но доверять кроме него мне было некому. Рассматривая очки, я представлял, как классно я буду смотреться в них. Они были похожи на очки авиатора, а линзы были темнее ночи. Петров, полночи провозился над созданием этих очков. Он разобрал пару сварочных масок, стела обточил дисковым камнем и вставил их в мотоциклетные очки вместо стекол. Надев эти очки, я почувствовал облегчение, т.к. свет меня больше не беспокоил. Доктор сказал, что у меня большое будущее и что я всегда могу рассчитывать на его помощь. Еще он посоветовал бабушке, держать все это в тайне, если она хочет сохранить внука.

После этого случая со мной, доктор каждый день приходил к нам домой. Он рассказывал о медицине, показывал учебники и рассказывал, как устроен человек. Он постоянно повторял, что с моим даром, мне нужно помогать людям, и ни в коем случае не говорить о том, что я умею. От доктора я узнал, как устроено зрение человека и научился правильно пользоваться им.